Моя до конца (СИ) - Шантье Рошаль

Я даже вспыхиваю от подобной наглости! Вот это заявленьице на успех! Такого, выходит, мнения все это время была обо мне эта женщина? Диво дивное, чудо чудное…

— Замолчите немедленно! Все, что происходит в моей жизни Вас не касается, понятно? И Артему чести его длинный язык не делает. А сейчас отойдите в сторону, Елена Петровна, будьте так любезны, пока я сама-лично Вас не подвинула!

Она, онемев от шока делает шаг в сторону, а я, наскоро скинув обувь прохожу, наконец, в квартиру.

Достаю с верхней полки огромного шкафа большой дорожный чемодан, который ставлю на кровать и складываю туда необходимые вещи. Я хочу скорее покончить с этим, а с Артемом, раз уж того не оказалось дома поговорю позже. Напишу записку в знак уважения, а потом встречусь с ним. Все-равно все вещи одним махом увезти не получится и вернуться сюда мне придется, так что разговора не избежать, а я, ко всему прочему к нему готова. Уверена в этом, как никогда раньше.

— Ариночка, ты что делаешь?! С ума сошла?! Я тебе не позволю! — не своим голосом взвизгивает вошедшая в спальню женщина.

Она бросается в мою сторону и совершенно вероломным образом захлопывает заполненный наполовину чемодан.

— Елена Петровна, сделайте милость, отойдите в сторону и не смейте мне указывать! — я успела повернуться к ней корпусом, однако воевать не собираюсь, однако и терпеть тоже.

Мне нужен воздух, а здесь давно не хватает кислорода, и я в который раз отчетливо это понимаю. Не хочу больше быть понимающей, удобной Ариной. Я не такая и хочу наконец вернуться к себе настоящей, а обманывать себя больше не стану. Наши с Артемом дороги и без того были расположены слишком далеко друг от друга и сплелись воедино не из-за великого чувства от которого я бежала, как от огня, а под влиянием обстоятельств, моего морального состояния и вранья себе самой.

Достаточно. Прозрела.

И Артем тоже не достоин, чтобы я его дурила. Я никогда не сделаю его счастливым, потому что никогда не полюблю. Никогда. Мы пытались слишком долго, чтобы допустить по этому поводу любого рода сомнения.

— Арина, приди наконец в себя! Что тебе наговорил этот… этот, — она задыхается, силясь подобрать вертящееся на языке слово, но её прерывает щелчек дверного замка, — Артемушка, Артемушка, — истошно кричит, бросаясь в коридор, а я, глубоко в который раз вдохнув, снова открываю чемодан и запихиваю туда вещи.

Ну дурдом! Слышу скорое, даже истеричное бормотание взрослой женщины, мнящей себя всемогущей, а следом поспешные шаги и на пороге взволнованный и обутый стоит мой пока еще парень, который через минуту станет бывшим.

— Что ты делаешь, Арина? — от звука своего имени я невольно снова делаю глубокий вдох, слишком уж частое количество раз оно было произнесено возмущенным тоном.

Лицо стоящего передо мной давно чужого мужчины, а может и того, кто никогда и не был по-настоящему родным бледнеет, будто он теряет ниточку жизни и я, уже принявшая решение чувствую отчетливый укол совести.

Для чего тянула столько времени? Все же изначально вело к краху. И это было ясно всем: семье, родным людям, иногда даже коллегам, вот только даже они ни причем. Существует любовь вопреки всему миру, однако совестно мне потому, что я отчетливо знала — это не она. И несмотря на то, что я не врала ему, но заставляла верить, что никуда не денусь, что такие отношения меня устраивают. Устраивали какую-то упрямую часть меня. Часть, желавшую все забыть и вернуть себя прежнюю, только разве это возможно, если я всегда твердила, что лучше уж одной, чем…

Какая же дура! Поистине надеюсь, исправлять ошибки никогда не поздно и сейчас я делаю то, что хочу и давно должна.

— Артем, — я стараюсь угомонить чувства, чтобы среди всех красок жалости к положению, он не подумал, что я жалею о решении, которое озвучиваю ему, — ты замечательный. Правда, я… Я всегда буду рада помочь тебе и…

— К нему собралась, да? — пренебрежительно перебивает он, скрипнув зубами.

— Нет. Я не ухожу к нему, я ухожу от тебя, — это правда. Сначала уж нужно мысли угомонить, а потом все остальное.

— Не делай этого, Арина. У нас все хорошо, — он пытается убедить себя или меня?

— Артем, ты же знаешь, что я не люблю тебя, — звучит главное. И я знаю, что это больно слышать, но я выбрала быть честной и любое умалчивание сейчас будет выглядеть, как надежда. Глупая и ненужная.

— Это не важно. Я смогу любить за двоих! Главное, что я тебя люблю! — акцент в последнем предложении на «я», как и во всех наших попытках исправить то, чему требовался конец. Артем эмоционально выкрикивает фразы, делая шаг ко мне, а я, не знаю почему, как-то рефлекторно, делаю шаг назад.

— Но так неправильно, — мой голос мягок, — ты достоин женщины, которая будет тебя обожать и сделает счастливым. Она разделит с тобой то, чего не могу я и ее не будут мучить призраки прошлого. Пожалуйста, отпусти меня, я все уже решила.

— Мы сами выбираем, что правильно и я выбрал тебя. И именно я вытащил тебя из того ада, помнишь? Ты помнишь, Арина?! — он говорит громче, вижу, как злостью бессилия наливаются его глаза.

— Конечно, помню, Артем, — «Ты ведь мне всегда об этом напоминаешь, и я чувствую свою вину за это.» — думаю про себя, — Прости меня. Этого не стоило делать изначально. Залечить раны — не то, с чего стоит начинать отношения, но тогда мне не хватило… многого, — всего и не перечесть, — чтобы это понять. Я была счастлива с тобой, — конечно, я не добавляю вертящуюся на языке фразу «по-своему», потому что не хочу сделать еще больнее, — и я всегда буду с улыбкой вспоминать то время. А сейчас давай расстанемся без ругани, пожалуйста.

Он в мгновение оказывается рядом и хватает в охапку так быстро, что успеваю только ахнуть.

— Ты не можешь уйти, не можешь бросить меня, ты моя, Арина, — повторяет сбивчиво, стальной хваткой окутав талию.

— Темочка, я прошу, отпусти меня. Мы оба успокоимся, и я приеду за остатком вещей. Мы поговорим еще раз. Это хорошее для нас двоих решение, — он немного пугает меня своей реакцией, но Артем любит меня всю сознательную часть жизни, и я не хочу приказывать ему, как следует себя вести. Границ он не перешел.

С минуту мы смотрим в глаза друг друга и короткую заминку спустя Артем все же убирает руки.

— Мы поговорим, Арина. Обязательно.

— Конечно, — киваю, потому что ему это действительно нужно.

Выуживаю из отделения чемодана две большие косметички и прохожу в ванную. Когда вещи и часть обуви собраны, а чемодан застегнут, Тема помогает вынести его в прихожую.

Обуваюсь под всхлипы его матери, совершенно недоумевая, что такого страшного, когда люди расстаются. Он красивый, умный парень, неужели жить с той, которая никогда его не полюбит — залог материнских мечт? Елена Петровна скрылась в кухне и сейчас я особенно этому рада, потому что мне нечего ей сказать.

Сажусь в машину и выдыхаю, откидывая голову на подголовник. Кажется, только сейчас я попрощалась с прошлым.

Дело было не в Ветрове, а во мне.

Глава 29

Я не знаю, куда ехать. Этот вопрос почему-то заранее мною не обдуман. Хотя, что бы это решило? Варианты есть.

Родительский дом отметаю сразу. В конце концов папу только выписали из больницы, у них сейчас достаточно забот и без меня. А визит дочери с чемоданом вещей вызовет слишком много волнений. От дачи у меня ключей нет. Все как-то отказывалась потом да потом, вот сейчас бы пригодились.

Можно поехать к Тае и посмотреть на довольную рожу препода, который скажет «я же говорил» или «наконец-то» и откроет бутылку шампанского по такому-то случаю! Но Артем не заслуживает злорадства, как бы к нему ни относились мои родные.

На очередном светофоре сворачиваю на Оболонь. Владик, конечно, не упустит возможности несколько раз довольно ухмыльнуться, но поймет. Дважды звоню Туманову в дороге, чтобы предупредить, однако абонент не абонент и я просто жму на газ.