Пределы наказания - Нильс Кристи

Brottsforebyggande radet: Nytt straffsystem. Ideer och forslag. Edin-Stockholm. Rapport 1977, 7.

Callewaert, S. and Nil son B. A. Samhallet, skolan och skolans indre arbete. Sweden, 1979.

Christiansen, К. О., Мое M. and Senholt L.b сотрудни­честве с Schubell К. and Zedeler K. Effektiviteten af for-varing og soerfoengsel m. v. Denmark. 1972, Statens tryk-ningskontor. Betaenkning nr. 644.

Christie, N. Tvangsarbeid og alkoholbruk. Oslo, 1960a.

Christie, N. Reaksjonenes virkninger. — Nordisk tidsskrift for kriminalvidenskab 1960 b, 49, 129 — 144.

Christie, N. Forskning ош individual-prevensjon kontra al-menprevensjon. — Lov og Rett 1971, nr. X, 49 — 60.

Christie, N. Fangevoktere i konsentrasjonsleire. Oslo, 1972.

Christie, N. Conflicts as Property. — Br. j. Crim. 1977, 17, 1-19.

Clarke, B. Enough room for joy. Jean Vaniers LArche. Lon­don, 1974.

Cohen, S. Guilt, justice and tolerance: Some old conceits for a new criminology. 1977. — Mim. Dept. of sociology. Univ. of Essex, England.

Cohen, S. The Punitive City: Notes on the Dispersal of Social Control. — Contemporary Crises, 1979, 3, 339 — 364.

Cohen, S. and Taylor, L. Psychological survival. The experi­ence of longterm imprisonment. G. B. 1972.

Cooper, L. et al. The iron fist and the velvet glove: An ana­lysis of the U. S. police. Berkeley, 1974.

Da hi, Т. S. Statsniakt og sosial kontroll. — In: Rune Slngstad, ed: Om Staten. Oslo, 1977.

Da hi, T. S. Barnevern og samfunnsvern. Oslo, 1978.

D a 1 g а г d, O. S. Abnorme lovovertredere. Diagnose og prog­nose. Oslo, 1966.

Ehrlich, I. The Deterrent Effect of Capital Punishment A Question of Life and Death. — Am Ec. Rev. 1975, 65, 397 — 417.

E n g 1 u n d, G. och Hasselakollektivet. Tvanget til frihet. Stock­holm, 1978.

Eriksson, L. Varning for vard, 1967.

Foucault, M. Surveifier et punir. France, 1975.

G e r s h u n y, J. I. The informal economy. Its role in post-in­dustrial society. — Futures, 1979, 12, 3 — 15.

Gershuny, J. I. and Pa hi, R. E. Work outside employment: some preliminary speculations. — New universities quarterly, 1980, 34, 120-135.

G1 u с к m a n, M. The judicial process among the Barotse of Northern Rhodesia. Manchester, 1967.

Goldschmidt, V. Den gr0ndlanske kriminallov og dens so-ciologiske baggrund. — Nordisk tidsskrift for kriminal viden-skab, 1954, 42, 133-148, 242-268.

Gorer, G. Death, grief and mourning in contemporary Britain. N. Y., 1965

Gottfredson, D., Wilkins, L. T. and Hoffman, P. B. Guidelines for parole and sentencing. A policy control me­thod, USA, 1978.

Gouldner, A. The sociologist as partisan. Sociology and the welfare state. — The American Sociologist, 1968, 3, 103 — 116.

Greenberg, D. F. and Humphries, D. The cooptation of fixed sentencing reform. — Crime and delinquency 1980, 26 206-225.

Hemes, G. and К n u d s e n, K. Utdanning og ulikhet. NOU 1976, 46.

Hirsch, A. von. Prediction of criminal conduct and preventive confinement of convicted persons. — Buffalo law review, 1972, 21, 717 — 758.

Hirsch, A. von. Doing justice. Report of the committee for the study of incarceration. N. Y., 1976.

H о m a n s, G. C. The human group. London. 1951.

I g n a t i e f f, M. A just measure of pain. The penitentiary in

tho industrial revolution 1750-1850. G. В., 1978.

II lien, I. The right to useful unemployment and its professional

enemies. London, 1978. Illiсh, I. Shadow work. Boston — London, 1981. Jakobsen, K. Politisk fatligdom. — Kontrast 1964, 3, 5 — 11. К i n b e r g, О., I n g h e, G., R i e m e r, S. Incest problemet i Sve-

rige. Stockholm, 1943. К u t s с h i n s к у, В. Law, pornography and crime: The Danish

experience. London, 198f........

Lewis, C. S. The problem of pain, Great Britain 1940. Fontana

books, 1980.... „ ,. ,

Lindblom, U. Smartbehandlmg undor omprovnmg. — Nordisk

medisin, 1980, 95, 75. Lusseyrand, J. And there was light Boston, 1963,

M a d s е п, В. I skorpionens halespids. Et speeiale om mig og

Christiania. Christiania, 1979. Mathiesen, T. The politics of abolition. Essays in political

action theory. — Scandinavian studies in criminology. Oslo,

London, 1974.

Mathiesen, T. Den skjulte disiplinering. Oslo, 1978.

M i 1 g r a m, S. Some conditions of obedience and disobedience to authority. — Human relations, 1965, 18. 57 — 75. M а к e 1 a, K. Om straffens verkningar. Eripainos oikeustiede 1975, 6, 237 — 280.

01 a u s s e n, L. P. Fordeling og utvikling av forbrytelser i Norge 1957 — 1975. — Hovedoppgave i kriminologi. Institutt for kriminologi og strafferentt. 1979. Pa hi, R. E. Employment, work and the domestic division of labour. — Int. of Urban and Regional research, 1980. 4.

1-20.

P a r m a n n. 0istein ed. Vidarasen landsby. Ideer, dagligliv, bakgrunn. Oslo, 1980.

Piatt, A. The Child Savers. The invention of delinquency. Chi­cago, 1969.

Radzinowicz, L. Ideology and Crime. N. Y., 1966.

Rams0y, RogoffN. Sosial mobilitet i Norge. Oslo, 1977.

R a w 1 s, J. A theory of justice Oxford, 1972.

R о s z а к, T. The making of a counter culture. Reflections on the technocratic society and its youthful opposition N Y ": 1969. "

S e 11 i n, T. Capital punishment. N. Y., 1967.

Snare, A. Konfliktlosare i narmiljon. — Rapport fra 21 nord-iske forskerseminal pa Lillehammer, Norge 1979. Scandina­vian Research Council for Criminology, 32 — 79.

Stang, H. J. Mangelfullt utviklede ogeller varig svekkede sjelsevner. Diagnoser og prognoser. Oslo, 1966.

Stortingsmelding nr. 104 (1977 — 1978) Om kriminalpolitikken. Oslo, 1978.

Straffrattskommittens betankande 1976 : 72. Band 1 oe 2 1978 Helsinki, 1978.*

Strindberg, A. Tjanstekvinnans son. Stockholm, 1878.

S10 к к e n, A. M. og medarbeidere. Politiet i det norske sam-funnet. Oslo, 1974.

Sykes, G. M. The society of captives. A study of a maximum security prison. USA, 1958.

Takala, H. Den klassiska straffrattens renassans. Utskrift av innlegg pa seminar avholdt av Nordisk Samarbeidsrad for Kriminologi, Kiljava. Finland 1978, lis.

The twentieth century fund task force on criminal sentencing: Fair and certain punishment. USA, 1976.

Thelander, A. Hassela kollektivet. En rapport om vardinne-hall och vardideologi pa et hem for unge narkomaner. Stock­holm, 1979.

Valen-Senstad. For lov og rett i 200 Sr. Oslo Politis

historie. Oslo, 1953. Wheeler. Controlling delinquents. N. Y., 1968.

СУРОВОСТЬ НАКАЗАНИЯ В ИСТОРИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ[9]

1. ВВЕДЕНИЕ

Историю уголовного наказания обычно изображают как ряд прогрессивных шагов, направленных на его постепенную гуманизацию. Отмена смертной казни, пыток и членовредительства, отказ от цепей и других мер, причиняющих физические страдания, — все это может, конечно, рассматриваться именно в таком све­те, равно как сокращение случаев назначения одиноч­ного заключения и вообще приговоров к лишению сво­боды, отбываемому в тюрьме. Мы пришли к более мягкой системе уголовных наказаний. Быть может, мы стали добрее. Хотелось бы так думать. Это, несомнен­но, помогло бы в борьбе за новые реформы. Тем не ме­нее, исходя из целей исследования, отнюдь не ясно, не является ли подход, свободный от заранее принятых оценок, более эффективным.

В историческом плане трудно — если это вообще возможно — определить, какое наказание наиболее гу­манно. В крайних случаях мояшо с некоторой долей уверенности утверждать, что то или другое конкретное наказание, применявшееся в одном столетии, мягче другого конкретного наказания, применявшегося в дру­гом столетии. Жизнь всегда была самым большим бла­гом, которого можно лишиться. Но было ли это благо всегда одинаково большим? В большинстве случаев правильное сравнение должно выглядеть так: являлось ли в 1703 г., учитывая представления того времени, отсечение пальцев более суровым наказанием, чем X лет тюремного заключения в 1827 г. (также с уче­том представлений того времени) или, соответственно, У крон штрафа в 1967 г.

Более плодотворным — и в большей степени отве­чающим требованиям нормальной научной процеду­ры — было бы использование модели, которая не со­держит никаких предположений относительно прогрес­са в деле гуманизации уголовного наказания. В таком случае борьба за уголовно-правовые реформы может трактоваться как ряд усилий, направленных на то, чтобы привести уголовное наказание в соответствие с ценностями, которые в каждую конкретную эпоху по­литически влиятельные круги данного общества счита­ют основными. Ценности со временем меняются, и не следует заранее строить какие-либо предположения от­носительно усиления либо ослабления гуманистическо­го начала. В пенологии, как и в экономике, ценности, по-видимому, представляют собой переменные эмпири­ческого характера. Наказание есть причинение зла и, соответственно, это есть лишение благ. Таким образом, изучение карательной практики дает весьма убеди­тельную информацию относительно того, что считается желательным, а что — нежелательным. Изучение ка­рательной практики обнаруживает также, какие цен­ности имеют преобладающее значение в ту или иную эпоху для тех, кто располагает реальной властью в том или ином обществе.

2. НЕКОТОРЫЕ СВЕДЕНИЯ ИЗ ИСТОРИИ УГОЛОВНОГО ПРАВА НОРВЕГИИ

Для того чтобы составить конкретное представление по вопросу, являющемуся предметом нашего рассмот­рения, целесообразно кратко остановиться на истории уголовного права Норвегии.

Уголовное наказание в XVII и XVIII веках в основ­ном сводилось к причинению физической боли и за­вершалось смертной казнью. В королевском указе от 16 октября 1697 г. «О наказании отвратительных убийц» устанавливалось, что палач должен без мило­сердия пытать виновного раскаленными щипцами сна­чала возле дома или иного места, где было совершено убийство, затем, если это происходило в торговом го­роде, на всех городских рынках и во всех обществен­ных местах, а если в деревне, то трижды между местом преступления и местом казни и, наконец, на месте каз­ни. После этого отсекалась топором правая рука,

жизненному тюремному заключению, а отсечение целой ру­ки — к 10 годам лишения свободы, представляется крайне нело­гичным. Такое «приравнивание» было обусловлено тем, что отсечение двух пальцев представляло собой традиционное на­казание за лжесвидетельство, а это преступление, по мнению законодательного комитета, было более тяжким, чем подлог, который тогда еще карался отсечением руки.

а затем голова виновного. Для еще более отвратитель­ных убийц предусматривалось еще более суровое нака­зание. Смертная казнь назначалась также за изгнание плода, кровосмешение, разбой, подделку денег и под­жог с намерением совершить убийство.

За крупную кражу, то есть за кражу лошади или коровы либо чего-нибудь другого стоимостью в 20 мер серебра, наказанием за впервые совершенное преступ­ление были порка и выжигание клейма «вор» на лбу, а за повторное преступление — пожизненная каторга в кандалах. За мелкую кражу, совершенную в четвертый раз, назначались порка, клеймение и пожизненная ка­торга. Если кто-либо разбил кандалы и бежал из тюрьмы, а затем совершил кражу, то он в любом слу­чае должен был быть казнен через повешение.

Но к концу XVIII века в силу разных причин вла­сти стали все чаще избегать применения описанных те­лесных наказаний. Сначала они с этой целью прибега­ли к помилованию. Уголовные преступники в порядке помилования освобождались от увечащих наказаний и смертной казни и вместо этого помещались в крепости. Но помилование было сложной процедурой и к тому же могло создавать трудности в том плане, что поми­лованный понимал его по-своему. Некоторые преступ­ники отказывались от помилования, предполагавшего лишение свободы. Настаивая на применении увечащих наказаний — наказаний, которые власти во все боль­шей степени считали неприемлемыми, — осужденные могли избежать и длительного тюремного заключения, и физических страданий. Законодательный комитет, от­менивший в 1815 г. увечащие наказания, сформулиро­вал проблему следующим образом: «Вполне может слу­читься, что уголовный преступник, предполагая, что Корона не желает применять увечащие наказания, мо­жет злоупотребить этим, дабы добиться для себя боль­шего снисхождения, чем то, которое соответствует тре­бованиям безопасности общества. Это последнее обстоя­тельство делает настоятельно необходимым, чтобы та­кие наказания были отменены безотлагательно» (Пар­ламентские отчеты за 1815 г., т. I, с. 218).