Гавань красных фонарей - Сергей Зверев

— Да-да. Логично.

Подумав, она добавила:

— И хорошая дорога.

— Как?

— Ну если у вас частная клиника, то должна быть хорошая дорога и облагороженная территория.

Татаринов согласился, что наличие дороги, как и в России, это статусный фактор.

— То есть ухоженная территория на окраине поселка с видом на океан?

— Да. И вдали от порта, знаете, там есть небольшой порт. Я бы организовала свою клинику здесь. — Она поставила крест наманикюренным ногтем указательного пальца.

Татаринову показалась, что Марта начала мечтать.

— Ага. — Татаринов достал ручку и обвел кружком обозначенное место. — Спасибо за ваши мысли.

Она хотела подозвать официанта, чтобы расплатиться. Татаринов стал настаивать, что он, мол, сам, что он сегодня Рокфеллер, но она покачала головой и положила на стол бумажку в тысячу исландских крон и ушла. Стало грустно. Грустно, когда уходит женщина.

Татаринов в первый раз увидел местные наличные деньги. Не дожидаясь, пока официант заберет денежку, он спрятал ее скорее на память. На одной стороне мужик с бородой, на другой — какая-то церковь. Сувенир, однако. Расплатился евро…

По дороге в Хусавик Татаринов размышлял над тем, как он будет беседовать с доктором Пинту, и клялся себе в том, что вежливым он точно не будет.

По дороге позвонил Старостин и сказал, что они занимаются черт знает чем.

— Мы русских детей ищем, кроме того, в нас стреляли, товарищ вице-адмирал. Если вы перекроете финансирование, я буду делать это бесплатно из любви к профессии.

Старостин слушал, сопел и хмыкал в трубку, одновременно, видимо, покуривая.

— Татаринов, дорогой мой, я не могу тебе позволить лазить по Европе бесконечно.

— Мы на верном пути, товарищ вице-адмирал, убежден, уверен! Не исключено, что в ближайшие дни выйдем на доктора.

Старостин раздраженно пыхнул и отключился.

Татаринов же посмотрел на телефон как на врага народа и молча засунул его в куртку. Терпим, терпим, все по плану…

Спасибо, конечно, Манчестеру за распечатку карты поселка… цветную. Татаринов прокручивал на планшете снимки со спутника, сделанные всего несколько часов назад. Что их там ждет, черт его знает.

С того момента, как их встретила дама на «Форд Экспедишн», прошло уже несколько дней. Машина так понравилась, что в прокате взяли такую же, хотя и дорого…

Через четыре часа по не слишком оживленной трассе они прилетели на другой конец острова, не забыв прихватить из гостиницы все свои игрушки и бирюльки. Кто его знает… Может, тут на улицах полно зомби или вампиров. Придется отстреливаться до последнего патрона, а потом просить, чтобы их испепелили ядерным оружием.

Когда вы живете на краю света, вы должны как-то привязать себя к остальной цивилизации, находящейся от вас на расстоянии в тысячу километров, и еще надо как-то зарабатывать деньги. Например, туризмом. Но как заманить народ, когда в округе только тридцать видов птиц и больше ничего нет? И тут вы делаете открытие, что в водах у побережья плавают киты! А что? И вы начинаете возить зевак, обещая им бесконечный драйв и кайф.

Во-о-он! Во-о-он! Видели хвост?! Нет?! Ну как же так! Поедем завтра, а… и не забудьте еще двести евро, и так до посинения. Больше не хотите смотреть китов? Ничего! У нас есть музей китов, в котором вы увидите скелеты китов и узнаете о том, как их добывали викинги, из уст самого старого китобоя всего поселка. Узнаете, какие блюда можно приготовить из китового мяса и попробовать их, и не важно, что киты охраняются, потому что у нас бесконечная квота для аборигенов.

Туристы едят, пьют, покупают сувениры, засыпая чипсами акваторию порта так, что рыба может уже не кормиться в океане, и всем весело, и поселок существует.

Вы рассказываете туристам, что некий викинг Гардар Свавасон в 875 году перезимовал в этом месте, после чего, мол, занялся описанием местных земель. И такому вот великому человеку, который на самом деле поехал подальше от жены и детей порыбачить на край света, как это обычно водится, — так вот ему вы ставите памятник около местной школы и говорите простакам, что это ваш супергерой, отец-основатель.

Они прибыли к небольшому отелю, который располагался в центре поселка. Оголодавшая команда высыпала из машины уже вечером. Их встретил лай одинокой собаки и звон колокольчика над дверью.

Портьерша с кислым лицом сообщила им, что мест нет, мол, туристический сезон. Им предлагается отправиться ночевать на окраину поселка к ее знакомой, которая принимает летом постояльцев.

— Прямо как в Крыму, — хмыкнул Голицын.

— Или в Новороссийске, — поддержал Диденко. — Только купаться тут не нужно.

— Нужно, — не согласился Татаринов. — Тут масса термальных источников. Первое место в мире… Что смотрите, в Интернете прочитал.

Пришлось раскланяться и отправиться к другому пристанищу по адресу, благо улица одна и потеряться крайне сложно.

Гостеприимные хозяева, оповещенные о прибытии русских, встретили гостей местной ухой и ароматным черным хлебом. Рай, честное слово.

Хозяин, простой такой плотный дядька с круглой головой на толстенной шее, и его жена, могучая тетка лет сорока, может корову одним ударом с ног сбить, накормив, проводили их в комнаты на втором этаже, где они могли разместиться по два человека. Пристанище было достаточно скромным, но простыни белые, еда сытная, а плата умеренная. Что еще нужно?

На следующий день к дому простых исландских рыбаков приехал следователь, знакомый Манчестера. Все чин по чину, в форме, на полицейской машине. Благодаря упругой кровати и местному темному забористому пиву Татаринов хорошо выспался и теперь был готов к работе. Имя у человека было сложным, фамилия не поддавалась осознанию, и поэтому Татаринов для себя просто обозначил крепкого, остроносого и немного нагловатого с виду мужика как «Манчестер-два». Раз он знаком с настоящим Манчестером, почему бы ему не быть номером два?

Позавтракав плотно кашей, похожей на овсяную, хотя в этом Татаринов был не уверен, но сваренную на молоке и сдобренную хорошим куском масла, он вместе со своими людьми и полицейским уселся в машину и был готов к обследованию территории. Как и следовало ожидать, местный представитель власти не мог ничего интересного рассказать о клиниках в поселке, так как, кроме одной небольшой больницы и стоматологического кабинета, в прибрежном городишке ничего не наблюдалось.

Вспомнив советы Марты, Татаринов предложил проехать по окраинам города — это не должно было занять много времени — и посмотреть на дороги, которые были сделаны качественно и относительно недавно. Хотя тут он мог и ошибаться, поскольку некая частная клиника могла существовать здесь десятки лет. Тут вообще могло существовать все что угодно и сколько угодно времени.

Спрятавшийся за Великой Британией остров в год посещало ни много ни мало шесть миллионов туристов. Но никто из этих миллионов не задался вопросом о том, что перед ним находится некая клиника, в которой орудует некий доктор.

Они проехали вдоль небольшого порта, в акватории которого стояли небольшие рыболовецкие шхуны и частные яхты, и буквально за две минуты оказались за пределами городка.

— Вот и все! — сообщил неожиданно Манчестер-два, когда перед ними предстала одинокая голая дорога.

Так уж получилось, что Татаринов сел рядом с полицейским, а Голицын, Диденко и Бертолет следовали за ними во взятой в аренду машине.

— Как-то грустно… — поделился с товарищами Голицын, устремляя взгляд в бесконечность. В бесконечность уходили изрезанная кромка берега и укатанная каменистая полоса, которая шла по побережью, а затем пропадала за холмами в месте, над которым кружилось с десяток чаек.

Волны накатывались на берег, ветер залетал в опущенные стекла и нагонял тоску. Темно-синее море на фоне темно-зеленой травы и темно-голубое небо, нависающее над головами, — тихое уныние провинциальной жизни. Если вы ненавидите мегаполисы, то вам надо ехать в деревню. Если вы ненавидите деревню, то вам надо ехать именно сюда. Здесь реально никого нет. Да здравствует Исландия!

— Ну что, давайте проедем еще раз? — оптимистично попросил Татаринов и даже улыбнулся.

— О’кей! — согласился полицейский, после чего они развернулись и поехали в обратную сторону.

Описывая по дороге местные достопримечательности: «А вот тут у нас кафе!», «А вот тут у нас музей!», «А тут у нас кладбище!» — Манчестер-два добросовестно провез русских через весь поселок по центральной дороге.

Когда экскурсия была совершена в обратном направлении, у капитана второго ранга возникли подозрения, что исландские товарищи не спешат делиться своими тайнами и сохраняют некое лицо перед достаточно наглыми русскими, которые посмели приехать к ним на остров и устанавливать здесь свои правила и что-то искать. Пришлось соображать на ходу, поскольку помощи от местного полицая можно было ждать с той же вероятностью, что и рассказа от шкодливого кота на тему где он шлялся и где он любил своих подружек из соседних дворов. Может быть, этот кот и знал ответы на вопросы, но делиться ими никогда не стал бы, не потому, что он не может сказать, а потому, что он не уважает того, кто задает эти вопросы. Вот именно таким котом и был этот наглый исландский полицейский, охранявший здесь косяки мойвы и селедки.