Гнев гор (СИ) - Ольга Хараборкина

Значит попробую сыграть ту, кем я и являюсь: женщину. Со всеми слабостями присущими моему полу. Смущенно посмотрев на него, я произнесла:

— Лара Тлан, позвала меня в город. Она нашла хорошего портного, и я хотела посетить его, пока меня выпустили в город. А после суда уже неизвестно будет у меня время или нет.

Не знаю, поверил мне старик или нет, но на его губах появилась покровительственная улыбка. Ее можно было истолковать, как угодно: либо я все‑таки глупа, либо же умна. Отец Парис тайну своих мыслей, к сожалению, не открыл.

— Иди, девочка, погуляй.

Я вновь смущенно улыбнулась, отыгрывая роль глупышки. Но и мне, и Парису было ясно, что это маска. Нет, по городу я прогуляюсь, благо есть время, но пойду в другое место.

— Пусть Солнце улыбается вам, святой отец! — распрощалась я с ним.

Выходя из дома церковников, я чувствовала себя грязной. Даже в Туманных топях мне не было столь мерзко. Было ощущение, что меня искупали в грязи и выкинули на улицу, а теперь она в лучах яркого солнца превратилась в корку, и с каждым шагом отваливается, противно хрустя.

Я встряхнулась, скидывая с себя всю мерзость, и посмотрела на дверь миссии церковников. Впервые мне показалось, что символ Лучезарного, лежачий полумесяц, насмехается надо мной. Не зря именно этот знак стал основным в изображении бога. Полумесяц символизировал его добрую улыбку и намерения, его любовь к своим детям, к нам. Вот только мне не захотелось осенить себя священным знаком. Во рту стало горько и захотелось сплюнуть.

Придя к церковникам, я надеялась увидеть там истинно верующих людей. Но нет, мне учинили допрос, угрожали и шантажировали. Правильно я решила, что мне исповедь не нужна, то что разъедало душу пройдет со временем само. Я до сих пор переживаю из‑за смерти той девушки. Глупая смерть, хотя других и не бывает. Я даже не попросила святых отцов помолиться за ее душу, понимая, что у этих людей одна молитва: сталь. Похоже все служители здесь из Карающего Света. Надеюсь, Кейла простит меня. Да я узнала ее имя, вот только легче мне не стало. Даже наоборот призрак этой девочки приобрел лицо. Когда мы покинем Вечные скалы, я посещу один из храмов на побережье. Чем дальше служители от центра империи, тем они чище душой, и тем искренней их молитвы. Пусть у девочки будет хорошее посмертие.

— Лара Зертиш, — окликнул меня один из трех телохранителей, приставленных ко мне. В голосе мужчины было слышно волнение. — Они вам ничего не сделали?

Воинов вместе со мной не пустили, прямо сказав, что исповедь есть великое таинство. Поэтому они терпеливо ждали у выхода. Тара Фенд со мной сегодня не пошла, сославшись на какие дела. Я ей не поверила. Любой целитель, даже самый плохой, скажет, что женщину сжигало какое‑то чувство. Я видела это у людей, теперь у гномов. Тара Фенд сейчас напоминала факел. На мой вопрос, что с ней, она послала меня в далекие горы, я же не имея привычки лезть в чужие дела отступила. Это личное дело каждого, как погибнуть. Что она умрет, я знала. От нее уже веяло гранью: душа была готова отправиться к предкам. Но что‑то держало ее не хуже якоря в этом мире, и если предчувствие меня не обманывало, то на суде я все узнаю.

— Лара Зертиш!

— Я слышу вас гар Трем, не кричите.

— Вам ничего не сделали?

— Мне? — удивленно спросила я. Кто же меня посмеет тронуть здесь. Или же все‑таки могут. — Нет, гар Трем, все в порядке, настолько насколько это возможно.

— Тогда во Дворец?

— Нет, — огорчила я мужчину. — Покажи‑ка мне, где в городе есть хороший портной.

Ответом мне стала потрясенная тишина. Я сама порой себя удивляю, а остальных, так и подавно.

Интерлюдия IV

Лорд Биар тяжело опустился в массивное кресло. Если раньше об этом человеке можно было сказать, что стар, но все еще крепок, то теперь все изменилось. Буквально за несколько месяцев он превратился в развалину Надежда на возрождение его рода давала мужчине силы, но она погасла, вместе с ней потух и огонь жизни, питавший лорда. Он больше не видел способа добраться до цели, поэтому принял решение. Может это и было малодушно, но он устал, устал бороться.

Когда от старинного рода остаются лишь трое: старик и дети — это ужасно. Он пытался подняться с колен, но его вновь опрокинули. Раньше он очень жалел, что дар проснулся только у Илоны, но теперь Арамад Биар понял, что ничего бы не изменилось. Его род был не нужен Империи Сарратал. От этой мысли сердце старика неприятно сжималось: раньше аристократы были поддержкой и защитой, теперь все иначе. Влекомые жаждой власти дворяне, сами того не замечая, погубили великую человеческую империю. Старик поднял взгляд от своих переплетенных пальцев и посмотрел в окно. Где‑то вдалеке за пределами городских стен небеса превратились в серое полотно. Костры: тысячи беженцев с побережья устремились в столицу, ища защиту и поддержку Императора. Но мальчишка, лорд Биар воспринимал его только так, не мог им этого дать. Людей даже не пускали за городские стены. Морнэйлд был в "осаде". Что творилась во временных лагерях, напоминало лорду кошмар. Дошло до того, что нарушителей порядка продавали в рабство владыкам юга, пытаясь заручится поддержкой "темных" людей. Лорд Биар брезгливо скривился. Он не любил южан: слишком вспыльчивы, слишком религиозны и слишком хитры.

Арамад опустил взгляд. Ему было немного стыдно, за свой поступок. Но… Он устал. Мальчик, когда вырастет поймет, чего стоило ему это решение. Сегодня его внук покидает Империю Сарратал в составе торгового каравана, уходящего на Южный материк. Только там последний в роду сможет переждать бурю, что накрыла их земли. То, что орки сметут защитников объединенных земель, лорд не сомневался. Сейчас Империя напоминала ему жирную свинью, которую ведут на бойню. Животное идет послушное воли убийцы, еще не зная, что с ним сделают, но когда оно поймет, будет уже поздно.

Лорд вновь подумал о внуке, о том, что ему придется возвращаться на пепелище, либо во владения зеленомордых тварей. Одно радовало старика: Илар вернется домой воином. Арамад расстался со значительной суммой, чтобы мальчишку научили многому. Про внучку же он старался не вспоминать. То, что он подвел девочку, было очевидно. Отдавая ее в Академию Начал, лорд рисковал. К сожалению, это не оправдало себя: его все равно сумели обмануть. Единственное, что сумел сделать старик, это спасти род от бесчестия. Он знал про план Могир, даже немного поспособствовал его осуществлению. Да его внучка стала бесплодной, но честь семьи не пострадает — его род не осквернит кровь гномов. Старик надеялся, что девочка поймет его и простит.