Молот и крест. Крест и король. Король и император - Гарри Гаррисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он с благодарной улыбкой взглянул на своего секретариуса, который руководил подъемом бадьи огромного требушета, готовясь снова наполнить ее грузом.
– А ты возьмешь в битву Святое Копье? – осмелился спросить кто-то из испанцев.
Император кивнул, и золотой венец, водруженный на его простой стальной шлем, сверкнул на солнце.
– Я никогда с ним не расстаюсь. Но держу в той же руке, к которой пристегнут щит, и никогда не наношу Копьем ударов. Оно напоено святой кровью нашего Спасителя, и его нельзя осквернять кровью мерзких язычников. Я дорожу им больше, чем собственной жизнью.
Испанцы стояли молча. Было совершенно ясно, что этот штурм имеет целью не только уничтожить банду, но и произвести впечатление на баронов, внушить им, что нет другого выбора, кроме союза с империей и подчинения императору. Однако они и сами к этому склонялись. Многие поколения их предков героически противостояли волнам мусульманского нашествия, совсем позабытые благоденствующими за их спиной собратьями-христианами. Если теперь великий король пришел с могучей армией – что ж, испанцы готовы оказать ему поддержку и разделить с ним добычу. Реликвия в его руке – лишь подтверждение его могущества, впрочем, довольно убедительное. Наконец один из баронов заговорил, сделав выбор и желая доказать свою лояльность.
– Мы все пойдем за Копьем, – сказал он на искаженной латыни горцев.
Его товарищи откликнулись согласным гулом.
– Я так думаю, что владелец Копья должен обладать и другой святой реликвией нашего Спасителя.
Бруно подозрительно взглянул на него:
– И что это за реликвия?
Испанец улыбнулся.
– О ней известно немногим. Говорят, в этих горах хранится третья, кроме Святого Креста и Святого Копья, вещь, которая соприкасалась с нашим Спасителем.
Он умолк, довольный произведенным эффектом.
– Продолжай.
– Святой Грааль! – На приграничном диалекте это прозвучало как «Санто Граале».
– Что он собой представляет и где находится? – очень тихо проговорил Бруно.
– Не могу сказать. По слухам, его прячут где-то в этих горах со времен длинноволосых королей.
Другие бароны с сомнением переглянулись, не уверенные, что стоило упоминать старинные династии, свергнутые дедом Карла Великого. Но Бруно нимало не заботила легитимность династии Шарлеманя, которую он истребил собственноручно; его крайне заинтересовал рассказ барона.
– Так кто же владеет им сейчас? Это известно?
– Еретики, – ответил барон. – Горы кишат ими. Они не веруют в Мухаммеда и Аллаха. Говорят, это поклонники самого дьявола. Грааль упал к ним много лет назад – так говорят, но никто не знает, что бы это могло означать. Мы не ведаем, кто эти еретики; они могут быть сейчас среди нас. Говорят, у них очень странное вероучение.
Машина снова выстрелила, камень медленно поднялся в воздух и сокрушительно ударил по воротам, позади которых вздымались клубы черного дыма. Воины ордена Копья издали хриплый клич и бросились в брешь. Их император обнажил свой длинный меч и повернулся, сжимая мускулистой рукой Святое Копье.
– Поговорим об этом после, – прокричал он сквозь шум битвы. – За ужином. Когда перебьем крыс.
Глава 6
На сердце у халифа Кордовы Абда эр-Рахмана было неспокойно. Он сидел скрестив ноги на любимом ковре в самом маленьком и потаенном дворике своего дворца и мысленно перебирал свалившиеся на него неприятности. Рядом успокаивающе журчал фонтан. В сотнях ваз, расставленных по всему дворику в кажущемся беспорядке, росли цветы. Балдахин закрывал халифа от прямых лучей солнца, уже набравшего силу за короткую андалузскую весну. Во всем дворце говорили шепотом, а снующие везде слуги делали свою работу молча. Телохранители на цыпочках отошли в тень колоннады, наблюдая, но оставаясь невидимыми. Христианка из гарема, получив знак от хаджиба – управителя дворца, заиграла на цитре ненавязчивую мелодию, готовая стихнуть при малейшем признаке неудовольствия. Никто не смел войти во дворик, и халиф погружался в свои размышления все глубже и глубже.
Купцы принесли плохие вести, рассуждал он. Ясно, что христиане захватили все места, на которых можно разместить морские базы: Сицилию, Мальту, Мальорку, Менорку, остальные Балеарские острова, даже Форментеру, и вдобавок – хотя это была уже не его забота – греческие острова Кипр и Крит. Купцы сообщали, что на всех торговых линиях, даже вдоль африканского побережья, их суда подвергаются нападениям христианских пиратов. «Странно, что все изменилось так стремительно», – подумал халиф.
Тому была причина, хотя халиф ее не знал. При всей своей величине Средиземное море все-таки больше похоже на озеро. Из-за доминирующих ветров и постоянного течения, несущего воды из Атлантики, чтобы восполнить убыль от испарения в почти замкнутом водоеме, там гораздо легче плыть с запада на восток, чем с востока на запад, а с севера на юг – легче, чем с юга на север. Первое обстоятельство давало преимущество халифу, а второе – его христианским противникам. Как только объединенные арабские флоты на севере были разгромлены, а базы захвачены, путь на юг стал открыт для жителей любой островной деревушки, желающих снарядить судно и отыграться за многовековой мусульманский грабеж на купцах из Египта и Туниса, Испании и Марокко.
«Нет, – подумал халиф. – Угроза торговле – это неприятность, но не она так тревожит меня. Кордовский халифат ни в чем не испытывает недостатка. Если заморская торговля прекратится, кое-кто разорится, зато разбогатеют другие, поставляя то, что мы привыкли покупать у египтян. Меня гневят потери кораблей и людей, но за них можно будет отомстить. Не это смущает мою душу».
Значит, новости о франках? Халиф не испытывал симпатий к прибрежным разбойникам, чьи гнезда разорил новый император франков. Разбойники не платили дань халифу, и среди них не было его родственников; многие в свое время сбежали от его праведного суда. Но именно здесь сидела какая-то заноза, которая не давала покоя халифу. Он не забывал слова пророка Мухаммеда: «О те, которые уверовали! Сражайтесь с неверными, которые находятся вблизи вас». Может быть, дело в том, что он, Абд эр-Рахман, пренебрег своим священным долгом? Недостаточно ревностно боролся с кафирами на северных границах? Не пришел на помощь тем мусульманам, которые выполняли заповеди пророка? Халиф прекрасно знал, почему нельзя трогать свои северные границы: добыча скудна, потери велики, вдобавок горы служат каким ни на есть щитом между его владениями и могучей империей франков. «С перемешавшихся в горах христиан, еретиков, евреев легче сдирать налоги, чем править ими, – подумал халиф. – Но может быть, в этом-то и ошибка».
«Нет, –
