Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

Поговаривают, что сеньорита Альма просто проходу ему не давала и чуть ли не вешалась на шею, но молодой человек устоял. Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты.

Услужливая Густи принесла нам бритвы, ножницы, гребешки и щетки, чтобы мы хотя бы немного привели себя в порядок и не походили на оборванцев. Вскоре мы уже могли показаться на улице, не опасаясь, что за нами увяжется толпа зевак.

Виннету предпочел остаться в гостинице, так как гордость не позволяла ему выставлять себя на всеобщее обозрение. Сан-Иэр тоже наотрез отказался выходить на улицу и растянулся в грязной одежде на постели.

— Зачем мне идти с вами? — ворчал старик. — Ходить я научился одного года от роду, и теперь мне совершенно не к чему упражняться в этом деле. Эка невидаль — толпы людей и каменные дома! Да меня от них тошнит. Вы уж постарайтесь, чтобы мы поскорее выбрались отсюда в прерию, а то у меня еще чего доброго уши вырастут от скуки, и тогда конец Сан-Иэру, Где же это видано, чтобы Сан-Иэр разгуливал с ушами?

Маленький вестмен пробыл в гостинице не больше двух часов, а уже тосковал по просторам прерии. Что же тогда чувствуют индейцы, когда попадают в город и блюстители порядка за малейшую провинность бросают их в тюремную камеру? Что чувствуют они, когда их загоняют в резервации?

Мы с Бернаром отправились к банкиру, с которым его связывали дела, но узнали лишь, что Аллен сбыл с рук все ценные бумаги и уехал на прииски с большой суммой наличности, чтобы на месте скупать золото.

Затем мы прогулялись по улице, и Бернард затащил меня в магазин готового платья, где висела одежда на любой вкус — от расшитого мексиканского костюма до простой полотняной блузы. Как это ни удивительно, но встретили нас радушно, хотя наши костюмы, потрепанные дальней дорогой, выглядели ужасно. Бернард выбрал для себя удобную и со вкусом сшитую охотничью одежду, которая ему очень шла.

— Чарли, тебе тоже нужен новый костюм, — сказал он мне. — Я помогу тебе выбрать.

Он был прав, мне отнюдь не мешало приодеться. Однако цены были мне не по карману. Я не принадлежу к числу тех счастливчиков, которые спотыкаются о мешки с золотом. Я всегда зарабатывал ровно столько, чтобы мне хватало на завтра, и не привык швыряться деньгами. Однако искать лавочку, где товары стоят вдвое дешевле, было некогда, и я, изобразив на лице равнодушие, направился за Бернардом в глубь магазина.

Бернард выбрал мне замшевую рубаху с красной индейской вышивкой, штаны из оленьей кожи с бахромой, прочную и красивую куртку из бизоньей кожи, выделанной так, что по сравнению с ней и беличья шкурка показалась бы рогожей, сапоги из кожи медведя с высокими голенищами и подошвами из хвоста крокодила и бобровую шапочку с донышком из кожи гремучей змеи. Бернард настоял, чтобы я здесь же и переоделся, и, когда я вышел из примерочной в обнове, он уже уплатил по счету.

Я попытался было обидеться на него, но, честно говоря, не смог.

— Перестань, Чарли, — уговаривал он меня, когда я хотел вытащить из кармана бумажник и вернуть ему деньги. — Я твой вечный должник. Позволь и мне что-нибудь сделать для тебя.

Молодой человек хотел было купить еще что-нибудь для Сэма, но я отговорил его от этой затеи, так как знал привязанность маленького вестмена к его допотопному костюму. Виннету же был слишком горд, чтобы принять подарок от Бернарда, поэтому, купив еще куртку и шапку для Боба, мы вернулись в гостиницу.

Старый негр обрадовался обновкам, как ребенок.

— Масса, посмотрите, как красив Боб в новой куртке! — прищелкивал он языком. — И масса Чарли тоже красивый, ничуть не хуже Боба.

Сэма в комнате не было. Ему, видимо, стало душно, и он ждал нас в зале, потягивая пиво. Я подсел к нему.

— Послушай, — шепнул он мне, — за соседним столиком говорят о занимательнейших вещах.

— О чем же? — так же тихо спросил я.

— Мы же едем на прииски, а там, вот ведь незадача, появилось очень много «бравос», но только не краснокожих, а белых. Они охотятся на старателей, возвращающихся домой. Послушай, что рассказывает человек, которому посчастливилось остаться в живых.

Я оглянулся и увидел за соседним столом людей, чья внешность говорила о том, что они побывали в разных передрягах и что им не раз приходилось смотреть в лицо опасности. Один из них что-то рассказывал, остальные внимали ему и задумчиво покачивали головами. Я прислушался.

— Вы знаете, что я прибыл сюда с берегов Огайо, а это значит, что я успел кое-что испытать и пережить и на воде и на суше. Я бывал в прерии, имел дело с речными пиратами на Миссисипи и сражался с разбойниками в Вудленде. Но я никогда не мог себе и представить, чтобы такое творилось на дороге, да еще средь бела дня! Просто в голове не укладывается!

— Что-то здесь не так, — перебил его один из слушателей. — Вас было пятнадцать человек, а грабителей всего восемь. Если все действительно было, как вы говорите, то это стыд и позор!

— Легко быть храбрым за столом. Испытайте такое же на собственной шкуре, а уж потом судите других. Да, нас действительно было пятнадцать человек: шестеро погонщиков мулов и девять старателей. Но, во-первых, погонщики сговорились с грабителями, а во-вторых, трое из нас страдали от лихорадки. Их так трясло, что они с трудом сидели в седле и не то что револьвер, простую палку не смогли бы удержать в руках. Так что судите, сколько нас было на самом деле.

— Но ведь по дороге ездит тьма народу, разве вам не встретился никто, кто пришел бы на помощь?

— Разбойники тоже не дураки и выбирают такое место и время, чтобы поблизости никого не было.

— Да, сразу тут не разберешься… Расскажите-ка нам все по порядку.

— Так и быть, если вы желаете, расскажу все сначала. Мы долго обшаривали окрестности озера Пирамид, пока не наткнулись на золотую жилу. Нас было четверо, и за восемь недель каждый из нас намыл много золотого песка и самородков, или наггитов, как их называют краснокожие. Но потом золото кончилось, к тому же двое из нас подхватили жуткий ревматизм. Это ведь не так просто — стоять целый день в ледяной воде и трясти тяжеленный лоток. Делать было нечего, и мы вернулись в Йеллоу-Уотер-Граунд, а там без хлопот сбыли все золото одному янки, который давал настоящую цену, не то что эти бродячие торговцы, что норовят всучить