Ангел, автор и другие. Беседы за чаем. Наблюдения Генри. - Джером Джером

— Что за глупости! — восклицает очаровательная леди. Впрочем, выглядит она вполне серьезной. Хорошенькие веселые подружки отпускают шпильки. По странному стечению обстоятельств галантный спутник оказывается темноволосым. Цыганка ухмыляется и уходит.

Неужели старая гадалка больше ничего не знает о будущем очаровательной леди? Ах, эти хитрые слезящиеся глаза! Когда-то, много лет назад, когда морщинистая кожа еще была гладкой и свежей, они сверкали и обжигали. Столько всевозможных жизненных историй прошло перед проницательным взглядом, так неужели на изящной ладошке не написано ничего, кроме свадьбы?

Что бы увидели мудрые уставшие глаза, если бы хотели видеть? Очаровательная леди плачет по ночам в подушку. Очаровательная леди стареет и теряет красоту: обида, злость и гнев разъедают душу. Темноволосый молодой джентльмен больше ее не любит. Темноволосый молодой джентльмен швыряет в лицо грубые слова, а возможно, и что-нибудь более тяжелое. Темноволосый молодой джентльмен и очаровательная леди вместе слушают певца-сатира и одновременно понимают: вот к чему приводит брак.

Мой друг Герберт Уэллс написал роман под названием «Остров доктора Моро». Я читал сочинение в рукописи, сидя зимним вечером в уединенном сельском домике высоко в горах. За окном завывал ветер. С тех пор история не выходит у меня из головы. До сих пор слышу злой хохот бури. Доктор Моро собрал лесных жителей, обезьян, тигров, причудливых обитателей морских глубин, с невероятной жестокостью придал им человеческий облик, наделил душой и обучил законам. Дикие существа стали людьми, однако создателю так и не удалось подавить звериные инстинкты. Жизнь превратилась в одно бесконечное мучение. Закон вещал: «Мы — люди, мужчины и женщины. Вот это нам позволено, а это не позволено». Но обезьяна и тигр в их телах все равно требовали своего.

Цивилизация ограничивает нас рамками законов. Это законы богов, тех высших созданий, которые, возможно, еще когда-нибудь придут. И все же в наших душах и телах не перестают кричать первобытные создания.

Удивительно, что в обществе простых людей — не богов, а мужчин и женщин — брак действует именно так, как действует. Перед нами два существа, в каждом из которых и по сей день не дремлет обезьяний инстинкт; два существа, организованные по законам эгоизма; два самовлюбленных существа с различными аппетитами, противоположными желаниями, не совпадающими склонностями и фантазиями; два существа, еще не обученные самообладанию и самоотречению. Мы связываем их браком и обрекаем на совместную жизнь, на тесный союз, в котором жена лишена возможности уснуть, если муж храпит. Ни один из двоих не имеет права на собственный вкус, если другой его не разделяет, и уж тем более не смеет придерживаться тех или иных взглядов, если супруг или супруга не соглашается безусловно и безоговорочно. Любой шаг в сторону угрожает семейному благополучию. Знаменитая тележка с яблоками неустойчива — недолго и опрокинуть.

Смогли бы два ангела существовать в подобных условиях и не ссориться? Сомневаюсь. Чтобы превратить брак в идеальный союз, достойный любовного романа, первым делом придется кардинально изменить человеческую натуру. Полное отсутствие эгоизма, безупречное терпение, неизменное дружелюбие — вот с чего следует начать. И продолжать вплоть до самого конца.

Я не верю в тех Дарби и Джоан, о которых поется в известной песне. Эти люди живут в своей сказочной стране. Чтобы принять сладкую парочку, необходимо фортепиано, приятный голос, огонь в камине и сентиментальное настроение, в основе которого сытный, вкусный, хорошо переваренный обед. Но Дарби и Джоан порой встречаются и в жизни, да благословит их Господь и приумножит их ряды. Это вполне реальные мужчины и женщины, смелые, решительные и наделенные здравым смыслом. Ну конечно! Они ссорились и продолжают ссориться; в их жизни тоже случались мрачные, исполненные вражды периоды, когда он жалел о том, что встретил ее, и, не стесняясь, сообщал об этом. Мог ли он предположить, что с милых губ сорвутся жестокие слова, что нежные глаза, которые он так любил целовать, вспыхнут гневом и презрением?

А она с горечью вспоминала те дни, когда он стоял на коленях и клялся, что мечтает лишь о том, чтобы навеки оградить ее от боли и печали. Страсть давно умерла — этот огонь гаснет быстро. Даже самое красивое лицо стирается и теряет привлекательность, если год-другой видеть его каждый день за завтраком и каждый день за ужином. Страсть — это семя. Из него вырастает любовь — нежное, бесконечно хрупкое, радующее глаз растение. Увы, сломать его легко! В первые годы супружеской жизни нежный стебелек часто топчут ногами. Лишь при заботливом уходе, обильно политый слезами, он вырастет и превратится в сильное, неподвластное ураганам дерево, под которым Дарби и Джоан смогут отдохнуть в старости.

В характерах обоих здравый смысл сочетался с храбростью. Дарби ожидал слишком многого. Он не предусмотрел скидок на человеческую природу, которые должен был бы сделать исходя из собственного примера. Джоан знает, что милый не хотел обидеть. Она и сама не может похвастаться ангельским характером и готова это признать. Джоан постарается исправиться. Дарби постарается исправиться. Они целуются со слезами на глазах. Жизнь полна испытаний; оба воспринимают действительность такой, какая она есть, и идут дальше. Немного доброты, немного понимания, немного нежности. А потом наступит ночь.

Молодежь, возможно, сочтет мои слова ересью, но иногда я сомневаюсь, действительно ли наши английские нравы лучшие в мире. Однажды довелось обсуждать эту тему с пожилой приятельницей из Франции. Мы, англичане, представляем жизнь соседней страны главным образом по произведениям французских писателей. Увы, романы рисуют не совсем правдивую картину. Во Франции тоже есть пары, похожие на Дарби и Джоан, причем немало.

— Поверьте, — заметила собеседница, — вы, англичане, ведете себя неправильно. Наш образ жизни тоже не безупречен, но все же значительно лучше вашего — в этом я абсолютно уверена. Вы предоставляете молодых людей самим себе. Что они понимают в жизни, да и в собственных чувствах? Он влюбляется в хорошенькое личико. Она покорена его умением танцевать, да и на пикнике он был так мил! Если бы брак продолжался месяц-другой и заканчивался безболезненно, едва остынет первый страстный порыв! В этом случае вы, разумеется, были бы правы. В восемнадцать лет я и сама безумно влюбилась, так что сердце едва не разбилось на куски. Я и теперь иногда встречаю этого человека. Дорогой мой. — Волосы собеседницы отливали серебром, а мне было всего тридцать пять, и она неизменно звала меня «дорогой мой»; в тридцать пять лет приятно чувствовать, что к тебе относятся как к ребенку. — Он оказался абсолютным чудовищем, хотя и красивым. Впрочем, от красоты уже не осталось и следа. Так вот, он туп и груб, словно бык. Не могу без содрогания смотреть на его несчастную испуганную жену — всякий раз представляю на ее месте себя. Какое счастье, что удалось избежать страшной участи! Родители предупреждали, но я смотрела только на импозантную оболочку и не верила. В итоге они все-таки заставили меня выйти замуж за другого — самого доброго человека на свете. Тогда я его не любила, но зато полюбила потом и тридцать лет прожила в счастливом браке. Разве это не лучший вариант?

— Но, мадам, — возразил я, — вспомните о бедной испуганной жене вашего избранника. Ее союз скорее всего тоже инициировали родители. Согласен, брак по любви нередко заканчивается печально. Как правило, дети ошибаются в выборе. Но ошибаются и родители. Боюсь, надежного рецепта счастливого брака вообще не существует.

— Ваш аргумент основан на неудачном примере, — парировала седовласая собеседница. — А я говорю о системе. Юная девушка не в состоянии судить о характере будущего супруга. Обмануть ее легко, потому что она рада обманываться, к тому же, как я уже сказала, сама себя не понимает. Воображает, что сиюминутное настроение сохранится навсегда. И только родители, которые с детства наблюдали за дочкой с мудрой любовью, способны верно оценить ее темперамент.

Молодой человек ослеплен страстью. Природа ничего не знает ни о браке, ни о семейной жизни. У нее одна цель. Едва достигнув своего, она тут же теряет интерес к участи тех, кого соединила. Я бы возложила заботу о судьбах молодых людей на плечи родителей. Они должны думать о счастье собственных детей, трезво оценивая обстоятельства и не преувеличивая суетных амбиций. Только ответственность и забота способны подсказать верное решение.

— Боюсь, молодежь не согласится с выбором старших, — заметил я.