Имя для ведьмы - Надежда Первухина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В облаках вздымались башни
На вершинах синих скал.
Как конфетною бумажкой
Ветер веером шуршал.
Любовалась изумленно
Ты, любимая моя,
Как сияла у дракона
Золотая чешуя.
И путей трамвайных нити
Увели тебя туда,
Где превыше всех событий —
Небо, камень и вода.
На этом стойком ощущении, что я слышала голос Авдея, читавшего стихи, я и проснулась.
Кажется, уже наступил вечер, в комнате было как-то сумрачно и, после такого замечательного веселого сна, неуютно. Я плотнее закуталась в плед. Хочу еще подремать. Вдруг приснится любимый... Кстати, а к чему снятся большие красно-желтые трамваи?
– Да заходите же, прошу вас! Посидим, попьем чаю, я скоренько напеку пирожков!
– Нет, право, мне неудобно. Да и ваша дочка может быть против...
– Вика? Ну что вы. Она, конечно, несколько дерзка и угловата, как все эти современные молодые люди, но в обществе вести себя умеет... Да заходите же, что мы, как Чичиков с Маниловым, на пороге стоим!
...Я так и подскочила на кровати! Если вы думаете, что из спальни я не услышу разговоров, ведущихся на пороге моей малогабаритной прихожей, то вы ошибаетесь. И я сразу узнала, с кем же так светски разговаривает мама: этот обаятельный, профессорский баритон мог принадлежать только Баронету.
Усмехнувшись, я стала одеваться, почти и не вслушиваясь в разговор. Мама, ты зря уговариваешь этого интеллигентного мужчину переступить порог моей квартиры. Он этого не сделает потому, что просто не сможет. Защита киевского ведьмака работает на совесть.
Но мне-то нужно знать, чего от меня хочет Баронет? Рано я расслабилась, увлеклась просмотром сновидений. Враги-то отнюдь не дремлют и даже пытаются воздействовать на меня при помощи членов моего семейства.
Моей же задачей сейчас является показать супостатам, что я тоже не зеваю. Интересно посмотреть, каким выражением лица сейчас меня встретит великий и ужасный Огненный Змей, столь мило общающийся с моей суровой мамочкой.
Что-то словно заставило меня натянуть свой самый лучший костюм (бордовый, вы помните, я вам уже им хвасталась), эффектно распушить по плечам волосы и накрасить губы помадой «поцелуй вампира». Дрожи, похотливый дедок!
Когда я, вся такая сногсшибательная, вышла в прихожую, там воцарилась минута молчания. Причем молчание было разным: осуждающим – у мамы и ошеломленным – у Калистрата Иосифовича.
– Добрый вечер, – томно проговорила я, вложив в голос весь свой невеликий эротизм. Но даже и его оказалось достаточно. Баронет просто сверлил меня глазами. Да у меня же сейчас дырки в коленях образуются, а также чуть выше. Остыньте, мсье! Вы не дождетесь от меня любви по-французски!
– Вика... – чуть растерянно проговорила мама. – А я вот познакомилась с Калистратом Иосифовичем. Такой милый собеседник.
– Да? – мой светский тон превратил нашу скромную прихожую в салон Анны Павловны Шерер. – Ты же, насколько я помню, отправилась решать какие-то налоговые проблемы...
– Именно! На секции «Особенности современного налогообложения» я и познакомилась с Калистратом Иосифовичем. Он сказал, что чрезвычайно интересуется моральными аспектами дефолта...
– Забавно. – Улыбке такой светской львицы, как я, позавидовали бы Брижит Бардо и Людмила Гурченко. – Никак не могла предположить, что вы, Калистрат Иосифович, сможете совмещать библиофильство и страсть к тайнам экономики...
Баронет в ответ смиренно улыбнулся, но из его полуприкрытых веками очей блеснула такая отточенная злость, что я поняла: комедию надо заканчивать.
– Так вы знакомы? – удивилась мама.
– Да. Господин Бальзамов – частый посетитель библиотеки, в которой мне довелось работать.
– Разве вы больше не работаете там, Вика? – быстро спросил Баронет безо всякого выражения.
– Да. Я решила... изменить свой образ жизни.
– Вот как? Во всяком случае, внешне он вам весьма идет. Так неожиданно видеть вас с длинными волосами...
– Я и сама удивилась! – вмешалась мама. – То всегда коротко стриглась, а тут на тебе. Хотя, на мой взгляд, ты, Вика, выглядишь с такой гривой точно как ведьма.
– Спасибо за комплимент, мамочка! – когда надо, умею изобразить чудо-дочь. Вот только Баронет у дверей моей квартиры действует мне на нервы. По-моему, это и мама почувствовала.
– Да что же мы все у порога стоим! – воскликнула она. – Калистрат Иосифович, пожалуйте!
Я со змеиной улыбкой глубокого превосходства наблюдала за той магической борьбой, которую, незаметно для простого глаза, вел Баронет с системами защиты моей квартиры. А еще я видела, что он боится – вдруг защита сработает агрессивно и нам с мамой придется стать свидетелями его полной аннигиляции.
«Впус-с-стишь меня, ведьма? – раздалось в моем мозгу змеиное шипение. – Хватит из-с-деватьс-с-ся, я ведь тоже не из-с-с-с терпеливых!»
«Зачем тебе нужно в мой дом?»
«Ты в опас-с-с-ности».
«Разумеется. Когда ты рядом».
«Дура. Нам надо серьез-с-с-с-но поговорить».
«Тогда где угодно, но не в моем доме. Этого порога тебе не переступить».
«Еще раз-с-с-с ты дура, но я с-с-согласен».
– Вы уж извините меня, Татьяна Алексеевна, за то, что в данный момент не могу воспользоваться вашим приглашением, – рассыпался в самых любезных извинениях этот окаянный змей. – Но в другой раз – обязательно. А сейчас, понимаете ли, спешу ужасно. Приглашен на заседание закрытого общества любителей инкунабул, там сегодня специалист из Кельна читает доклад о специфике пагинации в первых изданиях Гуттенберга...
– О! Надеюсь, это не что-то неприличное?! – игриво воскликнула мама. Товарищ подполковник налоговой полиции! Вы с кем это вздумали кокетничать, да еще на глазах у дочери?!
– Нет, нет, уверяю вас, сугубо научнме изыскания. Кстати, вы, Вика, как специалист в области книге, не составите мне компанию?
«Идем».
«Иду. Только не думай, что я тебя испугалась!»
– С огромным удовольствием! Пагинация – моя любимая книговедческая тема!
Мама выпроводила нас, успокоенная заверениями, что я скоро вернусь. Уже на улице Баронет попытался взять меня под руку. Напрасно. Я просто поставила себе защитный барьер.
– Вот как? – удивился он. – Ну, это уже не ведьмак из Киева работал, это уже свое. Откуда взяла Силу, ведьма?
Мы как раз выбрались из лабиринта жилых кварталов и шли по старинному чугунному мосту через разлившуюся по весне реку. Было сумрачно и безлюдно. Я оперлась о парапет и стала смотреть на неспешно текущую воду. Баронет стоял рядом.
– Ты не ответила на мой вопрос, Вика...
Я посмотрела на воду пристальнее. Мне ведь дана над ней власть. Власть – это то, что лучше всяких слов отвечает на вопросы.
Под моим взглядом речная вода совсем замерла, потом заблестела коркой льда. Потом лед стал еще толще – грязновато-белый, с темными вкраплениями коряг и рыбы. А потом он начал лопаться на куски с грохотом и треском. Даже мост слегка задрожал.
– Понятно, – спокойным тоном отреагировал на это Баронет и зевнул. От его зевка лед начал съеживаться, таять, и через какие-то две минуты река под мостом обрела свой первоначальный вид.
Я погладила ладонью чугунный парапет.
– Какой мрачный, примитивный узор, совсем у людей нет вкуса, – посокрушалась я и принялась крутить из толстых чугунных полос изящные витые спирали.
Баронет полюбовался на дело рук моих и заметил:
– Чугун вообще ассоциируется у меня с чем-то плебейским, он не отражает сияния человеческой души. То ли дело – золото!
И парапет и пропыленный мост теперь сияли густым маслянистым блеском настоящего червонного золота.
– Так много золота – мещанство и дурновкусие, – заявила я и хотела уж было броситься с парапета в полет, точно гордый буревестник, черной молнии подобный, но бесстрастный сухой голос Баронета остановил меня:
– Довольно баловства, ведьма. Мне кажется, я все понял.
И теперь я могла без страха смотреть в его немигающий змеиный глаз.
– Ты прошла Обряд Тринадцати.
– Да.
– Ты получила Силу и Имя. В этом я сейчас убедился. Только это не означает, что у тебя теперь меньше проблем.
– Вы – первая из них? Он мелко засмеялся.
– Я? О, нет, ты не представляешь, насколько глубоко ты заблуждаешься. И не смотри на меня таким ненавидящим взглядом. Я не хочу с тобой драться, ведьма. И не собираюсь переходить тебе дорогу, куда б ты ни шла.
– Может, вы еще и в союзники напроситесь? Если в любовники не вышло?
– Ах змейка, змейка... Больно жалишь разбитое сердце брошенного мужчины. Ну хоть в ресторан, настоящий шикарный ресторан я могу тебя пригла сить?!
– А денег хватит?
– Обижаешь... Не хватит – нарисуем. Ну что ж, едем? Такое событие, как твоя инициация, надо отметить!
Откуда ни возьмись, подкатил к нам «лексус» цвета металлик, с молчаливым водителем в черных узких очках, напоминающим Киану Ривза.
