Феерическая Академия (СИ) - Юраш Кристина

— Ой! Какая прелесть! – запищала я, таща за собой Оберона через весь зал в сторону водопада, который стекал по всей стене. Странно, я была уверена, что он сдастся! Но нет, держится. Это так романтично!

— Обычная магия, — снова пожал плечами король фей, а я услышала странный хруст. Оберон застыл на месте, а через мгновенье меня дернули к себе так, что у меня перехватило дыхание. Колонна, подчиняясь невидимой силе, дала трещину, осыпаясь аккурат на то место, где только что я стояла. Сердце заходилось, а я смотрела на кусок мрамора и крошево под ногами.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать, — процедил Оберон, не выпуская меня и глядя на осколки колонны. – Ты загадала желание … хм… звездочке вернуться в свой мир, или покинуть этот?

Я смотрела с ужасом на пласт потолка, который обрушился, и вспоминала, что загадала лепрекону. Вроде бы, ничего крамольного…

— Вернуться в свой мир, — прошептала я неуверенным голосом. Заиграла нежная мелодия, от которой почему-то сладко заныло сердце. Я пыталась рассмотреть невидимых музыкантов, но их нигде не было видно. – Слушай, я очень хочу… Ну ты меня понял… Мне нужно… эм… припудрить носик…

Я жалобно смотрела на короля фей, намекая, что пудрить носик я буду исключительно в уборной. И процесс затянется до тех пор, пока я не услышу истерические крики: «Ну ты скоро там?». Ответ был уже заготовлен и обсуждению не подлежал: «Через минутку выхожу!». Битву терпения лучше начинать по разные стороны двери туалета.

Я упорно шла в сторону, которую уже облюбовали гости, уверенно таща на буксире мужское терпение.

— Ты остаешься здесь, — сказала я, ласково глядя на Оберона. – Ты уже большой, чтобы ходить в женский туалет!

На меня смотрели, как на музыкальный инструмент, планируя дать несколько концертов, отыгрываясь за колкость. Я дернула светящуюся нить, которая удлинилась настолько, что я могла свободно перемещаться по красивому санузлу. Маленький водопадик, пруд с кувшинками и светлячки, решившие, что мне нужно дополнительное освещение в уютном уединии, радовали глаз. Я честно сидела и ждала, когда наконец-то у кого-то не выдержат нервы, и меня отпустят, но время шло, я уже начинала скучать, а вопрос: «Ты там скоро?» еще не перерос в «Ты там жива?». Странно, но мое желание «вернуться в мой мир» пока что не сбывалось. Может, дело в заклинании, которое нас связывает? Я посмотрела на кисть руки и светящуюся нитку, ведущую к двери.

Через час мне надоело, а любопытство, обзаведясь салфеточкой, доедало меня. А вдруг он там того? На всякий случай я подошла к двери, прислушиваясь и стараясь не шуршать платьем. Тапочки мягко крались по полу. За дверью была тишина, а я подозрительно прислушалась. Тишина! Осторожно, ведомая любопытством, я приоткрыла дверь, видя пустой коридор и улыбку, от которой захотелось ее тут же закрыть.

— Я все человечество терплю уже десять тысяч лет, — усмехнулся Оберон, вытаскивая меня и ведя в сторону зала, где уже начались танцы.

— О! Какой красивый молодой человек! – наигранно обрадовалась я, тонко намекая на наручник. Эльф, стоящий ко мне спиной посмотрел на меня, привлеченный звуком моего голоса, и тут же отвернулся обратно к своей компании. – А можно я с ним потанцую? Ты меня на пару минут отпустишь?

— Нет. Не отпущу, — произнес Оберон, глядя на меня взглядом: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы во всем созналось». – Я обозначил свою позицию.

— Сверху? – осведомилась я, думая, как бы избавиться от наручника.

— Меня смущает твоя бледность. А теперь меня смущает твое желание. Но ни сколько желание, сколько уверенность в том, что он сбудется, — терпеливо произнес король фей, а я уже дернула в свою сторону молодого эльфа, который распахнул глаза при виде легкого недоразумения в виде «танго втроем» в простонародье именуемом «хороводом».

Оберон был непреклонен, поэтому не найдя лучшего варианта, я стала водить мужской хоровод, понимая, что мне срочно требуются права нужной категории. Кто-то из фей поднырнул к нам, а хоровод стал шире. С радостью воспринимая идею, к нам присоединялись другие гости. Напротив меня болтался в воздухе гном, которого держали за руки две феи. Мы навернули шесть кругов по часовой стрелке, потом с десяток против часовой. «Ой, прямо как майский шест!», - смеялась фея, в зеленом, когда ее поволокла центробежная сила в противоположную сторону, а я смотрела на нее с явным подозрением.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Меня дернули на себя, а хоровод распался. Счастливые и запыхавшиеся гости, воодушевленно обсуждали, а слов было не разобрать.

— Наигралась? – произнес Оберон, пока я смотрела на него с подозрением. В мою сторону несли закуски, а я чувствовала, как желудок пронзительно требует все, что видят глаза.

— Спасибо, не надо, — как можно беззаботней отказалась я, а мне протягивали гордость повара в виде каких-то зеленых рулетиков. Желудок пронзительно заорал, а я попыталась отвести глаза в сторону и подозрения.

— Ты почему не ешь? – произнес Оберон, давая сигнал, а к нам уже поспешили с двумя бокалами. Я нервно сглотнула, вспоминая, что в стране фей смертным есть ничего не рекомендуется, а в моей руке уже был зажат холодный бокал, играя гранями в волшебном свете.

Зловещий полумрак заполонял зал, я видела, как она меняет лица гостей. Глаза гостей горели, они по-прежнему веселились, а эта чернильная волшебная ночь душила меня запахом ночных фиалок. Огоньки освещали бледные лица, сверкали в бокалах, платьях, прическах, а музыка стала тихой и зловещей. Она заставляла сердце подозрительно осматриваться по сторонам, словно в полумраке зала притаилось что-то страшное.

— Благодарю вас за то, что вы пришли на этот бал, — произнес Оберон, а его бокал сверкнул в чернильной тьме. Белоснежный камзол искрился в магическом свете, а бледное лицо выглядело словно неживое.

Я смотрела на свой бокал, понимая, что лучше не рисковать и просто сделать вид, что выпила. Прислонив в нужный момент бокал к губам, я подержала его, стараясь не пробовать на вкус нечто обладающее восхитительным цветочным ароматом. Словно нотка дикого меда, сладость чайной розы и что-то из пряных трав смешались воедино, образуя этот волнительный букет.

Как только тост закончился, я украдкой приткнула бокал на первый попавшийся поднос, видя, как безотрывно на меня смотрит король фей. На его лице промелькнула тень подозрений, но тут же заиграла славная мелодия, похожая на вдохновенную свирель. Я почувствовала, как начинаю ненавязчиво соблюдать дистанцию, а меня деликатно подтаскивают к себе.

— Ты почему ничего не ешь и не пьешь? – послышался голос, когда меня прижали к груди. – Я прекрасно видел, как ты поставила нетронутый бокал. Как давно это продолжается?

— А ты всегда следишь за тем, сколько выпьют гости? – осведомилась я, вдыхая запах фиалки. – Фу таким быть… Если все вокруг цветочки, то ты — кактус!

— Послушай, маленький нытик. Когда танец закончится, я тебе голову оторву, — раздавался голос в моей прическе, а стрелки часов неумолимо приближались к полуночи, пока его рука лежала на моей талии. Мои тапочки шуршали, а я тихо посматривала по сторонам, в надежде, что лепрекон все-таки исполнит желание раньше, чем меня постигнет феерический разбор полетов.

— Будет сильно бо? – жалобно спросила я, боясь поднимать глаза, а меня прижали к себе еще сильней.

— Нет, я постараюсь убивать тебя нежно, — прозвучал голос Оберона, пока я тяжко вздыхала. – Нежно, осторожно и аккуратно. Почему ты ничего не ешь?

— Не хочу, — отозвалась я, чувствуя, что лепрекон сейчас был бы очень кстати.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Или ты слышала легенду про то, что тот, кто что-нибудь съест в волшебном мире останется в нем навсегда? Иначе бы ты не загадала желание сбежать отсюда, — произнес Оберон, а я чувствовала, как его пальцы гладят мой корсет. – Не переживай, мой нытик. Я потом обязательно подую на моральную травму…

— Еще скажи, подорожник приложишь, — напряглась я, вдыхая запах фиалки и чувствуя, как меня ведут по залу.

— Если я и приложу кого-то, так это того, кто пообещал тебе вытащить тебя отсюда, — послышался шепот мне на ухо, а меня резко развернули, ведя в другую сторону. Мои тапочки семенили по указанной траектории, а я не могла отделаться от чувства, что жить мне осталось считанные мгновения. Никогда еще мне не хотелось, чтобы танец продолжался вечность. Часы начали бить полночь, а я сопела, предвкушая неприятности. Внезапно его рука скользнула по оголенному телу, вызывая у меня чувство непонимания. Я бросила взгляд себе на грудь, видя тающий с каждым ударом часов корсет… Мама! Что там мыши говорили про «она что-то добавила к заклинанию! Епт тыр-тыр, кажется? Это означает время…».