Мои первые сны - Никита Зиновьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– НЕ ПОЗВОЛЮ!!!
Тут у Льва начала раскалываться голова, болеть мышцы и вообще самочувствие начало ухудшаться.
– Проклятый голос, черт тебя побери, прекрати! Иначе…
– Иначе что?
– Иначе ТЕБЕ будет худо!
– Ха, глупец! Ничего ты мне не сделаешь! Не мне, не Петру! Я не дам тебе совершить зло! И не проси! Я твой разум! Понимаешь? Разум! Да, я еще остался и не сдох от твоих затей! Перестань! Тебе надо взяться за меня, то есть за ум!
– Мне больно!
– Понимаю и сострадаю тебе, но это для твоего же блага! Лучше уходи из дому Маринки!
– Нет!
– УХОДИ!!!
– Лев, с тобой все в порядке?
Да, это спросила Маринка.
– Нет, не очень? А что?
– Да ты просто так побледнел весь, растрепался. Может тебе домой лучше идти?
– Да, пожалуй. Извини меня, что так получилось!
– Ничего, с кем не бывает!
– Ох, спасибо за приглашение!
– Пожалуйста!
И Лев шатаясь пошел в коридор. Начал одеваться. Потом вышел. На улице темно. Фонари тускло освещают землю. Но Льву хватило этого света, чтобы добраться до дому и опять погрузиться в серый, беспокойный сон.
ГЛАВА 16
Вечеринка, по мнению Петра прошла так себе. Маринка время от времени беспокоилась за Льва (ну, это по мнению мальчугана, судя по тому, что она ему звонила целых два раза). И на него все время глядели как на идиота. Почему, непонятно. Вернулся домой поздно. В восемь-девять часов, не раньше. Все в теле скрипело, охало и ахало, как будто Петру не двенадцать, шестьдесят, или даже больше. «Наверно, от того, что слишком много танцевал, чтобы привлечь Маринку « – думал он. Что ж, возможно это так.
– А она на нас даже не посмотрела! Мы что, зря старались? Эх, а я так и не понял, хорошо, что Лев ушел, или наоборот?
– Думаю, что и да, и нет.
– Возможно. Но мы так и не потанцевали с ней! Эх, какая возможность упущена! А ты все говорил: «Будем танцевать, все хорошо!». Тьфу, ты! Ох, как кости болят! Никогда не буду больше так танцевать! Признаю, я немного переборщил.
– Да, попытка не из лучших!
– Ох, никогда не буду так много есть! Кажется живот начинает болеть!
В этот момент, мальчуган согнулся и со стонами начал ползти до туалета.
– Да, когда человек уподобляется свинье, хорошим дело никогда не кончается!
– Ты бы лучше что-нибудь умное подсказал, умник!
– Нужно принять лекарство!
– Ух, ты! А я даже не подозревал, что от боли в животе надо принять лекарство! Спасибо за дельный совет!
(Судя по всему, это голос так язвит, от чего Петру легче не становится).
– Нет, а что ты хотел? Что бы я чудо сотворил?
– Нет, я хотел, чтобы ты не умничал, когда не надо!
– А я хочу, чтобы ты не язвил, когда не надо! И вообще, наша ссора никак не поможет прогнать боль.
«А он прав» – морщась и постанывая от боли проговорил Петя.
Да, когда болит живот, это плохо. Очень больно и очень не приятно. Нет, лучше вот так: очень не приятно и ОЧЕНЬ больно. И Петр Карелин ненавидел, когда болел живот. Что ж, сочувствую ему всем сердцем. Но давайте переместимся в тот момент, когда у нашего героя живот уже прошел, а то пока описываю всю муку его, животу меня самого заболит, и тогда наша книга не будет окончена.
За окном уже стемнело. Подул сильный ветер и деревья, повинуясь мощному потоку воздушной силы, сгибались по его тяжестью. Зажглись высоченные фонари, стали освещать мир людской, который готовился отойти в мир иной. В прекрасный мир снов. Где не бывает серых, скучных будней, где… хм, что это я? Надо про Петра Карелина, а я вам про мир снов. Давайте, про мир снов я вам расскажу в другой раз, а сейчас давайте посмотрим, чем сейчас занимался главный герой нашей книги. И так, свет в его комнате был выключен. Наверно он уже видит десятый сон. Но нет, мальчуган не спит, он читает! Да, да. Читает книгу. У себя за письменным столом. С включенной настольной лампой. На часах 21:33. Атмосфера в комнате тихая и немного таинственная. И ничто не может прервать ее. Кроме телефонного звонка, который совсем неожиданно разорвал сладкие грезы Петра Карелина. Этот звонок (который засыпал проклятиями один из голосов) заставил оторваться мальчугана от книги, встать, подойти к куртке и вынуть от туда источник звука. Петр про себя удивлялся, что даже не успел вынуть телефон из куртки. Да, и кому же нужно было потревожить Петра в столь поздний для него час?
– Маринка?!
– Наша дама сердца нам позвонила?!
– Походу мы не ошиблись!
– Интересно, что ей нужно?
– Чтобы мы ей сказали домашку?
Но, нет. Причина звонка оказалась вовсе не домашка.
– Слушаю.
Сказал хриплым голосом Петр Карелин.
– Привет, Петь. Прости меня!
– За что?
Мальчуган был так удивлен, что чуть ли не выронил телефон из рук.
– Да, за то что при всех назвала тебя дураком.
А, так вот оно что! Дело в том, когда Лев ушел, Маринка всем об этом сообщила. А Петр ответил ей «Слава Богу!». Ну, и она назвала его дураком.
– Я не хотела тебя оскорбить и…
– Да все нормально, успокойся!
– Правда?
– Правда.
– Здорово! А может на каток? На выходных. В субботу. Сходим?
У Петра радостно дрогнуло сердце.
– Давай. А во сколько?
– В четыре.
– Окей. Я приду.
– Я тоже. Спасибо, что составишь мне компанию!
– Всегда пожалуйста! Я к твоим услугам!
В ответ Маринка засмеялась и сбросила трубку.
– Ты это слышал?! Мы пойдем на каток! Вместе с Маринкой!
– Ага, главное, чтобы там Льва не было, а так все отлично!
Петр улыбнулся и сел на кровать. Ему предстоит провести целый вечер с его возлюбленной! Как это прекрасно! И почему дни настолько длинные? Надо ждать целых четыре дня еще! Но он обязательно дождется. И ничто не сорвет эту встречу, которую с таким нетерпением ждали, скажу по секрету, оба.
ГЛАВА 17
Как всегда! Когда чего-то очень-очень ждешь, в данном случае какого-нибудь дня, то время течет очень, ОЧЕНЬ медленно. Не знаешь чем себя занять, только и думаешь об этом дне. Дело известное! Вот и Петру Карелину на месте не сиделось. Ведь у него будет целый день чтобы побыть с Маринкой и без Льва, без ее «друзей», просто одним (родителей не в счет). Такая возможность выпала ему впервые. И Маринке кстати тоже. «Интересно, как она это восприняла? Наверняка радостно, ведь это она сама мне предложила. Эх, поскорее бы этот день настал!»
– Да уж, если ты думаешь, что все пройдет без сучка, без задоринки, то мои соболезнования.
– Да ну тебя! Что еще может случиться, после всего, что произошло?
– Ха, да много чего еще!
– Ну, что? Например?
– Например мы
