Моя до конца (СИ) - Шантье Рошаль

Можно сколько угодно аргументированно объяснять мою поездку в гостиницу с Ветровым, но я слишком свободолюбива, чтобы отдаваться на волю случая или судьбы. Не хотела бы — не поехала. Вот и все.

— Какого черта, Арина?! Почему ты уехала с ним?! Я оторву ему голову, слышишь?! — он орет, а я прекрасно понимаю, что все эти вопли слышит вновь стоящий у окна Макар Ветров.

Оборачиваюсь на мужчину и вижу, как в одну линию плотно сжаты губы, как играют желваки на ставшем каменным лице, как напряжена спина и как сильно сжаты в кулаки мужские руки. И вспыхиваю. Вспыхиваю от злости, что поддержка, которая сейчас нужна мне куда больше от моего парня, оборачивается ревностью и требованиями.

И да, минуту назад я сама нежилась в чужих родных руках, но это не умаляет того, что в наших отношениях с Лукашиным все, что было просто себя исчерпало. Выгорело, если хотите. Крупицы чувств, выуженные когда-то давно из признательности и благодарности больше не держат меня. Выходные порознь, темы, не понятые друг другу, обоюдные претензии, быт, трудности. В обычной жизни все это удерживает то самое на букву «Л». А у нас с Темой на «П».

Признательность, а не то, что вы подумали.

Решение, которое стояло принять давным-давно, принимаю сейчас. Отношения, которым малодушно дала начало, следует давно закончить. Не может один любить, а второй быть признательным. В подобном случае все рано или поздно рассыпется. И виной тому не Ветров, а я. Арина Туманова. Я просто его не люблю. И никогда того не скрывала.

Я скажу ему об этом завтра. Такие вопросы стоит решать с глазу на глаз и так будет честно. Не окажется же он беременным, в конце концов.

— Хватит, Артем. Прекрати. Макар поддержал меня тогда, когда мне было это необходимо. Я приеду завтра после работы. Возможно, уйду пораньше и мы поговорим. Увидимся, доброй ночи.

Я отключаюсь, не дослушивая абонента.

— Мне жаль, что ты слышал это, Макар, — говорю, потому что эти слова слишком мерзкие и он их совершенно не заслужил. Не от Артема и не сегодня.

— Все в порядке, Арина. Я в душ, — он проходит мимо, выражение лица остается хищным, даже когда он равняется со мной, оказавшись слишком близко. И чуть склонившись выдыхает прямо в губы, — Если бы ты была со мной, моя девочка, я бы приехал и оторвал конечности тому, кто бы посмел тебя забрать, а не швырял бессмысленные угрозы по телефону.

Его рука летит вверх, уже в знакомом жесте ложиться на подбородок, а большой палец касается нижней губы. Это было словно порывом, чтобы следом, вновь взять эмоции под контроль и скрыться за входной дверью моего номера.

«Если бы я была с тобой, Макар, я бы никуда не поехала».

Если бы не было того спора…

Если бы…

Глава 27

На работу, естественно, приезжаем вместе, предварительно вместе и позавтракав. Получилось скомкано и нервно. Мы смотрели в телефоны и почти не говорили. Я знала, что мне необходимо решить вопрос с Артемом, а Макар… Не знаю… Возможно, он давал мне время. В то, что он отступил верится с трудом и, честно говоря, верить и не хочется. Но больше всего сейчас я желаю быть честной с собой. Все эти пять лет, желая выбраться из трясины, я только сильнее барахталась, путаясь. И все вокруг твердили мне об этом, и только я свято верила, что Артем Лукашин — мое спасение, а на деле…

Новый жизненный девиз — нельзя жить без чувств.

Даже если свято веришь, что позже, когда-нибудь, они придут, даже если так живут знакомые, даже если комфортно — нельзя жить без чувств. И причина этому — отсутствие ощущений. Именно это отсутствие настоящих ощущений сжирает заживо. И самое страшное постепенно к этому привыкать и более того, считать нормальным.

Это как пить обезболивающее вместо того, чтобы пойти и вырвать зуб мудрости с корнем. Вроде бы комфортно, не дорого, идти никуда ненужно и совершенно не страшно. Что уж там, взял пакетик и к ранке приложил, предварительно залив кипяточком, а на деле самообман. Потому что ты прекрасно понимаешь, что только оттягиваешь неизбежное и вредишь себе же. Хотела ли я сделать Артему Лукашину больно? Конечно нет. Человек, клявшийся любить за двоих, закрывший глаза на бывшего и даже после вчерашней ситуации в больнице, где я была отнюдь не белым кроликом, а самой настоящей змеюкой, спровоцировавшей конфликт, плюнул на собственную гордость и позвонил мне вечером. И да, он не Макар Ветров, чтобы приехать и грубо забрать меня, но разве от Артема мне это нужно? Разве обрадовалась бы я такому жесту с его стороны? Расценила бы рыцарским жестом, который спасает любимую от дракона? Если тот самый дракон столько лет сидит в сердце. Тот, выжегший все внутренности дотла, но хранивший выброшенное когда-то сердце.

Как один и тот же поступок по-разному воспринимается от разных людей, вы думали?

Макар в своей грубости сексуален и прекрасен. Вызывает трепетание души и мурашки от макушки до кончиков мизинцев на ногах. Его рык заставляет сглатывать, а поджатые в недовольстве губы хочется смягчить, став для него одного настоящей богиней, способной очаровать своей женской властью.

И Артем, всегда занимавший вторые роли, даже став для меня единственным. Его злость раздражала, претензии злили, а ревность казалась унижением. Когда он кричал я хотела уйти, а когда ласкал закрывала глаза, чтобы представлять… Не его.

Разве это честно? Нет. Но он об этом знал. Почему невозможно управлять своими чувствами? Почему я не могу заставить себя любить Артема и навсегда-навсегда забыть Макара Ветрова?

Знаю почему, и усмехнувшись в утреннюю чашку чая, оставшись наедине с собой, когда Макар ушел в свой номер за пиджаком, я вспомнила кое-что брошенное в мыслях при расставании с ним. Я была юной и возможно слишком высокопарной, но неизменно искренней. Тогда я измеряла свою боль уровнями ураганов.

«Она уносит не только мое рваное сердце, Ирма терзает душу, вырывая с корнем все самое лучшее и самое болезненное. Меня выворачивает от глубокой острой пытки, и я знаю, что я не смогу оправиться. Слишком сильно Ветер повредил мои крылья, рассеял Туман и унес мое сердце, затеряв его далеко-далеко отсюда. Может, вручив недостойному Попутному, а возможно просто швырнув океан подкормить акул.»

Потому что ураган, коей бы силы он ни был, какого бы уровня не достиг, но он оставил мое бедное сердце недостойному Попутному.

Харви — известный в мире ураган четвертого уровня, в результате сильных дождей вызвавший катастрофические наводнения в Техасе. Ирма достигла пятого уровня и стала наиболее продолжительным и одним из наиболее разрушительных в истории.

И если после унижения университетских прихвостней, коих я приурочила к Харви, была уверена, что смогу себя собрать, то после Макара Ветрова, моей первой любви, моего первого мужчины, которого я ассоциировала с Ирмой, думала, что оклематься уже не смогу.

Так и вышло.

Я перестала дышать с его предательством и начала, когда он появился. Не полной грудью, немного, но сама, без аппарата искусственной вентиляции легких в виде Артема Лукашина. Как бы это ни звучало, но мне так сильно надоело врать самой себе, что нет уже абсолютно никаких сил. И я признаюсь в этом.

Сейчас же, когда я все для себя решила с Артемом, не знаю, получится ли у нас с Макаром хоть что-то. Какой он меня знает? Двадцатиоднолетней девчонкой? Я уже другая, совершенно точно не такая, как была. А я смогу принять его? Не только после того, что случилось, а вообще? Принять как своего мужчину? Раз и навсегда?

Как у родителей, как у Таи с невыносимым преподом. Возможно ли так у меня и Макара? У нас с ним… И готова ли я снова кануть в эту глубину?

— Ты готова, Риша? — Макар снова вошел в мой номер и я, так и не допив чай, забывшись мыслями, киваю, чтобы минуту спустя пойти за тем, в ком не уверена.

Ветров садиться за документы, а я за проект. Время движется к обеду, когда он предлагает провести его вместе. Я как раз раздумываю, когда в дверь скребутся и открыв, моему взору открывается наша Катенька.