100 знаменитых любовниц и фавориток королей - М. Весновская

Попав в гарем, Настя получила имя, немало говорящее нам о ее характере и темпераменте. Даже в этой ситуации она показалась всем смеющейся — Хюррем. По дошедшим до нас данным можно судить, что Настя вела себя в Турции, как Маша из мультфильма «Маша и медведь», тем и произвела на Сулеймана впечатление. На первом же осмотре вновь прибывших рабынь она выскочила на середину площадки, заливисто смеясь. Заткнула рот девушке, демонстрировавшей свои певческие способности, и сама запела народную песню. Дежурный евнух машинально вытащил из кармана шелковый шнурок для удушения и начал проверять его на прочность, ожидая только приказа. Но султан оказался в восторге от такой выходки! И одарил Хюррем своим платком. Это был знак, известный всем: вечером ко мне! Так что вместо шнурка Насте стали готовить одежду для аудиенции у султана. И это в первый же день! Тогда как сотни новеньких ждали этого и готовились месяцами. Для того чтобы попасть к султану, следовало пройти пять ступеней подготовки, и только мать правителя выбирала ему девушку на ночь из «уста» — достигших последнего, высшего ранга. Знай наших!

Обычно у своей избранницы султан спрашивал, чего она хочет, и по мере своих скромных возможностей исполнял просьбу. Услышав ответ Анастасии, султан опешил: она пожелала… посещать его библиотеку. А вернувшись из очередного похода, узнал, что Настя свободно общается на персидском, арабском и турецком, пишет на этих языках и посвящает ему стихи. Султану стало страшно: с кем он имеет дело, а при дворе уже вовсю ползли слухи о «славянской ведьме». Но Сулейману нравилось быть ею околдованным. А в гареме наступили мрачные времена: султан не хотел больше видеть на своем ложе никого, кроме Хюррем. Даже находясь вдалеке от своего дворца, он не прекращал общаться с ней.

«Наконец соединимся душою, мыслями, воображением, волей, сердцем, всем, что я заронил своего в тебе и взял с собой твоего, о моя единственная любовь!» — так заканчивал Сулейман I одно из своих писем к «славянской ведьме». «Господин мой, твое отсутствие распалило во мне негаснущий огонь, — писала в ответ Роксолана. — Пожалей мою страдальческую душу и поспеши со своим новым письмом, чтобы я могла найти в нем хоть малое утешение».

Живя при дворе, Роксолана быстро разобралась в здешних правилах игры и перво-наперво приняла ислам. Главное, чем она отличалась от прочих невольниц, — она была не куплена, а подарена. Это означало, ни много ни мало, что она свободна и могла стать женой правителя. В конце концов Сулейман женится на ней и назовет главной женой, своей хасеки — «милой сердцу». Для Османской империи, да и вообще во всем мире, это было невиданно и неслыханно: рабыня добивается престола и наравне с правителем участвует в государственных делах — принимает иноземные делегации, глав дипломатических миссий, ведет деловую переписку, курирует искусства и протежирует их представителей. Ревностное исполнение мусульманских обрядов вызывало к ней уважение у придворной знати.

За всеми этими делами султанша успевает управляться и со своими прямыми обязанностями жены. Она дарит Сулейману одного за другим пятерых здоровеньких детишек: Мехмеда, Селима, Баязида, Джихангира и малышку Михримах. Как бы ни была приближена Лисовская к престолу, положение ее все равно оставалось весьма шатким. Молодость не вечна, красивых девушек в гареме много — рано или поздно Сулейман захочет другую. Чтобы закрепиться раз и навсегда, необходимо было сделать своего сына прямым наследником престола. Но таковым считался Мустафа, сын Гульбехар. Значит, надо пользоваться своим положением, пока его у тебя не отняли. Пока не оказалась в мешке с кошками и змеями (так избавлялись в гареме от надоевших султану жен и наложниц).

Когда подросла дочь, Хюррем начала действовать. Она предложила Рустем-паше взять ее в жены. Тот пользовался исключительным положением при дворе, будучи вдобавок ко всем своим преимуществам еще и воспитателем Мустафы. Ну кто же откажется от предложения породниться с султаном — ведь Хюррем не кто-нибудь, а официальная жена!

Отныне у Лисовской была вся свежайшая информация из первых рук. Это понимал и Сулейман. А значит, можно было пойти на блеф. В те годы политическая жизнь при дворах правителей изобиловала заговорами, мятежами, попытками свержения, так что десять-пятнадцать лет спокойной жизни у трона было уже благом, но после этого срока следовало обновлять состав приближенных: в тихом омуте могли завестись черти. Видимо, Сулейман доверял своей возлюбленной больше чем кому бы то ни было, ибо поверил не своему визирю и первой жене, но ей. Именно эти двое, Рустем-паша и Гульбехар, по утверждению Роксоланы, готовили покушение на жизнь падишаха, чтобы посадить на трон Мустафу.

Перенеся жуткие пытки, Рустем, видимо, не выдержал и признался во всем, что было и чего не было. Сулейман распорядился отрубить ему голову. Но на этом останавливаться было нельзя, Лисовская пошла дальше и сумела так оговорить перед падишахом его детей, что он их всех вместе с Мустафой предал смерти. Их удушили шелковым шнурком. Мать детей черкешенка Гульбехар тронулась рассудком и умерла. Валиде Хамсе, мать султана, с ужасом смотря на происходящее, не смогла не вмешаться, на ее глазах происходило истребление семьи. Вскоре ее нашли бездыханной — отравление!

Наконец путь к трону был расчищен. Первым наследником стал сын Сулеймана и Роксоланы Селим. Но Лисовская уже, видимо, не могла остановиться. По ее распоряжению были найдены и лишены жизни и все внебрачные отпрыски султана. На всякий случай. Мало ли: сегодня внебрачный, а завтра официально признан. Даже другие сыновья самой Роксоланы были найдены задушенными. Поневоле задашься вопросом: а не причастна ли к их смерти сама мать, ведь Селим был ее любимчиком.

«Еще не было в оттоманском дворце другой женщины, которая бы имела такую власть», — выразился о Роксолане Наваджеро — посол Венеции в Стамбуле. Пожалуй, это еще мягко сказано.

Селим II будет править с 1566 по 1574 год и останется в истории как Селим Пьяница. Любимый сын Хюррем в нарушение Корана заливался вином до потери пульса. В конце концов однажды пульс исчез. Но сама Хюррем этого уже не увидит. Займет ли ее обожаемый Селим турецкий трон, Роксолане не дано было узнать: около 1558 года она умерла.

То, что совершила Анастасия Лисовская, не имеет аналогов в истории. Попасть из тернопольских лесов в Стамбул — это было все равно что на другую планету. И на этой планете, где все чуждо: воздух, язык, религия, нравы, — ощутив себя невольницей, оказавшись в полной изоляции и неизвестности, поймать кобру судьбы за голову, выдавить из ее зуба весь яд и создать свою судьбу своими руками, поднявшись на вершину господства над теми, чьей невольницей считалась еще так недавно, — это ли не мастер-класс по управлению действительностью и обстоятельствами своей жизни!