Тринадцать ведьм - Инна Бачинская

— Здесь! — Она указала на дверь. — Открыто!

— Вы кто? — спросил один из оперативников.

— Я подруга Русечки… Светлана Решетникова, пришла, а она… она… — Светка наконец расплакалась. Слезы лились ручьем, и она вытирала мокрое лицо шарфиком. — Там все разбросано и Русечка… лежит!

— Входите!

Светка, рыдая, вошла.

…Они расположились на кухне — Светка и мрачный мужчина средних лет.

— Майор Мельник, — представился мужчина. — Хотите воды? Или чего-нибудь… кофе?

— Воды, — прошептала Светка.

Майор Мельник налил в стакан воды из крана и протянул ей. У Светки стучали зубы. Майор Мельник парализовал ее тяжелым взглядом. Вообще он был довольно мрачным человеком и по жизни скорее пессимистом, чем оптимистом, но при этом оставался дельным оперативником.

— Как вы попали в квартиру? — спросил майор.

— Было открыто. Я звонила несколько раз, а потом толкнула дверь. — Она умолчала о том, что пнула дверь ногой. — Сломала ноготь… — Она показала майору сломанный ноготь. — Было открыто, — повторила она, прислушиваясь к голосам из гостиной. — Я вошла и разделась, а потом позвала Русю, то есть Руслану.

— Как фамилия?

— Решетникова!

— Фамилия Русланы.

— Прядко. Руслана Николаевна Прядко.

— Что вас связывает?

— Мы подруги.

— Квартира принадлежит вашей подруге?

— Да. Она купила ее лет семь назад. Сейчас она живет… жила в Германии, приехала неделю назад.

— Она замужем?

— Нет, у нее есть друг, зовут Камаль, фамилии не знаю. Иностранец, из Египта, кажется. Он остался в Германии, а Руслана приехала.

— Насовсем?

— Нет, она сказала, у нее дело.

— Какое, не знаете?

— Понятия не имею. Может, забрать вещи. Она уехала в начале сентября и еще тогда говорила, что вернется за вещами. Говорила, неизвестно, как устроится там… все такое. Или сдать квартиру.

— Чем она занималась?

— Экзотическими танцами. Она несколько лет училась в «Конкордии», это наша местная школа танцев. Выступала в «Белой сове» и других ночных клубах. И в Германии все хорошо сложилось, она нашла работу.

— В смысле, стриптизерша?

— Ну… да. Ой, вы, мужчины, все не так понимаете! Стриптиз — это искусство! Вы думаете, захотела в стриптизерши, и вот так сразу и взяли? Нетушки! Там кастинг знаете какой жесткий! Не всякая девушка сможет, нужен талант. Русечка шла по улице, все оглядывались. Вы были хоть раз в «Сове»? Ночью? Это наш ночной клуб.

— Ночью? Не был, — признался майор Мельник. — А ее друг? Камаль, вы сказали? Тоже стриптизер?

— Нет, что вы! — Светка фыркнула. — Он… даже не знаю, типа бизнесмен, хвастался, что у него связи, что его все знают. Крутился тут у нас несколько лет, только деньги у всех стрелял… в смысле, одалживал.

— Вы с вашей подругой виделись после ее приезда?

— Нет, только перезванивались несколько раз.

— Она не упоминала о своих планах или встречах? Может, у нее была встреча с брокером? Из какой фирмы, не знаете?

Светка нахмурилась, старательно вспоминая.

— Ничего не говорила, — сказала она наконец. — Русечка вообще была скрытная… и про Камаля не говорила, боялась, что уведут… в смысле, чтобы не завидовали. Камаль, конечно, красавчик, но… даже не знаю! Мне такие не нравятся… он как женщина, даже маникюр делает… нет, вы не подумайте, руки у мужчины должны быть ухожены… — Светка невольно скользнула взглядом по рукам майора Мельника, лежавшим на столе, смутилась и пробормотала: — Но он весь какой-то прилизанный, лосьон вонючий так и шибает! И вибрирует.

— Вибрирует?

— Ага, вибрирует. Ну, заглядывает в глаза, целует ручки, шепчет на ушко, улыбочка до ушей. Кошелки в возрасте так и летят… в смысле, богачки. Что Русечка в нем нашла, ума не приложу! Она думала, он богатый, я ей говорила, а чего ж тогда у всех стреляет, а она не слушала. Альфонс!

— Когда вы договорились о встрече? — Майор Мельник убрал руки со стола.

— Вчера утром. Вчера утром, часов в одиннадцать, Руся позвонила и сказала, что нужно сбежаться, она привезла шикарное шампанское, посидим, посплетничаем, она очень соскучилась. Я даже ответить как следует не смогла, была с клиенткой, только и сказала, спасибо, приду.

— Кто назначил время?

— Она. Сегодня в пять. Давай, говорит, завтра в пять, адрес помнишь?

— Сегодня она вам не звонила?

Светка помотала головой:

— Не-а! И я не звонила. Если бы что-то поменялось, она бы позвонила.

— Светлана… — Майор Мельник взглянул вопросительно.

Светка поспешила:

— Михайловна!

— Светлана Михайловна, вы бывали раньше в квартире Прядко?

— Конечно! Я приходила к Русечке два раза в неделю.

— Два раза в неделю? Играли в карты?

Это была шутка, но, поскольку майор Мельник сохранял вид серьезный до мрачности, Светка испугалась, что теперь он бог весть что подумает. Что у Русечки тут подпольное казино…

— Ну что вы! — воскликнула она. — Какие карты… я не умею в карты, я даже в дурака всегда проигрываю. Я визажист! Русечка очень следила за лицом.

— Визажист?

— Ну да, косметолог — маски, массаж, все такое. Русечка была публичной фигурой, она и подтяжку делала год назад.

— Понятно, — сказал майор Мельник. — Я попрошу вас пройти в комнату и посмотреть, может, что-то пропало или, наоборот, появилось. Кстати, если ее так долго не было дома, откуда цветы в горшках?

— Русечка обожала цветы… наверное, купила. Или… — Светка ахнула, — этот принес!

Майор Мельник кивнул и поднялся:

— Пойдемте, Светлана Михайловна.

— Я боюсь!

— Светлана Михайловна, это очень важно. Соберитесь, пожалуйста. Я буду рядом. — Это был сарказм…

Светка остановилась на пороге гостиной, уставилась на осколки разбитых вазонов, растоптанные стебли растений, перевернутый журнальный столик. На лежащую между диваном и перевернутым столиком фигурку в красном платье. Она отметила оборванную гардину, разбитую чашку на полу… Смотрела, застыв в ступоре, не в силах оторвать взгляд от домашней туфельки синего шелка, отброшенной к серванту. Взгляд ее скользнул по тонкой руке Русланы, и ее захлестнула волна ужаса. Она тыкала пальцем, указывая на что-то, прижав другую руку к сердцу.

— Вон… вон! На руке! Вон!

— Что? — Майор Мельник проследил ее взгляд. — Что вы заметили?

— Вон! — сипло выдавила из себя Светка. — На руке, знак… Знак!

На левой руке Русланы, у большого пальца была черная татуировка: равнобедренный треугольник острием вниз.

— Татуировка? — спросил майор Мельник.

— У Руси не было татуировки! — закричала Светка. — Это не татуировка! Это знак!

— Знак?

— Да! Ведьмин знак! В газете писали, что в городе появились знаки! Секта рисует знаки по всему городу!

— Знаки? — повторил майор Мельник, который не читал бульварной прессы. — Какие знаки?

— Ведьмины! В городе происходит что-то страшное! Шабаш ведьм! Всякие убийства, вот и Тома Сотник…

— Тома Сотник? — переспросил майор Мельник. — Кто такая Тома Сотник?

— Это наша подруга… моя подруга! Тамара Сотник. Она недавно умерла…

— Убита?

— Я не знаю!

— И что, там тоже был знак?

— Не знаю, но она была ясновидящей, Анастасия, вы должны знать! Неспроста все это! Понимаете, сначала пожар в Молодежном, погиб актер, потом Тома… и тут вдруг статья про знаки. Может, и были… наверное, были, это же все неспроста, я чувствую… — лепетала Светка, чувствуя, что ее заносит куда-то не туда — говорят же умные люди, держи язык за зубами, когда имеешь дело со следственными органами, но остановиться уже не могла. Прижав кулачки к груди, она сыпала откровениями и догадками: — А теперь еще и Руся, и опять знак! Это же сатанисты! Понимаете? И вазоны разбили, и землю рассыпали! Сами принесли и сами разбили! Знаки четырех стихий, я читала! В «Вечерней лошади»! Наш местный журналист, Лео Глюк. Он еще всегда пишет про экстрасенсов и всякие загадки, читаешь, прямо волосы дыбом! Страшно на улицу выйти!

Озадаченный майор Мельник переглянулся с коллегой.

— Позвони Пояркову, — сказал тот. — Он вроде что-то говорил про знаки.

Глава 22. Поиски смысла

— Кто? — выдохнул Монах.

Добродеев протянул мобильный телефон.

— Женщина. Некто Руслана Прядко. Стриптизерша.

Монах впился взглядом в фотографию.

— Знак на правой руке, около большого пальца. Ясно виден. Говорит, они приняли его за тату, но подруга жертвы показала, что никакого тату не было. Подключился Поярков. Ее ударили по голове чем-то тяжелым. Нашла жертву подруга, пришла в гости. Смерть наступила вчера утром или ночью накануне. Знак видишь?

— Вижу, Леша. Если память мне не изменяет, это Квен, знак земли. Должна быть земля. Там была рассыпана земля?