Ангел, автор и другие. Беседы за чаем. Наблюдения Генри. - Джером Джером

— Боюсь, молодежь не согласится с выбором старших, — заметил я.

— А что, после медового месяца все как один довольны собственным выбором? — с лукавой улыбкой уточнила собеседница.

Мы сошлись во мнении, что проблема сложна со всех точек зрения.

И все же смею утверждать, что было бы лучше, если бы мы меньше насмехались над самим институтом брака. Супружество не может быть одновременно и «святым», и нелепым. Каждый из нас способен самостоятельно решить, в каком именно свете воспринимать семейную жизнь.

XVII

Чем плох галстук с завязанным узлом? Прочитав роман одного модного автора, я узнал, что истинный джентльмен никогда не носит готовых галстуков. Он может быть достойным человеком — умным, состоятельным, порядочным и надежным. И все же Она, изысканная и утонченная героиня, ни за какие блага не смирится с тем ужасным фактом, что узел на его галстуке завязан раз и навсегда. Одна лишь мысль заставляет ее содрогнуться всем своим благородным телом. Пусть человек не имеет иных недостатков, но единственный оказывается решающим. Ни одна уважающая себя женщина не сможет полюбить несчастного, ни одна приличная гостиная не откроет перед ним двери.

Данное обстоятельство чрезвычайно меня волнует. Должен признаться, что и сам ношу готовые галстуки. Туманным вечером, когда на город уже наползают сумерки, крадучись выбираюсь из дома. Домашние спрашивают, куда я собрался, зачем натянул шляпу на самые уши, нацепил темные очки и приклеил фальшивую бороду, но ответа не получают. Стараясь держаться в тени, добираюсь до ближайшей галантерейной лавки и, изменив голос, сообщаю продавцу, зачем пришел. Один готовый к употреблению галстук стоит четыре с половиной пенса; полдюжины обходятся немного дешевле. Надевается аксессуар чрезвычайно легко, а выглядит, на мой вульгарный вкус, опрятно и даже элегантно.

Да, вынужден признать, что я не джентльмен и давно оставил притязания на высокий статус. Много лет назад, когда жизнь еще открывала кое-какие перспективы, порой казалось, что, приложив умственные и физические усилия, можно претендовать на благосклонность судьбы. К сожалению, все попытки подняться по социальной лестнице закончились неудачей. Оказалось, что успех зависит исключительно от умения завязывать узел на галстуке. Признаюсь честно, вокруг столбика кровати или горлышка кувшина получалось замечательно. Если бы столбик или кувшин могли вместо меня отправиться в свет, жизнь стала бы значительно проще. В аккуратных белых галстуках и тот и другой выглядели бы истинными джентльменами, достойными пера автора модных романов. Но вот на мне самом результат оказывался иным и подозрительно напоминал неудачную попытку самоубийства путем удушения.

Постичь суть таинства мне так и не довелось. Случались моменты, когда казалось, что секрет кроется в умении вывернуться наизнанку, так чтобы руки и ноги торчали в противоположные стороны. Полезно было бы встать на голову, однако, к сожалению, природа начисто лишила меня способностей к гимнастике. «Чудо без костей» или «человек-змея» без особого труда могли бы стать джентльменами, а для рядового гражданина, не наделенного сверхъестественным даром, благородное звание остается далеким, недостижимым идеалом.

Дело не только в галстуке. Читая модные романы, я всякий раз съеживаюсь от дурного предчувствия. Вот как, например, автор описывает безнадежного невежу.

— Если хотите знать, что собой представляет этот человек, — говорит пэр королевства, откидываясь на спинку старинного кожаного кресла и лениво затягиваясь душистой сигарой, — то скажу лишь, что он из тех, кто носит на рубашке сразу три запонки.

Боже милостивый! Но ведь я тоже ношу на рубашке три запонки, а значит, сам того не подозревая, веду себя как безнадежный невежа. Открытие поражает подобно удару молнии. А я-то, несчастный, думал, что три запонки — это модно! Идиот в магазине заверял, что три запонки — последний шик, и я заказал сразу две дюжины. Выбросить жалко, так что теперь я вынужден страдать до тех пор, пока не изношу восемь рубашек.

Почему в нашем правительстве нет специального министра элегантности? Почему заботливое государство ленится поставить на всех углах яркие щиты с рекомендациями начинающему джентльмену, сколько запонок следует носить и какой фасон галстука в наши дни отличает благородного человека от подлеца. Чиновники то и дело издают распоряжения и предписания относительно вакцинации и прочих мелочей, пренебрегая высшими сферами жизни.

Открываю наугад еще один шедевр английской литературы.

«— Милочка, — заметила леди Монтрезор с легким аристократическим смехом. — Неужели вы всерьез собираетесь замуж за человека, способного надеть носки в желтый горошек?

Леди Эммелина грустно вздохнула.

— Он очень мил, — смущенно пробормотала она, — и все же вы, наверное, правы. Рано или поздно такой человек начнет действовать на нервы.

— Дитя мое, — заключила леди Монтрезор. — Человек со столь низменными запросами поистине невозможен».

В холодном поту я бросаюсь наверх и бегу в спальню.

Так и есть, зловещее предчувствие вновь оправдалось. Все мои лучшие носки осквернены гадкими мелкими желтыми пятнышками. Всегда считал расцветку модной, да и стоили они, как сейчас помню, недешево.

Что же делать? Если принести неудачные носки в жертву хорошему вкусу и купить такие же, но с красными пятнами, недолго снова промахнуться. Интуиция молчит. Модный писатель советов не дает, он говорит исключительно о том, что неверно, но не подсказывает, что верно. Необходима позитивная критика. Почему леди Монтрезор не продолжает свой поучительный монолог? Пусть пояснит, какие именно носки пристало носить идеальному любовнику. Выбор велик. Что же делать кандидату в джентльмены? Может быть, имеет смысл обратиться к модному автору с письмом? Например, так.

«Дорогой мистер Модный Автор (или это мисс?). Прежде чем отправиться к портному, решил написать вам по очень важному вопросу. Я неплохо образован, воспитан в хорошей семье, живу в приличном районе и, как свидетельствуют друзья, недурен собой. Страстно желаю стать джентльменом. Не могли бы вы, если не затруднит, посоветовать, каким образом достичь поставленной цели? Какие галстуки и носки следует носить? Можно ли засунуть в петлицу цветок или это признак грубого ума? Какое количество пуговиц на визитке свидетельствует о душевной тонкости? Способны ли стоячий воротник и тенниска доказать благородное происхождение или, напротив, окажутся признаком недостойного воспитания? Если ответ на все эти вопросы потребует слишком много времени, то не откажитесь хотя бы сообщить, какими соображениями руководствуетесь лично вы, делая выбор. С кем советуетесь и когда можно застать дома этого человека. Счел бы необходимым извиниться за письмо, если бы не верил, что встречу сочувствие. Обидно видеть вокруг обилие вульгарных, дурно воспитанных людей, тогда как капля информации по нескольким тривиальным вопросам позволит всем нам без труда стать джентльменами. Заранее благодарю и остаюсь…»

Ответит ли нам автор романов? Или модный писатель рассердится, так же как рассердилась одна моя знакомая на любопытных детей?

Полдня она то и дело выбегала в сад, где шла оживленная игра, чтобы что-нибудь запретить:

— Томми, ты же знаешь, что этого делать нельзя. Где твоя голова? Джонни, несносный мальчишка, прекрати сейчас же! Сколько раз тебе говорить? Джейн, еще одно замечание, и ты немедленно отправишься спать! — и так далее.

Наконец дверь приоткрылась, и показалось детское личико:

— Мама!

— Ну что тебе? Ни минуты покоя!

— Мама, может быть, скажешь, что нам можно делать?

От изумления леди едва не упала. Подобная мысль ни разу не приходила ей в голову.

— Что можно делать? Не спрашивайте! Хватит и того, что каждую минуту приходится что-то запрещать!

Вспоминаю, как в молодости, стремясь впитать правила благородного общества, купил руководство по этикету. Основной недостаток книги заключался как раз в том, что на протяжении множества страниц подробно описывалось, чего нельзя делать. За этот высокий забор автор не заглядывал. Я не поленился составить перечень запретных поступков. Список оказался длинным.

Склонный к обстоятельности, я решил довести дело до конца. Купил еще несколько аналогичных книг и прилежно выписал запреты. Оказалось, что пропуски, допущенные в одном руководстве, восполнялись в другом, и наоборот. В итоге оказалось, что делать джентльмену вообще нечего.

Завершив работу, я пришел к неутешительному выводу: самый надежный способ превратиться в истинного джентльмена — остаться в постели на всю оставшуюся жизнь. Только так можно застраховаться от ошибок, промахов и ложных шагов. В нашей жизни одна цель — добиться, чтобы благодарные потомки высекли на могильном камне заветные слова: «Он ни разу в жизни не совершил поступка, недостойного истинного джентльмена».