Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

вам за унцию золотого песка фунт червивых бобов. Звали его Маршалл, он приехал на Сакраменто откуда-то из Кентукки.

Услышав имя брата, Бернард быстро повернулся к говорившему и спросил:

— Он еще там?

— Не знаю и знать не хочу! Отстаньте и не мешайте рассказывать. Итак, этот Маршалл купил у нас все, но мы по собственной глупости не отправились по домам сразу же. Ну, сами понимаете, кому-то надо было подлечиться, кому-то хотелось отдохнуть и поразвлечься. К тому же ехать вчетвером мы опасались, так как поговаривали о грабителях и даже называли имена людей, которые уехали и исчезли без следа. Вот мы сидели и ждали, когда подберутся подходящие попутчики. Денежки потихоньку таяли, жизнь там очень дорога, к тому же все видели, что платим мы, не торгуясь. Вскоре наши товарищи почувствовали себя лучше, и нашлось еще пятеро старателей, которым наскучило слоняться по городку без дела. Вот мы сообща и наняли шестерых погонщиков, вооружились до зубов, погрузили наши пожитки и тронулись в путь. Поначалу все шло хорошо, но потом зарядили дожди, дорога раскисла так, что мы в день делали не больше десяти миль, а ночью от сырости и льющейся с неба воды не спасали даже палатки. Трое попутчиков свалились от лихорадки, и нам приходилось привязывать их к седлам, чтобы они не свалились с лошадей.

— Это ужасно, — вмешался кто-то из слушателей. — Я сам пережил подобное и знаю, что чувствует человек, когда его трясет «желтый Джек»[22].

— Однажды вечером, — продолжал рассказчик, — когда до дома нам оставалось не более четверти пути, мы остановились на ночлег, развели костер и принялись ставить палатки. Я был за пологом и привязывал растяжку к колышку, когда раздались выстрелы. Осторожно выглянув из-за палатки, я увидел, что наши погонщики удирают верхом на мулах, а бандиты, засевшие в кустах, не обращая на них внимания, палят в моих товарищей. Негодяи стреляли так метко, что не успел я глазом моргнуть, как передо мной уже лежало восемь трупов. Я остался в живых один. Что бы вы делали на моем месте?

— Проклятие! Я бы бросился на грабителей и ответил бы ударом на удар! — в запале воскликнул один из слушателей.

— Зачем подставлять лоб под пули? — возразил второй. — Я бы залег за палаткой и начал отстреливаться.

— Я уже сказал, что легко быть храбрым за столом. На моем месте вы бы задали стрекача, что, кстати, сделал и я. Только сумасшедший может очертя голову броситься на вооруженных бандитов, превосходящих его числом. Подними я стрельбу, меня тоже укокошили бы, как пить дать.

— Как же вам удалось бежать?

— Деньги и бумаги лежали у меня в кармане, мой мул стоял рядом с палаткой вместе с другими животными. Я лег рядом с ним и притворился мертвым. Вдруг один из грабителей свистнул, раздался топот копыт, и на поляну въехали… Нет, угадайте, кто въехал на поляну!

— Погонщики?!

— Совершенно верно! Погонщики. Они были в сговоре с грабителями и вернулись за своей долей добычи. Пока они шарили в палатке, я улучил минуту, вскочил на мула и погнал его вскачь. Слава Богу, он оказался скотиной резвой и нестроптивой, как это часто с ними бывает. Меня заметили, но уже стемнело, и негодяи сбились со следа, хотя и гнались за мной очень долго. Вот так мне и удалось уйти от верной смерти.

— А потом?

— Потом я добрался до Сан-Франциско и вот теперь радуюсь, что сижу здесь живой и невредимый и пью пиво.

— Вы видели лица бандитов?

— Они были в черных масках. Лишь один из них, прежде чем свистнуть и позвать погонщиков, открыл лицо. Я узнаю его и через десять лет. Это был мулат со шрамом от ножа на щеке.

— А погонщики?

— Я прекрасно помню их всех, но ни за что не вернусь туда, чтобы отомстить им. Сам сатана придумал золото, чтобы манить и губить навеки человеческие души.

— А как звали погонщиков?

— Какая вам разница? Их предводитель называл себя Санчесом, но я думаю, что на самом деле у него, да и у других тоже, имена меняются чаще, чем погода осенью. Сейчас полиция Сан-Франциско взялась за городских разбойников, псов, как их здесь называют, вот они и бегут целыми сворами на прииски, где им еще живется вольготно. Вот и все, что я хотел рассказать…

— Позвольте задать вам еще один вопрос, — обратился к нему Бернард. — Дело в том, что мистер Маршалл, о котором вы упомянули, мой брат.

— Ваш брат? В самом деле, вы похожи. Так что вы желаете узнать?

— Все, что вам о нем известно. Когда вы его видели?

— Пять недель тому назад.

— Он до сих пор сидит в Йеллоу-Уотер-Граунд?

— Не думаю. На приисках, если хочешь заработать, нельзя сидеть на одном месте.

— Я не могу понять, почему он не отвечал на мои письма.

— А вот этого вам никто не скажет. Может быть, он их и не получил. Подумайте хорошенько над тем, что я только что рассказывал. Вы останавливаетесь в трактире, а хозяин ночью открывает дверь и впускает к вам убийц. Вы заходите в магазин, а приказчик направляет по вашему следу грабителей. Вы садитесь играть в карты, а ваши партнеры — бандиты. Вы работаете с кем-нибудь на пару, а он свернет вам шею в глухом месте и унесет все ваше золото. Там везде бандиты, почему же им не быть на почте? Бывают очень любопытные письма, на которых можно без особого труда разбогатеть. Вы едете к брату?

— Да.

— Тогда позвольте дать вам совет, а там поступайте как знаете. Отсюда на прииски ведут две дороги: одна на юг, через перевал Нью-Алмаден, а вторая — почти прямо на север. Она потом поворачивает к Сакраменто. Вы знаете, где расположен Йеллоу-Уотер-Граунд?

— Мне всего лишь известно, что это узкая долина в окрестностях Сакраменто.

— Дорога туда тянется вдоль залива, а потом через Рио-Сан-Хоакин до долины Сакраменто. Там любой встречный скажет вам, где искать прииск. Без поклажи вы в пять дней доберетесь туда. Но я не советую вам ехать по этой дороге.

— Почему?

— Дорога, безусловно, удобная, но она опасна из-за хозяйничающих на ней грабителей. Правда, они предпочитают нападать на тех, кто возвращается с приисков, но, бывает, не брезгуют случайными путешественниками. Честно говоря, дорога эта вымощена долларами, вынутыми из карманов проезжих. В трактире вас обслужат чин по чину и даже вручат счет на бумаге, но его легче прочесть, чем оплатить. А бывает и так: с вас требуют доллар за постель,