Сводные. Запрети мне любить тебя (СИ) - Четвергова Юлия

Но стоило моим пальцам попытаться проскользнуть под кружевную ткань на бедрах, как Ева застыла, словно сосулька, прекратив всяческие телодвижения, которые сводили меня с ума, и уставилась на меня своими огромными глазищами. В них не осталось ни грамма страсти, лишь паника.

- Ты чего? – ворчливо спросил я, снова пытаясь пробраться под ткань.

Мне хотелось сделать всё возможное, чтобы девчонка сходила по мне с ума так же, как и я. Возбудить её до такой степени, чтобы она извивалась и умоляла меня, лишь бы я не останавливался. И чтобы не смела после всего мне опять заявлять, что происходящее между нами – не более, чем ошибка.

Но на мои поползновения, Ева лишь шарахнулась в сторону. Будто только что придя в себя, она обхватила свои плечи в защитном жесте. Забилась в самый дальний угол кровати. И посмотрела на меня так, будто я зверь, который собрался сожрать невинную овечку. То есть, её.

Я недовольно нахмурился.

Значит, как целоваться – пожалуйста. Как сводить меня с ума – пожалуйста. Как вздрагивать и подаваться навстречу моим ласкам – пожалуйста. А как полноценный секс – так иди лесом, Ян. Я буду строить из себя невинность.

Или Еве хватило Алекса, но она решила попробовать и со мной, но ей не понравилось уже на стадии прелюдий? После чего она таким вот красивым способом предпочла меня отшить.

Я закипал. Неудовлетворенность подливала керосина в огонь моей ревности и злости. Мне хотелось удавить соперника в лице Фридмана навсегда. Хотелось прямо здесь и сейчас присвоить девчонку себе. Хотя бы просто ради того, чтобы показать ей, что она теряет и от чего отказывается.

Поэтому я потянул ведьмочку за лодыжку, опрокинув её обратно на кровать под аккомпанемент визга. И навис над ней, уперев руки по обеим сторонам от её лица.

Повторять ошибку с желчными высказываниями не стал, спросив лишь:

- Что не так?

Держался из последних сил, ибо нервное и сексуальное перенапряжение так и грозили пробить дно моего мнимого спокойствия. Я бы даже сказал убийственного.

- Ты всё равно не поверишь, поэтому слезь с меня и выйди из комнаты. И больше не смей ко мне приближаться. – тихо проговорила сестричка, так и не прекратив обниматься себя. Будто защищаясь от меня.

Мне не нравилось, что моё предположение может быть правдой. Но именно эта мысль и противоречила всему, во что я твердо верил и был убежден до сегодняшнего дня. До открытия, что Ева меня привлекает, как мужчину. И что я ревную её.

Да я никогда в жизни ни одну девушку не ревновал! Не считая Маши… Но она – это другое.

- Может, хотя бы попробуешь? – сцепив зубы, спросил я, желая завладеть вниманием ореховых глаз.

- Я пробовала! – зло воскликнула она. И, наконец, посмотрела на меня.

Понятно. Значит, злость на меня перекрывает другие её эмоции. Она разом забыла и о мнимом смущении и о желании меня отшить.

- Так попробуй снова. Я хочу выслушать, что не так? В чем проблема?

«Почему Алексу мы даём, а мне – нет?» - чуть не вырвалось следом. Но я вовремя прикусил язык.

- Да всё не так! Или ты уже забыл, что презираешь меня и мою маму, желая выгнать нас из вашего дома и жизни отца?

- Не забыл, - разговор становился тяжелее с каждой секундой. Отчасти от того, что мне хотелось заняться отнюдь не им, а кое-чем приятным.

- Так что же изменилось? – точно попала вопросом в цель.

Я бы даже под дулом пистолета сейчас не признался ведьмочке, что приревновал её к Фридману, и что хочу её до безумия. Поэтому пришлось врать.

- Ничего, - максимально безразлично пожал плечами. – Это был бы интересный опыт. Всегда хотел попробовать сделать это со сводной сестричкой, - оскалился. – Совместить приятное с приятным. - Даже сама мысль об этом возбуждает, что уж говорить о...

Я не стал заканчивать фразу, красноречиво выгнув бровь.

Ева чуть не задохнулась от злости, покраснев. С силой отпихнув меня, она вскочила с кровати и, подняв потерянный кардиган с пола, укуталась в него так, что я теперь точно не отдеру его от тела девчонки, даже если сильно постараюсь.

Мне хотелось взвыть от того, что я нёс. Но, как сказать правду, если даже самому себе не хочется признаваться, что я ревную и хочу ведьмочку? Ту, которую терпеть не могу с самой первой секунды, как её соблазнительная ножка ступила за порог нашего дома.

- Пошёл вон отсюда, Ян. Какой же ты козёл! Сволочь! Гад! – она трясла головой и волосами, ореолом окружающими её, а в ореховых глазах блестели едва сдерживаемые слёзы.

- Не собираюсь я никуда идти. – сел на кровати, свесив ноги. – Сначала поговорим.

- Может, с этого и стоило начинать? А? – её всю трясло, а я поймал себя на мысли, что хочу встать и обнять Еву. Утешить. Лишь бы не видеть на красивом личике боль. – Может, нужно было не приставать, а именно говорить? Или у тебя мозг прописан только в штанах, поэтому и руководство идёт оттуда?

Да, ёпт…

Устало прикрыв лицо руками, с силой растёр его ладонями, и тяжело вздохнул.

Твою дивизию, чувствую себя героем мЫлодрамы. Какая-то дичь творится последнюю неделю. Черт… Пора увольняться с главной роли первого идиота.

- Послушай, Ева. Давай начнём по порядку.

Я поднялся с кровати и захотел приблизиться к девчонке. Но, заметив, как она снова шарахнулась от меня в сторону, остановился, выставив руки перед собой.

Неприятно. Но, окей...

- Хорошо. Не подхожу. Больше никаких поцелуев и касаний. Ты права, это зашло слишком далеко. Заигрался. – на этих словах она сильнее сжала полы кардигана, но больше никак не отреагировала. – На этом, думаю, что вопрос со вчерашним поцелуем-ошибкой, и сегодняшним… недоразумением, мы решили.

Она опустила глаза в пол и кивнула. А у меня от вида сжавшейся ведьмочки сердце кровью обливалось. Почему-то. Но я продолжил. Заставил себя.

- Меня больше волнует другой вопрос, ради которого я и ждал тебя. Ради которого, собственно, и залез сюда. Ты можешь доказать, что Вероника действительно угрожала тебе?

Глава 13

Я боялась, что Ян не оставит меня в покое после того вечера "откровений". Чудо, что он вообще выпустил меня тогда из своих объятий. Я думала, он закончит начатое несмотря ни на что – так сильно его глаза горели диким, необузданным, всепоглощающим огнём, когда он смотрел на меня.

Но прошла уже почти неделя, и ни-че-го. Он избегал меня, как черт ладана. Мы не пересекались с ним ни дома, ни в универе, нигде больше. И даже на гонках его не было, когда Алекс предложил посреди недели съездить с ним на соревнования в качестве его девушки и талисмана.

Соколов буквально испарился в ту злосчастную ночь, когда я чуть не предала себя...

И я уже даже начала думать, а не приснилось ли мне всё? Поцелуи, объятия, ласки и этот обезоруживающий взгляд полный одержимой нежности, который больше всего казался сном...

Разговор с Яном о Веронике был тяжелым. Для меня лично. Ибо я всеми фибрами души опасалась, что он не поверит мне. Опять посмеётся, обзовёт ведьмой, лгуньей, искусной манипуляторшей. Но ничего из этого не произошло.

Внимательно выслушав все доводы и аргументы, он кивнул. А затем просто вышел из комнаты. Молча. И с тех самых пор я его больше не видела. Он взял и пропал из моей жизни, словно его никогда в ней и не было. Даже пакостить перестал.

Это больше настораживало, чем успокаивало. Складывалось ощущение, что он ушёл в тень лишь для того, чтобы накопить силы и неожиданно ударить. Выбить почву из под моих ног. Поэтому первое время я сильно параноила. Но под конец недели немного подуспокоилась, хотя мысли о Яне никак не покидали.

С каждым днём мне становилось тревожнее от внезапного исчезновения и молчания со стороны Соколова. Точнее, от моей собственной реакции на его пропажу из моей жизни.

Я… Мне было больно от его слов, брошенных той ночью. До сих пор. Он всего лишь играл, а я… Я, кажется, поверила в чудо. В то, что могу действительно нравиться Яну. И что вся эта неприязнь ко мне, не более, чем обычное отрицание.