100 знаменитых любовниц и фавориток королей - М. Весновская

Перед смертью Роксолана распорядилась снести невольничий рынок, на котором когда-то стояла, как лошадь, выведенная на продажу. На этом месте теперь стоят мечеть, приют с клиникой и мусульманская школа, медресе, — целый район называется Хасеки, «милая сердцу».

Анна де Писле, де Эйи, по мужу д’Этамп (1508–1576), — одна из тех фавориток, что запомнятся Франции надолго. Достаточно сказать, что из-за нее была начата война, принесшая множество жертв и закончившаяся унизительным для французской короны мирным договором.

Занималась выдвижением на первые роли Анны де Писле сама королева-мать Луиза Савойская. Она была заранее против любого самостоятельного выбора своего сына и считала, что лучше знает, какие девушки ему нравятся. Когда Франциск I вернулся из испанского плена после проигранного сражения при Павии, мать представила ему 18-летнюю красавицу. Луизой владела не вполне обоснованная ненависть к мадам де Шатобриан — любимой фаворитке Франциска. Единственной ее целью было убрать Франсуазу с глаз долой.

Луиза не ошиблась. Госпожа д’Этамп при дворе оказалась как рыба в воде, эта среда позволила ей проявить и развить свои врожденные таланты, главными из которых были умение плести интриги и немалые драматические способности, неоднократно испытанные на малодушном монархе. Красавица и умница, Анна завладела троном настолько, насколько им владел король.

Анна де Писле родилась в многодетной семье обедневшего дворянина Гильома де Писле де Эйи и Анны Сежен. К 18 годам она полностью оформилась и выглядела просто шикарно. «Надо только представить себе, — говорил Дре дю Радье, — юную особу семнадцати-восемнадцати лет, прекрасно сложенную, блеск молодости которой усугубляется прекрасным цветом лица, живыми глазами, полными огня и сообразительности, и перед вами предстанет мадемуазель де Эйи, в том что касается ее внешнего облика. Что касается ее ума, он был не только приятным, тонким и игривым, но также основательным, обширным и чутким к красотам искусных творений. За ней даже закрепилась репутация самой образованной среди красавиц и самой красивой среди образованных».

Король по достоинству оценил подарок матери по случаю своего возвращения из испанского плена, и вскоре Анна уже была неотлучно повсюду с ним.

Так начался первый раунд многолетнего и расточительного противоборства придворных фавориток: Анны де Писле и Франсуазы де Фуа. Война, начавшаяся во дворце, во втором раунде (где противницей Анны была уже Диана де Пуатье) выплеснулась на площади и улицы и перелилась за границы Франции. Двор был в восторге, этот нескончаемый сериал вызывал споры, давал пищу для сплетен, смаковались пикантные новости, принимались ставки.

Король, только и занятый утешениями то одной любовницы, то другой, запустил насущные дела в государстве, спал с лица, а в перерывах между зарифмованными амурными посланиями к обеим судорожно думал, что с этим всем делать. В конце концов он смог провернуть во рту одну фразу, которая ему никак не давалась, — Франциск попросил Франсуазу не обижаться и принять достойное второе место. Мол, это ничего такого не означает, чистая формальность. Франсуаза смерила его долгим тоскливым взглядом, собралась и уехала к себе в Бретань.

Победив, Анна приняла на себя всю тяжесть титула фаворитки, который не выпустит из рук уже до самой смерти «возлюбленного». Проблема лишь в том, что тот собирался жениться, и отнюдь не на Анне. Таково было одно из условий Мадридского мирного договора: два королевских двора должны породниться посредством брака сестры испанского монарха Карла V Элеоноры Австрийской и Франциска I. Максимум, что получит Элеонора, — голый титул, реальная власть останется за Анной де Писле. Уже на церемонии встречи принцессы прожженная в придворных баталиях фаворитка дала ей более чем прозрачный намек: король встречал будущую супругу в обнимку с Анной. Они стояли на балконе напротив собора, наблюдая за подготовкой к коронации. Представители иностранных делегаций были шокированы. Зато Анна всем показала, кто в доме хозяин.

Однако после этой свадьбы она оказалась в щекотливом положении, которое принижало ее женское достоинство, и король решил подарить ей… мужа и титул. Этот шаг призван был легитимизировать положение Анны при дворе. На роль мужа по здравом размышлении согласился некто Жан де Бросс, принявший от короля заодно титул герцога д’Этамп: во-первых, расплатился Франциск щедро, а во-вторых, в его объятиях теперь нет-нет да и окажется красивейшая и влиятельнейшая женщина Франции, фаворитка самого короля!

Франциск подарил своей пассии дом и построил рядом с ним еще один, с потайными ходами, которыми эти дома сообщались. Отделка фасада в виде огненного сердца между буквами «альфа» и «омега» должна была говорить о несгораемой, всеисчерпывающей любви августейшего к возлюбленной.

Но заверений в любви, даже самых горячих, герцогине было мало, убедить ее в истинности своих чувств можно было только действиями, для которых, учитывая обширное семейство де Писле (только братьев и сестер у Анны насчитывалось до тридцати!), открывались обширные просторы. Через некоторое время все родственники Анны были наделены доходными должностями.

В общем, Анна сделала короля послушным, при этом мало в чем себе отказав. Франциск уже был ручной, из него веревки можно было вить. Даже откровенная постельная сцена, свидетелем которой ему пришлось стать, не смогла разорвать его привязанность к Анне. К фаворитке в опочивальню стал захаживать Кристиан де Нансе. В коридоре на страже была оставлена одна мадемуазель, которая уснула и пропустила появление короля. Тот зашел, увидел это безобразие и вышел, сделав вид, что ошибся дверью.

С возвращением из плена Генриха II при дворе оказывается Диана де Пуатье. И у заскучавшей было Анны снова появляется цель в жизни, ей опять есть с кем скрестить шпаги!

Двор снова разделился на два фан-клуба. Но на этот раз с определенного момента болельщикам стало не до игры: драка двух разъяренных кошек грозила перерасти в религиозную войну и межгосударственный конфликт.

Герцогиня сочувствовала протестантам, а Диана ревностно отстаивала символы католической веры. Ее доводы о том, что протестантизм угрожает целостности государства, является посягательством на моральные и духовные устои общества и может оказаться бомбой замедленного действия, заложенной под престол Французской монархии, не вызвали понимания у Франциска, который, похоже, просто поддерживал, не глядя, все инициативы своей любовницы. Вопрос с протестантами не стал исключением — чтобы показать ей, как он ее любит, Франциск I взял их под свою опеку.