Куколка - Ирина Воробей

предложила подругам пригласить ее с ними. Татьяна обрадовалась, что в компании будет хоть кто-то, кто не станет смеяться над ней и Вадимом, когда Даша опять начнет остроумничать по этому поводу. Муравьева удивилась, оглядывая всех четвертых девушек, подошедших к ней в гримерке.

— А куда вы хотите? — еще не до конца осознав ситуацию, спросила она.

— Не знаем, в какой-нибудь бар, где-нибудь по пути, — пожала плечами Даша.

— Главное, чтобы танцплощадка была, — уточнила Вера.

Все, кроме Татьяны, тут же подхватили эту идею. Муравьева заулыбалась и согласилась. Решение позвать ее казалось странным. Но Татьяна подумала, что, возможно, после окончания академии Даша все-таки решила перестать соперничать и сгладить их сложные отношения.

Сама Татьяна не очень хотела развлекаться, в баре, с подружками. Ей хотелось пойти домой, лечь в родную постельку и уснуть крепким и долгим сном, сном свободного человека. Но особенной свободы она не ощущала, а по традиции как-то отметить выпускной спектакль было необходимо, тем более что они давно затевали это мероприятие, поэтому согласилась.

Еще больше ее стал интересовать этот вечер после приглашения Муравьевой. Татьяна никогда с ней близко не общалась, знала только то, что происходило на занятиях и рассказывала Даша, причем зачастую эти вещи противоречили друг другу. Татьяна подозревала, что подруга наговаривала. Особенно, она укрепилась в этом мнении после сегодняшней короткой беседы с Муравьевой.

Они все вместе вышли из театра и отправились вдоль набережной. Близняшки искали на карте ближайший бар с танцплощадкой. Даша писала кому-то сообщение, уйдя назад. Татьяна с Муравьевой шли впереди всех.

В лицо ударил свежий речной воздух остывающего дня. Солнце уже было на закате. Небо окрасилось в теплые краски: желтый и оранжевый с розоватыми оттенками. На горизонте плавала небольшая кучка туч, но они уже не представляли угрозы. Было светло, свежо и тепло. Приятнее вечера для прогулок не дождаться. Татьяна вдохнула полной грудью городской воздух. Он, как и всегда, был сперт, немного токсичен и плотен, но благодаря легкому ветру, несущему влагу с поверхности реки, казался свежим.

Как выяснили близняшки, ближайший бар с танцплощадкой находился неподалеку от академии и назывался «Дирижабль». В памяти Татьяны всплыло огромное мозаичное панно, изображающее дирижабль, на стене в баре, где работал Вадим. Это ее насторожило, хоть она и не запомнила название.

— Ты чего такая напряженная? — спросила Муравьева.

— Да нет, ничего, — нелепо ответила Татьяна, отвернувшись.

— В этом баре твой парень работает?

Муравьева спросила негромко, но остальные это услышали.

— Ага, вот в чем дело! — воскликнула Даша и приобняла Татьяну за плечи. — Значит, идем к твоему поклоннику с подсолнухами!

Даша с близняшками посмеялись. Глаза подруги при этом загорелись дьявольским огоньком. Татьяне стало нехорошо.

— Я не знаю, где он работает, — устало ответила она. — Может, и не там.

— Ты нас не обманешь, Буравина.

Даша погрозила ей пальчиком. Вероятность попадания в точку казалась высокой, поэтому Татьяна молилась, чтобы бармен сегодня не работал.

Набрав в грудь побольше воздуха, она тут же его выдохнула. Внутри досадовала, что Муравьева это спросила и заставила ее выдать себя, но делать было нечего. Девчонки теперь загорелись идеей пойти именно в бар «Дирижабль». Им все было потехи ради, а Татьяна с этим ничего не могла поделать. Просто взять и уйти она тоже не могла себе позволить. Оставалось только надеяться, что у Вадима сегодня выходной.

Близняшки с трудом вдвоем открыли входную дверь. Уши оглушила громкая музыка. Столы все заняли большие и маленькие компании. Однако у барной стойки оказалось достаточно места для пятерых. Девушки, все как на подбор изящные, грациозные, в ярком вечернем макияже, оставшемся после спектакля, стройным рядом прошли к стойке, привлекая к себе всевозможные взгляды посетителей. Татьяна перед самой барной стойкой закрыла глаза, чтобы отдалить ужасный момент и в последний раз обратилась к небесам с просьбой, чтобы Вадим сегодня не работал. Но вселенная не услышала ее и в этот раз.

Как только они подошли к бару и уселись на стулья, парень вынырнул из-под барной стойки и чуть ли не уткнулся лицом в Татьяну. Он сам опешил от такой внезапной встречи ровно, как она, когда пришла сюда в первый раз. Все, кроме Муравьевой, засмеялись из-за забавного маневра. Осмотрев пятерых девушек, Вадим все понял и тяжело вздохнул. Правая рука его крепко сжала в кулаке вафельное полотенце. Он несколько секунд смотрел Татьяне в глаза, а потом, видимо, вспомнив о работе, спросил у девушек, что они будут пить.

— А мы тебя помним, — игриво сказала Даша, чуть вытягиваясь вперед, чтобы лучше видеть бармена. — Ты вчерашний Танькин фанат с подсолнухами. Ты нас повеселил.

— Спасибо, я старался, — холодно ответил Вадим. — Что все-таки будете пить?

— Мне интересно, где ты взял подсолнухи? Наверное, половину своей зарплаты на них потратил, — насмехалась Даша. — Как тебе повезло, Танька! Настоящий фанат. Ничего не пожалел ради кумира.

Близняшки прыснули от смеха. Муравьева даже мускулом не пошевелила, молча глядя с Татьяны на Вадима и обратно. Татьяна смотрела в сторону, боясь снова зацепиться за пристальный взгляд бармена, от которого у нее дубело сердце. Сначала он взглянул на нее, но, не поймав глаз, стал молча глядеть на Дашу в ожидании, пока она успокоится и закончит хохотать. После он еще раз спросил, что она будет пить. Подружки заказали коктейли, каждая разный. Муравьева сказала, что пьет только сухое вино. Когда очередь дошла до Татьяны, девушка разглядывала интересные часы, сделанные из труб и круглых лампочек, что висели над входом в служебную зону. Вадим снова смотрел на нее пристально, но не в глаза, а разглядывал фигуру в целом, то есть часть от бюста до макушки, что возвышалась над стойкой.

— «Секс на пляже», — смущенно ответила Татьяна, не глядя на бармена, хотя глаза непроизвольно стремились к приятному для себя, каким было его лицо, даже если оно приняло неприветливое и отчужденное выражение.

Парень молча отправился исполнять их большой заказ. Татьяна проводила его долгим печальным взглядом. Она не хотела смотреть ему вслед, как собачонка, которую бросил хозяин, но вся его фигура действовала силой магнетизма, о природе которой она только начала догадываться.

— Какой суровый, — с ехидством подметила Даша. — А вчера с подсолнухами таким милым казался.

Девчонки опять посмеялись. Татьяна не могла найти в этих замечаниях ничего остроумного, но они все равно ее кололи, хоть и обращены были