Грибница - Дикий Носок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неприятно, чтобы соврать бабульке половчее? Авось придумает, пока до нее очередь дойдет. Сегодня в участке был аншлаг. Приобщив к документам заявление директора Дома Культуры и краже самовара, участковый начал прием граждан.
Первым в кабинет Балжуларский пригласил начинающего грабителя Колю Закавыкина. С мамой Татьяной Михайловной. Ограбил Коля, ни много ни мало, единственный в поселке киоск Союзпечати, утащив несколько десятков марок из серии «Корабли и ледоколы». Юный филателист 14-ти лет от роду – типичный ботаник в очках, с тонкой «цыплячьей» шейкой и впалой грудью, смотрел упрямо. Мама – дородная дама в дорогой дубленке и норковой шапке демонстрировала сумятицу в душе всем своим обликом, бегая испуганными глазами с одного лица на другое, а руки то прикладывая к сердцу, то хватаясь ими за голову (свою или сына). Иметь дело с милицией ей раньше не доводилось.
Поскольку инспектор по делам несовершеннолетних давно и прочно осела на больничном, заниматься одержимым филателистом пришлось Алексею. Ущерб от кражи был небольшим. Стоимость марок – сущая мелочь. Главное – разбитая витрина. Мама с готовностью соглашалась возместить ущерб.
«Татьяна Михайловна,» – обратился к ней Алексей, выставив грозу киоскеров в коридор после положенной беседы. – «Это, конечно, не мое дело, но почему Вы просто не дали ему денег на эти несчастные марки, раз он такой фанатичный коллекционер? Копейки ведь.»
«Я дала,» – с жаром воскликнула мадам Закавыкина. – «Сразу, как попросил. В тот же день. Он собирался купить их после школы.» Пот струился по ее вискам из-под норковой шапки, которую она, как и многие женщины, в помещении предпочитала не снимать, опасаясь (и небезосновательно) беспорядка в прическе.
«Тогда почему же он … ?»
«Сказал, что не может ждать до утра. Никак не может,» – обескураженно развела руками Татьяна Михайловна.
Валентина Степановна, появившаяся в кабинете следом, заявление писать наотрез отказалась. А пришла посоветоваться, потому как пребывала в полном замешательстве.
Супруг Валентины Степановны – Григорий Федорович был заядлым рыбаком. В компании закадычного приятеля Федора Григорьевича он проводил на реке все свободное время. Невзирая на возражения супруги, что это свободное время вовсе даже не свободное, потому как есть домашние дела. Григорий Федорович в рыбачьей своей одержимости возражений не слушал. Накануне друзья – приятели убыли на реку с ночи дабы порыбачить на рассвете. Надо заметить, что дух соперничества между рыбаками присутствует всегда, невзирая на давнюю дружбу. Впрочем, как и некая зависть или даже ревность к успехам другого. В эту ловлю повезло Григорию Федоровичу.
Выловленный им на спиннинг таймень был настоящим чудовищем длинной с ногу человека. Это был тот самый случай, о котором слагают потом семейные легенды и рассказывают всем желающим десятилетиями. Ошалевший от внезапно свалившегося на него счастья Григорий Федорович рыбалку немедленно прекратил и от полноты нахлынувших чувств некоторое время мог издавать только нечленораздельные звуки. Федор Григорьевич дар речи тоже потерял. Но не от радости за собрата-рыбака, а от жгучей зависти и острого осознания того, что нет в мире справедливости.
Осчастливив уловом супругу, Григорий Федорович отправился на работу, предоставив, к большому неудовольствию Валентины Степановны, ей заниматься трофеем. И не успела еще раздосадованная Валентина Степановна решить, каким способом это чудище половчее разделать, как явился Федор Григорьевич и повел себя на удивление странно.
Усадив пораженную вторжением хозяйку на табурет, он шаловливо погрозил ей столовым ножом, а потом принялся ловко чистить и разделывать рыбину и тут же жарить ее, изваляв куски в муке. Жестяную банку и мукой, а также соль и перец он нашел, по-хозяйски порывшись в кухонных шкафчиках. Ножик Валентину Степановну не очень испугал. А вот фраза «кто поймал – то и съел, кто съел – тот и поймал» безостановочно напеваемая незваным гостем, наводила на мысль о легком сумасшествии незваного гостя.
Как человек, умудренный жизненным опытом, резких движений Валентина Степановна не делала, ведя с кулинаром светскую беседу о способах приготовления рыбы. Поднесенное ей угощение съела не без удовольствия. А когда Федор Григорьевич, совершив задуманное и даже помыв за собой посуду, удалился, поспешно закрыла дверь на задвижку и, ни на шутку испуганная, задумалась.
Позвонить в милицию? И что сказать? Зашел сосед и пожарил у нее на кухне рыбу? Это не преступление. А посуду помыл – вообще молодец. Позвонить в психушку? А им что сказать? Сосед жарил рыбу и напевал песенку? Это тоже не преступление. В конце концов надумала она наведаться за советом к участковому.
Замешательство Валентины Степановны Алексей вполне разделял. Записав фамилию и адрес Федора Григорьевича, обещал зайти, проверить.
Иннокентий Концевой обожал свою машину. Свою ласточку модели ВАЗ 2102 канареечно-желтого цвета он купил месяц назад и лично пригнал в Сибирь, ночуя по дороге в машине. Гаража у Кеши не было. Не заработал на него еще. Поэтому стояла его птичка прямо у дома, оживляя унылый осенний пейзаж своей яркостью.
Иннокентия же снедало постоянное беспокойство по поводу ее целости и сохранности. До десятка раз в день он выбегал из дома проверить все ли в порядке, смеша соседей своей бестолковой суетливостью. Не в силах налюбоваться на свое сокровище, Кеша без конца протирал зеркала или намывал резиновые коврики.
Мыл свою красавицу Иннокентий ежевечерне. И все бы ничего. Но грязная вода стекала аккурат на дорогу, замерзая там за ночь огромными лужами на радость детям, не упускающим случая прокатиться по льду, и к неудовольствию прочих прохожих, кататься не желающих. Один из них, поскользнувшись на льду, в сердцах чертыхнулся и плюнул на Кешину ласточку. С одной стороны, на редкость удачно – попал прямо на бампер, с другой стороны не очень, потому что произошло это на глазах гордого автовладельца. Кеша задохнулся от возмущения и коршуном налетел на обидчика. Схватившись за грудки, петухи покружили вокруг друг друга. Да и разошлись, так как силы оказались равны. Вызванный наряд констатировал, что заниматься такой мелочевкой им не резон и спустил это дело участковому.
Кеша и в участке продолжал собачиться с прохожим. Тот вяло отбрехивался, искренне не понимая, к чему такой шум без причины.
На десерт у участкового Балжуларского был и вовсе странный персонаж, с которым он не знал, что и делать. Такому в Школе милиции не учили.
Семушка Оладушкин – скромный сотрудник планово-экономического отдела разгуливал по улицам в женской одежде. У него было бежевое пальто с песцовым
