Против шерсти - Стефан Серван
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я оставила велосипед у входа в реанимацию и направилась в приемный покой.
Дежурная медсестра очень вежливо со мной поздоровалась и сказала мне номер палаты Тома. Пока я еще не успела отойти, она как бы невзначай сказала:
– Будьте осторожны.
– Прошу прощения?
Она наклонилась ко мне:
– Я сказала: «Будьте осторожны». Знаете, не следовало вам выходить из дома в одиночку. Все будто с ума посходили. Каждый вечер к нам в тяжелом состоянии поступает по несколько таких девушек, как вы.
Я хотела спросить, что медсестра имеет в виду под «такими девушками», хотя прекрасно знала ответ, но она не дала мне вставить ни слова.
– Понимаете, у моей дочери то же самое, – сказала она, покусывая губы. – Мутация. И я очень за нее боюсь. Конечно, она не такая, как все, но я все-таки ее мать, и я ее люблю. О боже, все вокруг точно посходили с ума, это факт.
Казалось, еще немного, и она расплачется. Я пробормотала еле слышное «спасибо» и пошла прочь.
Как только передо мной открылись двери лифта, я погрузилась в пучину тошнотворных запахов, которые были слишком хорошо мне знакомы. Дезинфицирующее средство, полуфабрикаты, страдание, болезнь – все это помноженное на десять благодаря моим обостренным чувствам. На меня навалились воспоминания об аварии. Смятое железо, мигалки, пожарные, новость о маминой смерти, операции, стержни, реабилитация. Я почувствовала, что ноги перестали меня слушаться. Наверное, я переоценила свои возможности, когда сказала папе, что все будет хорошо. Я прислонилась к стене и начала глубоко дышать, чтобы успокоиться.
– С вами все хорошо? – раздался чей-то высокий голос за моей спиной.
Я обернулась. Позади меня стояла светловолосая женщина в бесформенных розовых спортивках и в слишком больших кроссовках. От нее пахло спиртным и сигаретами.
Когда женщина увидела мою шерсть, ее глаза округлились, и она прикрыла рот рукой.
– Все в порядке, спасибо.
Я пошла дальше и уже была у палаты Тома, когда она окликнула меня:
– Подожди, я хочу с тобой поговорить.
Я остановилась.
– Ты… ты Луиза, подруга Тома?
Я кивнула.
– Он рассказывал мне о тебе.
– Вы его мама?
Женщина закивала, у нее были влажные глаза, словно у старой собаки.
– С ним все хорошо?
– Врачи говорят, у него сломан нос и раздроблены ребра. Он останется здесь на несколько дней для обследований.
– Мне очень жаль.
– Это мало что меняет.
– Я знаю, но мне правда очень жаль.
Женщина прикусила губу.
– Он рассказывал мне о тебе, Луиза. Но так странно тебя увидеть.
Что я могла на это ответить? Она выпила лишнего, и я, глядя на ее засаленную одежду, жалела ее.
– Том всегда был особенным, – добавила она, будто в извинение за то, что сказала до этого.
– Я знаю.
– А. Так, значит, он тебе рассказал?
– Про то, что ему нравятся парни? Да, рассказал.
Женщина вытащила из кармана носовой платок и высморкалась.
Я боялась, что она станет критиковать Тома, но я ошибалась.
– Меня это совершенно не смущает. Он может делать все, что хочет. Если он от этого счастлив. Знаешь, ему с его отцом пришлось нелегко. Тот никак не мог принять, что Том вот такой, поэтому этот никчемный человек и ушел.
Том мне об этом никогда не рассказывал.
– Ваш муж бросил вас из-за Тома?
Женщина пожала плечами:
– Да, не могу сказать, что я обрадовалась этому, но я и не расстроилась. Он постоянно бил Тома. Решать проблемы кулаками у него получалось лучше, чем словами. Ладно еще я, но когда он бил моего малыша, это было невыносимо. А если он открывал рот, оттуда не вылетало ни одного доброго слова. Он говорил, что Том ведет себя недостаточно по-мужски. И напрасно мальчишка занимался механикой, его отцу все было мало. Том боялся приглашать к себе друзей, потому что это всегда заканчивалось плохо. Мой муж над ними насмехался. А родители мальчиков больше не приводили к нам своих детей. И все книги, которые читал Том, выводили моего мужа из себя. Парню было стыдно. Он читал тайком, прячась под кроватью. Мой муж говорил, что чтение – девчачье занятие.
Она замолчала и снова высморкалась.
– Так вот, я все это рассказываю, чтобы ты знала: мне плевать, что ты вот такая. Если вы с Томом дружите, то хорошо.
Я опустила глаза. Женщина похлопала меня по плечу:
– Иди, крошка. Скоро время посещений закончится. Надо тебе прямо сейчас пойти проведать Тома. А я пойду разберусь с родителями этих трех идиотов, которые вас побили. Они, кажется, этажом ниже. Дождутся они у меня.
Я осталась на месте, мои руки повисли вдоль тела.
Когда женщина подошла к лифту, она обернулась:
– И кстати, я надеюсь, что ты хорошенько врезала всем троим. Разговаривать с такими парнями бесполезно. Они хуже животных. Все, чего они заслуживают, – попасть в больницу, потому что их поколотила девчонка!
* * *В палате царил полумрак. Том лежал на кровати, у него было забинтовано лицо. Когда я вошла, он повернул ко мне голову.
– Луиза?
Он, казалось, был удивлен.
– А ты кого ждал? Вампира, который предложит тебе вечную жизнь?
Он расхохотался, но смех быстро превратился в стоны.
– Не смеши меня, мне очень больно!
– Прости, Том. Я буду серьезной, обещаю.
– И перестань постоянно извиняться, это утомляет.
Я села на край кровати. И посмотрела в его голубые глаза и на его красивую улыбку, которые были видны из-под бинтов. Мне было очень его жаль, но я решила этого не говорить. Я взяла Тома за руку.
– Я встретила твою маму.
– А.
– Кажется, у нее все хорошо.
– Да, так и есть.
– Она рассказала мне про твоего отца. Почему ты мне никогда не рассказывал, как он с тобой обращался?
Том закрыл глаза.
– Не знаю. Мне стыдно. Стыдно за него. Стыдно за себя. Когда я думаю об отце, у меня такое чувство, что мне снова десять лет.
– И тебе это не нравится?
– Нет. Когда мне было десять, я не мог за себя постоять. Я мог только опустить голову.
Он приподнял рукав своей больничной пижамы. У него по коже бегали мурашки.
– Видишь, когда я говорю о нем, меня сразу начинает знобить.
Я погладила его руку. У него была нежная теплая кожа.
– Но тебе уже давно не десять, Том.
– Я знаю. Но внутри мне до сих пор десять, и мне до сих пор страшно.
– Тебе больше нечего бояться.
– Думаешь? Вспомни, что сегодня произошло в парке.
– Я тебя защитила.
Том засмеялся и снова застонал.
– А ты все продолжаешь меня веселить!
Я замотала головой:
– Но я вообще-то серьезно! Посмотрел бы ты на их лица, когда я на них набросилась!
– Правда?
– Поверь, с тех пор как началась Мутация, я могу быть очень агрессивной.
– Так, значит, я должен тебя поблагодарить?
– Думаю, да, я в итоге оказалась в полиции.
– Правда?
Я осторожно, чтобы не сделать Тому больно, легла рядом с ним и рассказала обо всем, что произошло. Про допрос, про «Аврору», про Кэти, про
