Сквозь ад - Джек Хиггинс

Джагоу показал великолепное время на дистанции до Кембриджа, проехал через город, задержавшись ненадолго только однажды, у маленького цветочного магазина на окраине, где купил дюжину алых роз и открытку с пожеланием: «Поправляйся скорей». Он дописал внизу: «Грете, с любовью». Все вместе заняло не более трех минут, и он поехал дальше.

«Грантли-холл» Джагоу нашел без труда. Загородный дом располагался на обширных землях, и к нему вела подъездная дорога. Джагоу оставил машину на стоянке сбоку от здания. Он снял куртку, закатал рукава рубашки, достал и перчаточного ящика темные очки и надел их. Сжимая букет роз, он поднялся на галерею перед входом, и вошел. Он оказался в большом прохладном вестибюле, выложенном белой и черной плиткой, напротив входа наверх вела широкая лестница, а вправо и влево уходил коридор. Сидевший за столом портье в шапочке с козырьком и голубой униформе, вопросительно посмотрел на Джагоу.

Джагоу бодрой походкой подошел к нему.

— «Бэнкхауз флауэз». У вас здесь есть мисс Грета Марковская? — Он с легкостью заговорил с акцентом, свойственным кокни.

Портье сверился со списком, лежавшим перед ним.

— Марковская. А, вот. Пятнадцатая комната, второй этаж.

— Что мне делать, чтобы доставить их наверх? — спросил Джагоу.

— Ничего, парень. Они там заперты. В основном наркоманы. В них столько зелья, что прет из ушей.

— Это точно? — усомнился Джагоу.

По лестнице спустилась сестра в белой униформе, сопровождавшая костлявую седовласую женщину в халате. Портье сказал:

— Оставь их здесь, я позабочусь, чтобы ей их доставили.

— Ну и ладно. — Джагоу положил розы на стол, взглянул на коридор слева и увидел в дальнем его конце дверь. — Ну, пока.

Портье снова углубился в журнал, который читал. Джагоу вышел из здания, пересек стоянку и обошел дом сбоку. По стене вилась чугунная пожарная лестница, но он нашел дверь, которую искал. Он открыл ее, проскользнул внутрь и оказался в противоположном от вестибюля конце коридора. Справа была лестница, в старину, вероятно, ею пользовались слуги. Джагоу направился к ней, но заметил открытую дверь. Он заглянул в бельевую. Рядом со стопками простыней, одеял и полотенец, он увидел стопку аккуратно сложенных белых халатов.

— Очень предусмотрительно, — произнес он тихо, надел один из них, быстро пошел к лестнице и поднялся по ней на второй этаж. Когда он открыл дверь с лестницы, то оказался в длинном коридоре. Здесь было тихо за исключением, звучавшей едва слышно откуда-то издалека музыки. Он уверенно пошел по коридору, задержавшись только у стеклянной двери сбоку, над которой было обозначение пожарного выхода. Джагоу быстро открыл дверь, вышел на переходную площадку и, перегнувшись через поручни, посмотрел на мощеный внутренний двор с высоты в восемьдесят футов.

Он вернулся в коридор и прошел по нему до двери с номером 15. Из-за двери слышались приглушенные рыдания. Джаго глубоко вздохнул, потом отвернул винт безопасности и вошел.

Босая девушка, сидевшая в углу на корточках, была одета в белую льняную рубашку. Она уткнулась лбом в колени, длинные темные волосы были распущены. Когда он присел с ней рядом, она медленно подняла голову. Запавшие глаза, просвечивающая кожа, выступающие кости.

— Грета? — спросил он ласково.

Она облизала пересохшие губы.

— Кто вы? — прошептала она хрипло.

— Я пришел забрать тебя домой, любимая. — Он помог ей встать.

— Домой?

— Да. Идем, я тебе покажу дорогу. — Джагоу обнял ее, вывел в коридор и закрыл за собой дверь. Они прошли несколько шагов и свернули в боковой коридор. Джагоу открыл дверь на пожарную лестницу. — Нам сюда, любимая.

Она вышла на площадку и остановилась, рубашку трепало ветром.

— Мне дурно, — простонала она.

Он встал позади нее, обнял и нежно поцеловал в шею сзади.

— Я знаю, любимая, лучше избавиться от этого.

Он наклонил ее вперед, положил руку ей между лопаток и сбросил ее вниз. Он уже был внутри, когда девушка ударилась о брусчатку двора, упав с высоты в восемьдесят футов. Он сбежал по черной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и был внизу спустя секунды. Сорвал с себя белый халат и повесил его на подвернувшийся крючок по пути к выходу.

Где-то позади дома послышались крики. Когда он садился за руль, завыла сирена тревоги. Но Джагоу уже выезжал по длинной подъездной дороге, и только свернув на главную дорогу, увеличил скорость. Он достал сигарету и прикурил, в руках ни малейшей дрожи. Он набрал знакомый номер.

Спустя некоторое время Смит откликнулся.

— Как прошло?

— Как по маслу. Лучше и быть не могло.

— Вы уверены?

— Помните, как говорили в старину? Канарейки больше не поют, особенно мертвые канарейки.

Когда он положил трубку, он увидел «мини-купер», приближавшийся по встречной полосе. Он смотрел вниз, пока они не проехали мимо, потом проследил за ними в зеркало заднего вида.

— Опоздала ты, Сара, — сказал он. — Совсем опоздала. — Он ехал в сторону Кембриджа.

Когда Иган и Сара Тальбот вошли через главный вход в вестибюль «Грантли-холла», три сестры провезли по коридору каталку с укрытым телом. За ними шла женщина в белом халате и со стетоскопом, висевшим на шее. Она выглядела лет на тридцать пять, ее темные волосы были собраны в пучок. Это придавало ей некоторую суровость, которая еще подчеркивалась очками в золотой оправе.

— В первую операционную, — сказала она. — И оставьте ее там до появления полиции. — Она повернулась к столу, взяла ручку и сделала пометку в бумагах, которые были у нее в руках.

Портье обратился к посетителям.

— Чем могу помочь?

— Могли бы мы поговорить с доктором Голд, — спросила Сара.

Женщина у стола обернулась.

— Я Ханна Голд.

— Я Иган. Это миссис Сара Тальбот. Мы хотели бы поговорить с вами о Грете Марковской.

— Могло бы вам повезти, — сказал портье зловеще. — Разминулись вы с ней всего на двадцать минут.

— Не смешно, Альфред, — сказала доктор Голд. — Идите за мной. — Она пошла по коридору, открыла дверь в кабинет. Села за стол.

— Садитесь, пожалуйста. Чем могу помочь?

— Грета Марковская. Я хотела узнать, не могли бы мы ее увидеть?

— Боюсь, вы уже ее видели, — ответила доктор Голд. — На каталке, которую прокатили мимо вас в вестибюле.

Сара воскликнула в ужасе:

— Что случилось?

— По-видимому, кто-то не закрутил винт безопасности на двери в ее комнату. Конечно, будет проведено расследование в отношении этого. Она упала с пожарной лестницы второго этажа на брусчатку двора. Единственное облегчение, что она умерла мгновенно.

— Было это случайностью или самоубийством? — спросил Иган.

— Мы этого никогда не узнаем. Она была очень больна. Вполне возможно, рискнув выйти на площадку, она просто потеряла равновесие, перегнулась через ограждение и упала. У нее могла закружиться голова от высоты. С другой стороны, самоубийство не редкость среди таких пациентов. В первую ночь здесь она пыталась вскрыть себе вены на запястьях. — Врач сняла очки и протерла их салфеткой. — Могу я узнать, с чем связан ваш интерес?

Сара взглянула на Игана. Он кивнул. Тогда она достала из сумочки конверт и подала врачу. Ханна Голд достала из него бумаги и быстро их прочитала. Ее лицо осталось бесстрастным, когда она снова сложила их в конверт и пододвинула по столу к Саре.

— Вы хотите сказать, что у вашего пасынка была связь с Гретой?

— Они вместе привлекались в прошлом году к суду в связи с наркотиками, — объяснила ей Сара.

— Разве это не дело полиции?

— Разумеется, — сказал спокойно Иган. — Но все происходит настолько медленно, что миссис Тальбот беспокоится. Ее можно понять. Она надеялась, что эта девушка, Грета Марковская, могла бы помочь заполнить некоторые пробелы.

— Сожалею, — сказала доктор Голд. — Даже если бы я что-то знала, с моей стороны было бы неправильно давать комментарии. Это вопрос доверительности отношений врач-пациент.

— Конечно. — Сара поднялась. — Я вас прекрасно понимаю.

Ханна Голд сказала:

— Я вас провожу. — Она провела их по коридору и остановилась на лестнице у главного входа. — Понимаете, миссис Тальбот, девушка была очень больна. Ее доставили сюда после сильной передозировки героина. Она все время что-то говорила. Детство, ее мать, такие вещи. У нее был жестокий отец, и это тоже не улучшало положения.

— Как это ужасно, — посетовала Сара.

— То, что я могу вам сказать, боюсь, вряд ли вам поможет. Ни разу за все это время в разговорах со мной она не упоминала Эрика Тальбота. Я веду записи. Я бы запомнила.

Сара покачала головой.

— Спасибо вам, вы очень добры.

— Мне очень жаль, миссис Тальбот. Мне жаль ее и жаль вас. — Она наблюдала за ними, пока они шли через стоянку к машине.