Брат по мечу - Вебер Дэвид Марк

Жеребец еще мгновение сердито смотрел на него, а затем его голова поникла, а хвост повис. Он наклонился вперед, положив челюсть на плечо градани, и Базел закрыл глаза и потянулся, чтобы погладить уши своего товарища, одновременно прижимаясь своей головой к шее Уолшарно. Затем он отступил назад, коротко кивнул жеребцу и повернулся к Венситу, Хоутону и Машите.

- Если вы все еще намерены идти, тогда нам лучше отправиться в путь, - сказал он оживленно.

Он повернулся и направился к отверстию в склоне холма, не сказав больше ни слова и не оглянувшись, и остальные последовали за ним.

Венсит уже предупредил Хоутона, что Базел был значительно более искушенным, чем хотел казаться, и сержант-артиллерист был рад обнаружить, что волшебник был прав. Базел, очевидно, принадлежал дотехнической культуре - или, по крайней мере, той, чья технология сильно отличалась от технологии родного мира Хоутона, - но он четко понимал все тонкости такого рода операций. Его брифинг о том, что именно он мог видеть внутри холма (что, очевидно, было больше, чем мог даже Венсит), был кратким и лаконичным, и Хоутон не сомневался, что он также был абсолютно точным. Градани также был достаточно гибок в ментальном плане, чтобы более чем охотно включить возможности Хоутона и Машиты в свой план сражения. Если уж на то пошло, он оказался достаточно гибким, чтобы позволить Хоутону объяснить, как лучше всего использовать эти возможности.

Они остановились, стоя в ветреной ночи - к счастью, с подветренной стороны от вони мертвых демонов - с сержантом-артиллеристом между Венситом и Базелом. Градани посмотрел на Хоутона сверху вниз со своего огромного роста и склонил голову набок.

- Думаю, ты единственный, кто знает, как лучше всего это сделать, - сказал он, и Хоутон кивнул, затем взглянул на Венсита.

- Готов? - спросил он, и волшебник кивнул в ответ. - Тогда давайте сделаем это, - сказал морской пехотинец.

На этот раз Венсит даже не кивнул. Он просто поднял правую руку и слегка нахмурился, его глаза были прикованы к отверстию в склоне холма, которое Хоутон все еще не мог видеть вообще... и которое даже волшебник мог видеть только потому, что Базел точно сказал ему, где искать. Затем в его сложенной чашечкой ладони безмолвно загорелся шар колдовского огня, втекая в него, как вода, появляющаяся из разреженного воздуха. Он плавал там, мягко вспыхивая и мерцая, как сверхъестественные глаза волшебника, и рос. Казалось, это происходило медленно, постепенно, но Хоутон не успел вдохнуть больше двух раз, как оно полностью заполнило руку Венсита и окутало запястье и предплечье волшебника завитками струящегося света. А затем рука Венсита метнулась вперед в странно элегантном, почти нежном бросковом движении.

Шар колдовского огня описал дугу в ночи и исчез в том, что все еще казалось Хоутону твердым куском склона холма. Казалось, вообще ничего не произошло, но затем Венсит издал удовлетворенный звук.

- Это была очень хорошая идея, сержант-артиллерист, - сказал он. - Им это ни капельки не понравилось.

- Я думал, что они этого не сделают, - мрачно ответил Хоутон. Затем он глубоко вздохнул, напомнил себе, что находится во вселенной, где действительно работает колдовство, и шагнул прямо вперед, на твердый склон холма.

Он так и не узнал, где Диего Сантандер приобрел гранатомет ММ-1, да и не спрашивал. Стрелок "Крутой мамы" был вдохновенным попрошайкой, и, насколько знал Хоутон, Диего выиграл эту чертову штуку в карточной игре с одним из парней из спецподразделения, с которыми он общался. Если бы это было так, Хоутону, вероятно, следовало бы позаботиться о том, чтобы вернуть его в подразделение, которому он на самом деле принадлежал, но сержант-артиллерист был слишком рад его видеть, чтобы беспокоиться о каких-либо мелких проблемах, связанных с законным владением.

Двенадцатизарядное оружие револьверного типа весило более двенадцати с половиной фунтов даже пустым, но Венсит указал, что все, что ему действительно нужно, - это иметь обе руки свободными на случай, если им в спешке понадобится заклинание. Он вызвался помочь нести на себе другое снаряжение, например, дополнительные боеприпасы и дополнительные гранаты. Он предложил также нести винтовку морского пехотинца, но Хоутон не собирался позволять ей уйти от него так далеко. Тем не менее, предложение волшебника позволило ему свободно орудовать гранатометом, не нагружая себя, как Арнольд Шварценеггер, и он неприятно улыбнулся при мысли о том, что он может сделать.

ММ-1 мог быть громоздким, но он был прочным, надежным, простым в обслуживании и обеспечивал быструю и значительную огневую мощь, что особенно приветствовалось экипажами транспортных средств, которые могли оказаться вынужденными бросить машину при далеко не идеальных обстоятельствах. (Что, по мнению Хоутона, идеально описывало его нынешнюю ситуацию.) Правда, в нем использовались старые низкоскоростные сорокамиллиметровые гранаты, а не более новые версии, предназначенные для такого оружия, как скорострельный гранатомет Mk 19. Тем не менее, осколочно-кумулятивные гранаты М443, заряженные в половине его гнезд, имели радиус поражения более пятнадцати футов. Остальные шесть гнезд были заряжены технически устаревшей гранатой M576E1 "мульти-снаряд", которая фактически представляла собой старомодную шрапнельную оболочку, начиненную двадцатью шариками, что во многих отношениях было еще более смертоносным.

Теперь Хоутон переступил порог, который все еще не мог видеть. Несмотря ни на что, он более чем наполовину ожидал врезаться головой в сплошную земляную стену, и вместо этого выдохнул с облегчением, оказавшись внутри туннеля. Он также оказался в полной темноте, благодаря заклинанию Венсита, которое только что погасило верхний свет. Он надеялся, что волшебник сможет сделать что-то в этом роде, и его губы обнажили зубы в удовлетворенном оскале, когда инфракрасный осветитель его очков ночного видения залил сцену перед ним светом, который невооруженный глаз просто не мог видеть. Хоутон и Машита надели собственные ночные очки; Сантандер оставил свои на борту "Крутой мамы", и Хоутон провел с Базелом быстрый, грубый и готовый инструктаж, прежде чем передать градани снаряжение стрелка. Он был более чем немного удивлен тем, как быстро Базел уловил то, что он говорил. На самом деле, в течение нескольких мгновений он подозревал, что Базел вообще ничего не понял и просто не хотел этого признавать, пока Базел не повторил полученные инструкции в совершенстве - почти слово в слово.

Венсит прав - здоровяк не ленится, мелькнуло в мозгу Хоутона, когда он поднял гранатомет. Максимальная дальность стрельбы составляла более трехсот метров, но ему и близко не нужно было столько, чтобы добраться до беспорядочно растянувшихся вооруженных луками и арбалетами воинов, которые только что погрузились во тьму. Зелено-серые образы были так же знакомы Хоутону, как обычные цвета дневного света, и он безжалостно наблюдал, как по меньшей мере полдюжины этих оруженосцев побросали оружие и возились с факелами, отчаянно пытаясь их зажечь.

У вас не будет на это времени, ребята, - мрачно подумал он и нажал на спусковой крючок.

Пусковая установка кашлянула и послала первую гранату вниз. Она угодила прямо в центр группы вооруженных людей, и взрыватель М550 привел в действие сорокапятиграммовый разрывной заряд. Взрыв осветил туннель, как вспышка молнии, и звук детонации в таком ограниченном пространстве был подобен удару пары кулаков по обоим ушам. На одно короткое мгновение это было все, что кто-либо мог услышать; затем раздались крики боли, смешанные с испуганным замешательством, как раз в тот момент, когда Хоутон сместил точку прицеливания вправо и снова нажал. Самовзводный цилиндр повернулся, вторая граната с шипением полетела вниз, и в ответ раздались новые крики.

Никто из этих оруженосцев не ожидал ничего подобного. Даже те, кто мог видеть вспышку из гранатомета, понятия не имели, что это было, и Хоутон сдвигался после каждого выстрела, меняя позицию на случай, если какой-либо из этих луков или арбалетов откроет ответный огонь.