Изара, книги 1-6. Кассардим, книги 1-3 - Юлия Диппель

На какой-то момент мы оказались так близко друг к другу, что я почувствовала под своими пальцами равномерное биение его сердца. А затем он просто оставил меня стоять рядом с тумбочкой и уперся руками в бок моей кровати. Под тканью рубашки напряглись мышцы. Одним движением он подвинул кровать ближе к окну. Потом опустился на колени и начал чертить на паркете в этом месте печать.

– Для чего она? – заинтригованно спросила я.

– Так я впоследствии смогу перенаправить твои эмоции. Тристан будет считать, что ты здесь, даже если ты будешь стоять перед входной дверью его дома.

Люциан работал быстро и сосредоточенно. Его светящиеся пальцы выжигали линию за линией на деревянном полу.

– Ты в самом деле думаешь, что это сработает?

От его тихого смеха завибрировал воздух.

– Осторожно. Продолжишь в том же духе, и я еще начну сам в себе сомневаться.

– Не уверена, что такое возможно… – проворчала я, тем самым вновь насмешив Люциана. Закончив, он придвинул кровать обратно, чтобы она заслонила печать, и убрал волосы с лица.

– Тогда я оставлю тебя одну. – Он не сдвинулся с места. – Конечно, разве что ты захочешь, чтобы я помог тебе заснуть.

Я отреагировала на его предложение укоризненным взглядом. Ему однозначно доставляло слишком большое удовольствие выбивать у меня почву из-под ног.

– Думаю, с этим я и сама справлюсь.

Через два часа, которые я пролежала в постели, бодрствуя, я искренне разозлилась на себя за то, что не приняла предложение Люциана. Мысли у меня постоянно крутились вокруг одних и тех же тем.

Была ли я виновата в том, что Тристан все-таки пошел по стопам моего отца?! Что будет с моими друзьями, если они столкнутся с небольшой армией брахионов? Действительно ли кровь Танатоса находилась в Святилище «Омеги»? Существовала ли возможность, что все это было ловушкой?

И: как мне перебороть страх снова сойтись с Люцианом? Это был вопрос в стиле «все или ничего». Шансы оказались выше, чем я себе представляла, но я медлила.

В какой-то момент я наконец уснула. Сны были сбивчивыми и уж точно никак не полезными. Но затем…

…я неожиданно вернулась на маковое поле, где встретила Люциана после приема у Янтис.

– Ау?

Мой голос прокатился над широким морем алых цветов. Это определенно был не мой сон.

– Хорошо спала?

Я обернулась и увидела зеленые глаза Люциана. Он был одет для сражения. Руки сцеплены за спиной. До меня сразу дошло, что что-то произошло.

– Сколько времени?

– Только наступила ночь. – Он улыбался, но вся его поза оставалась напряженной.

– Джимми отыскал буровую вышку. Надеюсь, ты готова к бою.

О… О’кей. Не ожидала, что это будет так быстро.

– Когда мы отправляемся? – спросила я. – Вы уже продумали план?

Люциан вздохнул.

– Мы уже почти на месте. Бел сделал так, чтобы ты заснула крепче и не проснулась в дороге.

– Что?!

– Пока все не началось, ты ничего не должна об этом знать, чтобы не насторожить Тристана. Лиззи тебя переодела, Гидеон перевез. В настоящее время мы плывем на голландском фрегате, который через несколько минут приблизится к вышке.

Адреналин ударил мне по венам, как если бы Люциан только что скинул меня с самолета. Я чувствовала себя обманутой. Тем не менее злиться на то, что они принимали решения за моей спиной, я не могла. Это было необходимо.

– Ладно, тогда буди меня.

– Ты в курсе, что тебя ждет? – негромко поинтересовался Люциан. Судя по всему, он чувствовал себя далеко не комфортно.

Я смело кивнула.

– Сделай это.

Что-то впивалось в мою душу и затапливало меня холодной болью. Я сжалась и закричала, но мой вопль был чем-то приглушен. Теплая рука. Я увидела над собой лицо Люциана. Его глаза пылали ярчайшим серебром. Меня наполнили сомнения. Желание, страсть. Все, что я к нему испытывала, вытекало из меня, оставляя за собой глубокие черные дыры, которые моя душа силилась заполнить заново. Больше сомнений, больше желания, больше страсти и – прежде всего – больше боли. Мое сердце разрывалось на куски – снова и снова. Я оттолкнула от себя Люциана и откуда-то свалилась. Визг вдавливался в мои барабанные перепонки. Я упала на пол, прежде чем вокруг моей талии обвилась рука и подняла меня на ноги. Теплые пальцы снова накрыли мой рот, и визг затих.

«Дыши», – услышала я голос Люциана.

Сомнение. Это он со мной сделал. Он изменился. Сомнение. Старый Люциан был мертв. Тот, кого я любила, его больше нет.

Напрасно я пыталась выкинуть его из своей головы. Мощь Люциана этого не позволяла. Я сопротивлялась его захвату, у меня даже получилось на короткую секунду вывернуться, но он меня не отпускал. Он поймал меня за руки и жестко сжал. Мое лицо прижалось к чему-то прохладному. Стена. Я кричала от безысходности. Я кричала от боли.

И внезапно… все сомнения пропали, словно их и не было.

Теперь осталось лишь желание. Бесконечное желание, раздирающее мою душу. Слезы ручьями полились у меня по щекам. Это напоминало голод, который невозможно утолить. Я больше не отбивалась от Люциана, я льнула к его рукам, как будто его близость была единственным, что способно облегчить эту невыносимую боль. Он повернул меня. Его губы прижались к моим, и я задохнулась в его поцелуе.

«Я здесь, малышка. И я больше никуда не уйду».

Как сумасшедшая, я цеплялась за его грудь, гладила его мускулы, запустила руки ему в волосы. Боль все еще присутствовала, но становилась тем более терпимой, чем теснее прижимался ко мне Люциан. Его руки скользнули под мою кофту, оставляя огненные следы там, где они касались моей кожи. Он уже не был нежен со мной, но я этого и не хотела. Затрещала, разорвавшись, ткань. Моя душа кричала от страсти. Мне нужно было больше. Словно по своей собственной воле, мои ноги сомкнулись вокруг его бедер. Я чувствовала его прикосновения на своей талии, спине, плечах. Люциан нашел мои запястья и поднял мне руки над головой, прижав к стене. Его поцелуй стал более чувственным, практически отчаянным, а потом… он оторвал свои губы от моих и увернулся ото всех моих попыток снова их поймать. Я хотела освободить руки, но он стискивал их железной хваткой. Все, что горело во мне от страстного желания, опять обернулось его леденящей противоположностью. Боль вернулась во всей своей ярости.

– Не борись с этим, малышка, – хрипло пробормотал он. В