Собака Метцгера - Томас Перри

«Приложение 23. Сейсмическое бедствие. Задание группе боевой готовности.

Предварительные данные. В 60—70-е годы правительство Мексики проявляло усиленный интерес к возможностям использования современных технологических и организационных методов в прогнозировании природных катаклизмов. После землетрясения в Манагуа (Никарагуа, 23 декабря 1972 г.) и палата депутатов выделила гранты на двухлетние исследования. В результате землетрясения в центральной Мексике 28 августа 1973 г. погибло пятьсот двадцать семь и осталось без крова двести тысяч человек. Неспособность правительства быстро и эффективно разрешить проблему вызвала дополнительное финансовое вливание со стороны революционной партии, и ассигнования проекта были увеличены вдвое. При университете в Мехико был учрежден Институт геологии, начавший сбор сейсмических данных.

Землетрясение в Гватемале 4 февраля 1976 г. унесло двадцать три тысячи жизней, оставив без крова примерно миллион человек. Эта катастрофа, происшедшая столь близко от Мексики, привела к тому, что сенат и палата депутатов представили несколько биллей в поддержку программы обеспечения готовности к стихийным бедствиям, а внутри революционной партии на этой основе возникло целое течение.

Два серьезных землетрясения в Тянь-Шане (Китай), случившиеся 28 июля 1976 г., разрушили крупный промышленный город, унеся восемьсот тысяч жизней. В течение трёх недель мексиканское правительство преобразовало Институт геологии в Подразделение сейсмической готовности. Из политических соображений копии предложений были отправлены в ЦРУ, которое назначило наблюдателей и предложило ряд лиц в качестве исполнителей, среди них — четыре профессора геологии, а также должностное лицо по гражданской обороне и специалист по городскому планированию.

В 1977 г. в мексиканское Подразделение сейсмической готовности в обязательном порядке включались члены группы „УЛЬТРА“. Возможность изучения сейсмических трещин, предсказывающих наступление землетрясения, наводила на мысль, что стихийное бедствие можно вызвать искусственно. В связи с этим мексиканскому правительству было поручено провести социологический опрос, чтобы сделать оценку чувствительности нации к возможности подобных катастроф. Наиболее важным объектом исследования в данном случае представлялся Мехико».

Китайчик Гордон прикрыл глаза, поставив босые ноги на теплый бок собаки.

— Я что, должен все это прочесть?

— Конечно! — крикнула Маргарет из спальни.

— А ты прочла?

— Да.

— И я должен?

— Да.

Китайчик со вздохом достал за шкирку Генри Мецгера из коробки с бумагами, извлек нужную кипу и положил кота обратно со словами:

— Ну просто зоопарк какой-то.

— Иди прими ванну.

Китайчик Гордон погрузился в чтение. Доктор Генри Мецгер пристально смотрел на него, круглые зеленые глаза постепенно сужались до щелочек и, наконец, закрылись совсем. Собаке в это время снились освещенные солнцем прерии, она скакала к обозначившемуся на горизонте силуэту врага… Враг зол и опасен, но она не боится… Тяжелые челюсти шевелились, производя во сне жевательные движения. Ей снилось, что она огромными прыжками несется вперед. Из-под стола раздалось слабое рычание. Китайчик заглянул вниз — лапы собаки подрагивали, как будто она бежала во сне. Приподняв угол скатерти, Гордон невольно залюбовался черным кошмаром, растянувшимся во всю длину. Мощные шейные мускулы напряглись, голова с закрытыми глазами приподнималась во сне. Китайчик наклонился и тихо прошептал:

— Взять его!

Лапищи псины задвигались, как будто она неслась по невидимой земле, настигая добычу. Гордон наблюдал, как она постепенно успокаивалась и, наконец, удовлетворенно вздохнула.

— Умница, поймала, — похвалил Гордон.

Маргарет прислушивалась под дверью. Когда по шелесту листов стало ясно, что Гордон погружен в чтение, она разделась и тихонько забралась в постель, закурив сигарету. Дым загадочно клубился в полоске света из дверного проема. Маргарет тихо улыбалась в темноте.

«Мехико состоит из густонаселенного центрального ядра и кольца предместий, формирующих столичную зону, в которой проживает примерно четырнадцать миллионов. Наиболее важные маршруты в транспортной сети следующие: 190, пролегающий на юго-восток в Гватемалу; 85, идущий на север, в Ларедо, Техас; 45 — в Эль-Пасо, Техас; 15, пересекающий южную границу США и ведущий в Тусон; наконец, 95, пролегающий на юг к побережью, в Акапулько. По каждому из этих важнейших национальных маршрутов ежедневно передвигается огромная часть пассажиропотока. Задача, поставленная перед Подразделением сейсмической готовности, — разработать тактику, чтобы в случае серьезных повреждений столица не оказалась в изоляции и остались возможности для въезда в страну. Аналогичная ситуация сохраняется в основных метрополиях запада США, в частности в Лос-Анджелесе, где основной магистралью является автострада, ведущая с севера на юг, в то время как две трети пассажиропотока передвигается по пути с запада на восток».

Китайчик приподнял Генри Мецгера и потрепал его за ушами, затем издал короткий смешок. В спальне Маргарет улыбнулась в темноте и прошептала:

— Взять их! Смелей, Китайчик!

Глава 24

Остановив машину у обочины, Портерфилд выключил зажигание. Трижды фыркнув, двигатель издал удручающий хрип — эти звуки слышались всю дорогу, видимо, двигатель перегрелся, и пришлось включить отопление. В итоге костюм пропитался потом, а галстук свисал как скрученная тряпочка. Когда Портерфилд выбрался из машины, воздух показался ему почти прохладным, а солнечные лучи — нежными и ласкающими.

Элис показалась из-за угла дома с садовой лопаткой в руке и премило помахала. На ней был безупречно накрахмаленный сарафан, а волосы собраны в небольшой пучок на затылке. Его всегда пленяло это сходство с маленькой девочкой, ожидавшей, что сейчас ее сфотографируют. Портерфилд прошел к ней по газону и поставил в полуметре от себя чемоданчик, в котором на сей раз была какая-то тяжесть.

— Здравствуй, Бен, милый. Сильное движение?

— Один мужик сказал мне: «Избавьтесь от своего хулигана». Боюсь, придется тащить машину на прием к психоаналитику.

— По-моему, это просто разновидность брюзжания.

Портерфилд с отвращением окинул взглядом автомобиль — нет, не тянет эта колымага из четырех тысяч фунтов стали на символ свободы передвижения. Между тем позади несостоявшегося символа припарковался темно-голубой «мерседес».

— Это не Джим Кирнс?

— Он, — подтвердил Портерфилд, ощущая глухое раздражение, удивившее его. Ну уж нет, я все-таки дома.

Кирнс вышел из автомобиля, вздымая руку в приветственном жесте.

— Элис, Бен, привет, я тут проезжал мимо и видел, что вы стоите, как славная рекламная парочка.

— Входите в дом, подальше от этой жары, — пригласила Элис уверенным приветливым тоном. — Я как раз собиралась приготовить Бену что-нибудь холодное выпить.

— Отлично. Я с удовольствием выпью его коктейль, а он сам себе сделает еще.

Троица прошла внутрь. Элис немедленно скрылась на кухне, а мужчины молча уселись в гостиной.

— Может, немного мартини, Джим? — предложила вернувшаяся Элис. — Мы ведь давно не виделись.

— Я вижу только два бокала, — сообщил Кирнс, — или вы начали борьбу с дурными привычками Бена?

— Нет-нет, — засмеялась она, — для меня слишком рано, к тому же я бросила кустик в самом разгаре пересадки. Боюсь, он лежит на жаре, изумленный и обиженный, так что я присоединюсь к вам чуточку позже.

Когда тихо закрылась задняя дверь, Кирнс тихо произнес, скосив глаза на ковер:

— Элис — самая грациозная из женщин.

— Она всегда была такой. Так в чем дело?

— Извините за непрошеный визит, но другого способа не было. Я один из тех, кому не стоит маячить в фонде Сейелла. Боюсь, мы снова влипли.

— Что, Пайнс родил очередной план?

— Пока нет. Послушайте, вы так или иначе много лет были связаны с Латинской Америкой. Поэтому я и пришел к вам, никто другой меня не поймет. На данный момент от нашей секции в Латинской Америке находится шестьсот человек — и это только люди Компании, а сколько спецназовцев-стрингеров — не знает никто. За последние четыре дня проверили тридцать семь человек, а за два дня до этого назначили четырнадцать для специальной связи.

— Есть от них какие-нибудь известия?

— Ровно ничего. Эти пятьдесят один передислоцированы из Веракрус в Буэнос-Айрес. Некоторые из тех, за кого мы беспокоимся, в глубоком подполье, но многие занимают должности в посольствах и консульствах, корпорациях, авиалиниях и так далее. Они знают друг о друге, посторонних здесь нет. Некоторых мы даже не проверяли в течение двадцати лет.