Игра влюбленных - Джудит Мэлори

Его глаза потемнели.

— Как ты разговариваешь…

— Как и ты!

Внезапно Люси почувствовала себя ужасно, бесконечно уставшей. Да сколько можно препираться? Она спешила домой, к Денверу, он переволновался, сорвался, не удержался… Так стоит ли придавать ссоре столь большое значение?

Рука Денвера сжалась еще сильнее, и Люси поморщилась, жалобно пискнув. Денвер тотчас пришел в себя и быстро разжал пальцы.

— Я сделал тебе больно, прости, — глухо произнес он. Его гнев тоже поутих за какие-то доли секунды. — Я погорячился, ты права, мне не следовало на тебя кричать. Пойдем в дом, ты, наверное, замерзла…

— Пойдем. Ты отдыхал?

Его губы скривились в страдальческой усмешке, но он все же ответил:

— Да отдыхал, отдыхал… Попробуй я не прилечь отдохнуть, Нанси бы нажаловалась тебе, а ты — матушке… Да вы бы мне потом просто житья не дали.

— Вот это ты верно подметил! — Напряжение начинало спадать.

Денвер был по-прежнему бледен; пока они поднимались в дом, он несколько раз поморщился от боли, ребра давали о себе знать.

Оказавшись в доме, Люси решила переодеться и поднялась в спальню.

Она выбрала простой однотонный бежевый сарафан и собралась его надевать, обернулась и увидела, что в спальне стоит Денвер.

Она едва заметно вздрогнула. Он двигался неслышно, она и не подозревала, что он поднялся следом.

И на ней только нижнее белье…

Как и следовало ожидать, его взгляд жадно впился в ее трепещущую грудь, скользнул ниже… Она почувствовала, как у нее пересыхает во рту.

Но он молчал.

Так же молча он прошел к столику и что-то взял в руки. Воспользовавшись случаем, Люси быстро натянула сарафан. Сначала она подумал, что он продолжает на нее сердиться, потом пришла к выводу, что нет, он сам первым протянул оливковую ветвь. Здесь было иное.

— Что ты рассматриваешь? — Она старалась говорить беззаботным тоном, точно в ее душе не было смятения.

— Рисунки, — коротко бросил он. — Ты упрямая… И где же ты обнаружила эти зарисовки?

Только после этих слов Люси догадалась, что Денвер рассматривает рисунки цыганки Милы. Из-за последних событий и аварии Денвера, его госпитализации она даже ни разу не вспомнила о них. Честно говоря, она думала, что оставила их в мастерской.

Да, точно, она не приносила их в дом.

Тогда кто?

Неужели Денвер?

— Я не могла устоять, — призналась Люси и встала рядом с мужем. Он повел плечами, точно не ждал ее приближения. Это неприятно удивило Люси, но она тотчас упрекнула себя в излишней эмоциональности и больном воображении. — История цыганки и русского князя не давала мне покоя…

— И ты, конечно, разгадала их тайну? — не без сарказма спросил Денвер.

Люси отрицательно покачала головой и тоже взяла один из набросков Милы. Как раз тот самый, где она с князем…

— Нет, я и не ставила перед собой подобной цели. Хотя и не отказалась бы, например, обнаружить ее дневник, мне почему-то кажется, что Мила вела дневник…

— Мила?

— Да, это имя цыганки. Смотри, я обнаружила эту надпись здесь… и здесь… Она подписывала свои работы этим именем.

— Точно… Интересно. — Денвер завертел работы под разными углами. — Как думаешь, написано по-русски?

— По всей видимости. Посмотри, какие они здесь красивые и счастливые. — Люси протянула ему свой набросок, и их пальцы соприкоснулись. Губы Денвера чуть дрогнули в улыбке, глаза смягчились.

Но Люси не покидало смятение.

Что с ним?

Денвер долго всматривался в пожелтевшие и выгоревшие от времени линии карандаша. На его лице не дрогнул ни один мускул, лишь иногда глаза прищуривались.

— Красивые времена, красивые отношения и не менее красивый разрыв, — наконец выговорил он и поднял голову. — А ты обратила внимание, что сейчас, когда мы о них разговариваем, за окнами разыгрывается нешуточный ураган?

— Как-то об этом не подумала. — Люси посмотрела в окно. Ветви деревьев царапали стекла, те жалобно постанывали, гулкий шум проникал в комнаты, сгущая краски. В спальне становилось все темнее, и Люси потянулась к бра, ей не хватало света.

Рука Денвера остановила ее на полпути.

— Не надо, прошу, не зажигай. Мне нравится полумрак.

Люси больше не могла терпеть неизвестность. Те сомнения, что закрались в ее душу утром, не давали покоя, она вся была на нервах. И сейчас, глядя на Денвера, она убедилась в своих подозрениях.

— Денвер, что происходит? — охрипшим от волнения голосом поинтересовалась она.

— А как ты думаешь, черт побери? — бросил Денвер яростно и внезапно швырнул рисунок на пол, а сам сделал стремительный шаг к Люси, схватил ее за плечи, развернул к себе и впился взглядом в ее испуганные глаза.

Ей стало страшно.

Как и много недель назад… тогда, на пустынном пляже…

— Я…

— Конечно, ты сейчас скажешь, что ничего не понимаешь! Что удивлена моим поведением! — перебил он ее.

— Да, скажу, и буду права…

— А если я скажу тебе, что удивлен, и не меньше твоего? Что я сам ничего не понимаю? Что я смотрю на тебя и вижу…

Он замолчал, но не собирался никуда ее отпускать, его руки по-прежнему крепко держали ее плечи.

Но она и не хотела вырываться из столь сладостных объятий.

К тому же женским чутьем, интуицией она почувствовала, что с Денвером что-то происходит. И это что-то связано с ней.

С их браком.

— Что ты видишь? — тихо, почти не слышно прошептала она. Если бы он стоял на шаг дальше, то ничего не услышал бы.

Губы его чуть дернулись, а потом сжались, превратившись в жесткую линию. Полумрак в комнате не позволил ей заглянуть ему в глаза.

— Вижу перед собой женщину, — так же тихо ответил он, но по ее телу побежали мурашки, холодок коснулся груди. — Прекрасную женщину. Добрую, милую, отзывчивую. Женщину, способную свести с ума, дарящую наслаждение и самую сильную боль…

Она вздрогнула.

— Боль?

— Молчи, прошу тебя, молчи… В тебе точно соединились две крайности: порок и невинность. И в нашу брачную ночь, когда ты пришла ко мне, нежная и трепещущая, когда позволила себя любить, когда я почувствовал, что ты только моя, я понял, что пропал… Пропал раз и навсегда… — Тут он невольно усмехнулся. — Хотя нет, вру. Я пропал в тот момент, когда зашел в офис Стивена и увидел твою фотографию на его рабочем столе. Именно тогда у меня в голове промелькнула мысль, что я увидел отражение девушки, которую хотел бы видеть рядом с собой всю оставшуюся жизнь… Девушка-сказка, девушка-мечта… Мираж…

У Люси закружилась голова. В груди что-то защемило.

Она не могла поверить в происходящее.