Девушка с секретом, или Убей моего мужа (СИ) - Романова Архелая

Мое место у следователя занял Глеб, а я направилась на кухню, где стоял Мирон. Держа в руке стакан с виски, он круговыми движениями взбалтывал жидкость, разговаривая по телефону.

— Что? Ага. Понял. Ладно. Твои уже там? Разумеется. Я рад.

Закончив разговор, Ворон одним глотком выпил содержимое стакана и мрачно уставился на меня.

— Марта жива. Не поверишь, но ей вкололи обычное снотворное. Мы думали, что ее убили, а она просто спала.

— Здорово, — отозвалась я, но на деле новость лишь еще больше меня запутала. Моя версия о том, что у Марты были враги, и один из них проник в дом, чтобы убить ее, рассыпалась в прах. Но на всякий случай уточнила: — Но ведь ее хотели убить, да? Доза была большой?

— Большой, но не смертельной. Марта бы просто хорошо выспалась, — ответил Мирон и оскалился: — Я бы тоже от такого подарка не отказался. Трое суток не спал.

— Много спать тоже вредно.

— Поучи еще, — рыкнул Мирон. — Ты можешь дурачить голову Глебу, но не мне, ясно?

— Ясно, — смиренно кивнула я, а он неожиданно разозлился.

— Что тебе ясно?

— Что тебе нельзя морочить голову, — покладисто повторила я и уставилась ему в глаза преданным взглядом. Честно говоря, глаза у Мирона были невероятно красивы, и настолько же страшны. Радужка была настолько темной, что сливалась со зрачком, и из-за этого казалось, будто на меня смотрит какой-то демон из страшилок.

Мирон усмехнулся и налил себе еще порцию. Мне не предложил, однако я не сильно расстроилась — на кухню как раз вошел Глеб и привлек меня к себе.

— Менты уехали, — сообщил он. — Твои ребята во дворе, часть в прихожей и за домом.

— Отлично, — равнодушно бросил Ворон, и пригубил напиток. — Молот останется в больнице.

— Не удивил, — в тон ему бросил Глеб, а я спросила:

— Вы думаете, что это Валевский?

— А кто еще? — тут же ответил Ворон и поморщился. Я удивленно посмотрела на него, а Глеб пояснил:

— В городе больше нет придурков, которые бы осмелились на такое. Марту не хотели убивать, следовательно, цель была другая. Напугать нас.

— Что лишний раз доказывает, что это Валевский. Местные знают: пугать нас бесполезно, — буркнул Мирон, а я по-новому посмотрела на Глеба. Так ли он безобиден? С Вороном-то все ясно — типичный бандит, а вот Глеб… Додумать я не успела, поскольку Мирон добавил:

— Кстати, Тину Макс привезет.

Я мысленно порадовалась за подругу. Дорвалась таки.

— С чего это? — недовольно осведомился Бельский, прижимая меня к себе. — Ему надоело прятаться?

— Что тебе не нравится, Профессор? — прямо спросил Мирон. Глеб, услышав свое прозвище, напрягся, сообразив, что я тоже его услышала.

— Мне не нравится твой брат.

— А твоя сестра от него в восторге.

Мужчины нахохлились и зло уставились друг на друга. Атмосфера заметно накалилась, а я взмолилась:

— Перестаньте! Только драки тут не хватало.

К моему удивлению, Мирон опомнился первым. Повел плечом, допил виски и доверительно сообщил:

— Девчонка права. Разберемся во всем, и позже поговорим.

Как только Воронцов покинул кухню, я повернулась лицом к Глебу, прижавшись к его груди. Тот с вздохом меня приобнял и проворчал:

— Не лезь на рожон. Я не нуждаюсь в защите.

— Я хотела как лучше, — начала оправдываться я, и невпопад спросила: — А у Марты были враги?

— Что ты… — Рука Глеба, до этого момента гладившая меня по голове, замерла, и он ошарашено произнес: — Ты думаешь, что это не Валевский?

— Я не думаю. Просто это и в самом деле странно: во-первых, зная Николая, он бы никогда не полез в чей-то дом один. Скорее послал бы ребят. Во-вторых, его целью могла стать я, ты, Гриша или Мирон. Но никак не Марта. И пугать он бы не стал. Зачем ему это?

— У Марты не может быть врагов, которые бы решились на такое. Гриша бы знал. Они давно вместе, и все ее окружение ему знакомо. Да и с чего бы кому-то убивать Марту? Не спорю, она богата, но бизнес у нее чист, налоги она платит исправно и никому не мешает. В этом городе уж точно.

— А Марта и Максим ладили?

— Почему ты спрашиваешь? — насторожился Глеб.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне показалось странным ее поведение в тот момент, когда Мирон сообщил, что брат найден, — уклончиво пояснила я. Глеб нахмурился.

— То есть? Почему странным?

— Она нервничала.

— Полина, у нее погиб брат. Конечно же, она нервничала, — воскликнул Глеб, а я устыдилась своих мыслей: и в самом деле, Виталик погиб, а вот Макс — нет. Могло ли это расстроить Марту? Безусловно. Может, сыграла обыкновенная человеческая обида: мол, почему мой брат лежит в земле, а брат Мирона выжил?

— Ты прав. Извини, — пробормотала я. — Я пойду наверх, дождусь Тину там.

— Конечно, иди, — Глеб ласково поцеловал меня и обжег взглядом. — Но комнату Тины я запру. Дождешься ее в той, что рядом с моей спальней.

Спорить я не собиралась, поэтому покорно поднялась наверх и легла на кровать. Бестолково пялясь в потолок, я думала о том, что солгала следователю и Глебу. Мы с Тинкой изначально видели охранника под кустом — в это время он уже был мертв. Значит, убийца уже пробрался в дом, поскольку сад был как на ладони, а я никого постороннего не заметила. Затем мы полезли в дом к Михаилу Петровичу, и пробыли там минут 10–15. Потом залезли в наш сад, дошли до охранника — еще плюс минут пять. Что делал убийца в комнате Марты 20 минут? Так долго возился со шприцом? Шприц… Что-то в этом есть.

Перевернувшись на другой бок, я со злостью ударила ладонью по покрывалу. Ну, конечно! Убийца смог зайти и выйти абсолютно незаметно. Ворота оставались заперты, а значит, он перелез через забор. Но охранники бы его увидели, подняли шум… «Ну да, а как мы с Тиной постоянно выбираемся из дома?», — хмыкнула я и застонала от разочарования. Влад…

Влад спокойно мог перелезть через забор тем же путем, что использовали мы с Тиной. Поэтому его никто не заметил. Он перелез, убил охрану и проник в дом. В это время мы перелезли к нему, и побродили возле дома, заглядывая в окна. Затем вернулись, нашли труп и подняли шум. А Влад тихонько смылся к себе.

И шприц… На тумбочке возле кровати Михаила Петровича лежал использованный шприц. Наверное, Влад вкалывает ему какое-то снотворное. Сообразив, что впопыхах абсолютно позабыла о том, что соседу требуется помощь, я вскочила и подбежала к двери, намереваясь все рассказать Глебу. И наткнулась на Тину.

— Привет, — хмуро поздоровалась подруга и плюхнулась на кровать. — Не день, а черти что!

— Слушай, Тиночка…

— Новости? — повернулась ко мне подружка. Я закивала. — Плохие?

Я усиленно затрясла головой, а Тина хмыкнула.

— Подождут. У меня горе.

— Какое?

— Макс, подлец, меня из клиники домой повез. И знаешь что?

— Что?

— Ничего, — развела руками подруга. — Я всю дорогу ему и так, и эдак намекала. Короче, он Мирону дивную историю рассказал. Сначала все гладенько — про Катю, папку и Валевского, потом объяснил, что его люди Юсова схватили и так далее. А начиная с того момента, как его привезли в лес, пошли чудеса. Сказал, что ничего не помнит — очнулся, мол, возле дерева, вышел на дорогу, поймал попутку и поехал в старый дом.

— Какой дом?

— У Мирона с Максом есть старая дача, родительская. В 30 км отсюда. Вот якобы Макс там все эти дни и пробыл. В себя приходил. Про нас ни слова.

— Так это же хорошо? Или плохо?

— Для нас — хорошо, — помрачнела Тина. — Для меня — плохо. Макс мне в машине два слова сказал. Знаешь, какие?

— Какие?

— Забудь и молчи.

— Прямо так и сказал? — не поверила я. Тина кивнула и, кажется, приготовилась реветь. Я тут же подскочила к ней, и сдуру ляпнула: — Не реви. У нас проблема посерьезнее. Влад, он… Того.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Чего? — вытаращила глаза Тина и передумала реветь. — Умер?

— Нет. Влад оказался засланным казачком.

— Это в каком смысле? — нахмурилась Тина, а я торопливо рассказала ей о Михаиле Петровиче, не забыв упомянуть и свои догадки. Подруга слушала внимательно, и под конец всерьез разозлилась.