Незнакомцы - Маргарет Петерсон Хэддикс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сбиться со счёта было совсем не похоже на Эмму. Но в воздухе висела какая-то дымка, словно предгрозовая душная атмосфера с улицы проникла в туннель и обволокла мозг Эммы.
И почему казалось, что на стенах больше не было полок?
«Физика, математика, факты, логика», – напомнила себе Эмма.
Факт: если идти при свете узкого луча фонарика – даже двух фонариков, – вокруг всё выглядит зловеще. Так всегда бывает, когда пробираешься с фонариком в темноте. Рассмотреть что-нибудь за пределами пятна света очень трудно.
Факт: прежде чем Натали нажала на рычаг, Эмма, Чез, Финн и Натали толком потайную комнату не обследовали. Комната завертелась, и они оказались в пустом доме. Они могли не заметить целого куска этой комнаты. Куска, в котором не было никаких полок. Возможно, комната поворачивала, и они не заметили целого угла.
Но почему же теперь они не поворачивали ни за какие углы?
Они дошли до низкой дверцы, которая вела в Скучальню. Когда Финн, госпожа Моралес и Натали выбрались на ту сторону, Эмма бросила беглый взгляд на мамин стол. Ей пришлось собрать все силы, чтобы не подбежать к нему и не обнять: наконец хоть что-то знакомое!
Стол стоял на месте. А вот мамы не было.
Эмма не стала обнимать стол.
«Мама, мы всё выясним и найдём тебя, – подумала Эмма, как будто действительно верила, что может связаться с мамой телепатически. – Найдём. Не бойся».
Эмма догнала Натали. Госпожа Моралес и Финн уже вышли из комнаты и направлялись к лестнице, ведущей наверх. Чез отстал на несколько ступенек.
– Сегодня в десять? – шёпотом спросила Эмма у Натали. – На том же месте?
Натали быстро кивнула.
– Обязательно, – сказала она и прищурилась. – Нам нужно МНОГО чего понять.
Глава 30
Чез
– Ты не против помочь брату и сестре с уроками? – спросила госпожа Моралес у Чеза, как только они доехали до дома. – Нам с Натали надо поговорить.
– Э… конечно, – сказал Чез.
Финн и Эмма не нуждались в помощи с уроками. Иногда, если у Чеза не получалась задачка по математике, Эмма помогала ЕМУ.
Тем не менее Финн, Эмма и Чез, бросив свои рюкзаки у огромного кухонного стола, принялись вытаскивать тетради и учебники. А госпожа Моралес взяла Натали за плечо и повела её в кабинет.
– Мам, ты серьёзно? – сердито спросила Натали. – Может, ты на меня ещё и наручники наденешь?
Незаметно для госпожи Моралес Эмма показала ей большой палец, а потом изобразила жестами «Не проговорись!». Как только госпожа Моралес закрыла дверь кабинета, Эмма сорвалась с места.
– Ты забыла, что кабинет звуконепроницаемый? – тихо спросил Чез. – Ты ничего не услышишь, даже если приложишь ухо к двери. И вдобавок тебя застукают.
Эмма, уныло ссутулившись, остановилась.
– Но я хочу знать ВСЁ! – пожаловалась она, медленно возвращаясь к столу. – Можно ли доверять Натали? Не сказала ли мама госпоже Моралес что-нибудь помимо того, что известно нам? Не получила ли госпожа Моралес от мамы ещё что-то, кроме этих дурацких автоматических сообщений?
– А я доверяю Натали! – заявил Финн, сидя с карандашом, занесённым над тетрадью. – И госпоже Моралес тоже. Они добрые.
Впрочем, Финн и преступника бы счёл добрым. Может, потому, что даже преступник был бы добр с Финном?
Чез похлопал себя по заднему карману.
– Натали… кое-что мне дала, – медленно сказал он, сам не зная точно, что делать. – В машине. Она сказала, это… на тот случай, если её мама так разозлится, что отправит её к папе и она не успеет попрощаться. Или если мы вообще больше не увидимся. Но я думаю… может быть… может быть…
– Просто скажи нам, что это такое! – потребовала Эмма. Она упёрла руки в бока и тряхнула волосами – так же, как Натали.
Чез достал из кармана беспроводные наушники и показал их Финну и Эмме.
– Натали хочет, чтобы ты послушал музыку? – удивился Финн.
– Нет, – помотал головой Чез. Он снова полез в карман и достал ещё один предмет, который дала ему Натали, – телефон. – Она сказала, что её мама повсюду раскладывает одноразовые телефоны – ну просто на тот случай, если кому-нибудь срочно понадобится. И она дала мне один. И сказала, что настроила свой мобильник на звонок, если будет что-нибудь, что мы должны услышать. А с помощью этих наушников…
– …когда она тебе позвонит, мы сможем слушать ТАЙНО и госпожа Моралес об этом не узнает! – у Эммы загорелись глаза. – Да, мне тоже нравится Натали! У неё здорово работает голова!
«Натали правда пытается нам помочь – или просто хочет отомстить маме? – задумался Чез. – Стоит ли нам подслушивать то, что госпожа Моралес собирается ей сказать?»
Тем не менее он протянул наушник Эмме, а второй сунул себе в ухо.
– А мне? – спросил Финн, надувшись.
– Прости, Финн, – сказал Чез. – Их всего два. И…
– Знаю, знаю, – перебил Финн. – Я ещё маленький, я могу испугаться. А разве вы не знаете, что я храбрый? И что я тоже хочу найти маму?
Чезу стало больно – Финн говорил так, будто уже стал слишком взрослым. Будто внезапно перестал быть энергичным, весёлым, глупым малышом, каким был всего два дня назад. Даже его лицо казалось не таким круглым и детским – скулы сделались заметнее, чем ямочки на щеках.
«Тебе мерещится», – сказал себе Чез. Он хотел ответить Финну: «Не думай, что я считаю тебя маленьким. Я не уверен, что и сам достаточно взрослый, чтобы разобраться во всём этом».
Но он сказал лишь «прости» и потрепал брата по голове. А потом поднёс палец к губам, потому что телефон в его руке начал вибрировать. Чез нажал на кнопку, и в наушнике послышался шум. Поначалу это были просто неразборчивые звуки, но он слегка покрутил наушник в ухе и начал различать слова.
– Но я же не сделала ничего плохого! – возражала Натали.
Телефон, очевидно, лежал у неё в кармане, поэтому голоса звучали приглушённо.
Чез убедился, что мобильник, который он держал в руке, не передаёт звуки с их стороны.
– Натали, ты знаешь, что женщины, которым я помогаю, находятся в опасной ситуации, –
