Пределы наказания - Нильс Кристи

Для меня важно подчеркнуть, что подход к теме, не освещение, является свободным, а главное, что ее освещение не традиционно, поскольку в основе моего рассуждения лежит стремление показать, что стоящее аа этой темой явление заслуживает меньше внимания, чем ему придается. Я не оспариваю значения самой го мы. Ее разработка оказалась весьма полезной, осо­бенно в сфере исправления. Но я сомневаюсь в том, что она обозначает собой главное направление современ­но ii социологии преступности. По крайней мере я по­лагаю, что такого рода сомнения должны быть выска-нашл.

* Доклад на Международном криминологическом конгрессе. Ишград, 1973.

2. ИНТЕРАКЦИОНИСТСКИЙ ПОДХОД

Понятия «стереотип», «стигматизация», «клейме­ние» и «интеракция» принадлежат весьма впечатляю­щему интеллектуальному течению, сосредоточенному на выяснении вопроса о том, какое влияние оказывает на людей то, как их воспринимают другие люди. Основателями этого течения являются Ч. Г. Кули 1 и Дж. Г. Мид2. У истоков этого течения в криминоло­гии стоят Ф. Танненбаум3 и Э. М. Лемерт4. Таннен-баум более всего известен своим объяснением роли наклеивания ярлыков:

«Процесс формирования преступника есть, таким образом, процесс придирок, определения, идентифика­ции, сегрегации, описания, акцентирования, сознания и самосознания, который становится способом стиму­лирования, внушения, подчеркивания и развития тех самых черт, которые вызывают недовольство и жалобы. Если теория связи между стимулом и реакцией имеет какой-то смысл, то тогда весь процесс обращения с мо­лодым делинквентом вреден, поскольку он ведет к его идентификации с правонарушителем как в его собст­венных глазах, так и в глазах окружающих. Индивид становится таким, каким его представляют себе дру­гие. Не имеет значения, кто дает ему оценку, — те, кто склонен наказывать, или те, кто склонен перевос­питывать. В любом случае подчеркивается неодобряе-мое поведение. Родители или полиция, старший брат или суд, инспектор службы пробации или учреждение для несовершеннолетних правонарушителей исходят из ложной посылки, поскольку они ставят во главу угла поведение, вызывающее недовольство и жалобы. Само их усердие вредит достижению цели. Чем упор­нее работа по преодолению зла, тем большее зло зреет у иит на глазах. Вопреки самым лучшим намерениям настойчивое внушение приносит вред, поскольку оно вызывает то самое негативное поведение, которое должно было бы подавлять. Выход из этого положе­ния состоит в том, чтобы отказаться от драматизации зла. Чем меньше о нем говорят, тем лучше. Еще луч­ше, если говорят о чем-нибудь другом» (с. 19 — 20).

Для того чтобы лучше описать этот же самый фе­номен, Лемерт ввел понятие вторичного отклонения:

«Вторичное отклонение означает особую категорию социально Определенных действий, посредством кото­рых люди реагируют на проблемы, созданные реак­цией общества на их отклоняющееся поведение. По существу, речь идет о моральных проблемах, связан­ных со стигматизацией, наказанием, сегрегацией и со­циальным контролем. Их общий результат заключает­ся в дифференциации символического и интеракцион-но го окружения, на которое реагирует индивид, о тем чтобы решающим образом повлиять на процесс со­циализации как в раннем, так и в зрелом возрасте. Для тех, кто их переживает, эти факты становятся фак­тами, определяющими их существование, — они влияют на их психологию, создают специфическую органи-пацню социальных ролей и специфическое отноше­ние к самому себе. Действия, выполняющие указанную функцию, и связанные с ними установки образуют собой нторичное отклонение. В отличие от своих действий иторичный девиант — это индивид, чья жизнь и лич­ность организованы таким образом, что в центре на­ходятся факты отклоняющегося поведения» (с. 40 — 41).

Многие из этих идей интегрированы Г. Беккером в cm книге «Аутсайдеры»5. Свой подход н проблеме Поккер сформулировал во «Введении»:

«...социальные группы создают отклоняющееся пове­дение, вырабатывая правила, нарушение которых кон­ституирует девиантность, применяя эти правила к кон­кретным людям и навешивая им ярлыки аутсайдеров. П этой точки зрения девиантность не является ка­чеством самого совершенного поступка, а скорее пред­ставляет собой следствие применения к «нарушителю» правил и санкций. Девиант — это лицо, которому удач­но павешен ярлык; отклоняющееся поведение — это поведение людей с таким ярлыком» (с. 9). «Девиант­ность — не в самом поступке, а во взаимодействии ли­ца, которое совершило этот поступок, и тех, кто на 1кчо реагирует» (с. 14).

Исходя из этой позиции, Беккер анализирует воз­можности индивида освободиться от влияния общеприз­нанных обязательств, либо избегая духовной близости с обществом, которая могла бы оказаться для него за­падней, либо используя различные приемы нейтрали-пинии, описанные сначала Кресси6, а затем Сайксом н Млтзой7. Индивид может считать, что он не несет in метственности за свои девиантные действия, он мо-ikiit утверждать, что эти действия не причинили вреда, что с учетом конкретных обстоятельств они извини­тельны или что осуждающие лица сами заслуживают осуждения. В дальнейшем индивид может развить в себе девиантные мотивы и интересы, особенно в том случае, если он пойман и заклеймен как девиант. Сог­ласно Беккеру — и это полностью соответствует плодо­творным идеям Танненбаума и Лемерта, — наиболее важным последствием является резкое изменение того, что составляет общественное лицо индивида. Соверше­ние ненадлежащего поступка и публичное изобличение в этом придают ему новый статус. Обнаруживается, что он не такой человек, каким его считали. Его клеймят и с ним обращаются соответствующим образом. Заклю­чительным этапом формирования девианта является включение в организованную группу. «Когда индивид делает определенный шаг, чтобы войти в организован­ную группу — и когда он осознает и принимает тот факт, что такой шаг уже сделан, — это оказывает мощ­ное воздействие на его представление о самом себе» (с. 37).

Эта книга и эти идеи представляют собой важный вклад в понимание человеческого поведения вообще и преступного поведения в особенности. Они отражают основное направление мыслей в современной кримино­логии. Особенно это касается объяснения того, как преступник превращается в аутсайдера и инсайдера, члена группы. Подчеркивая то обстоятельство, что девиантность есть следствие определения, даваемого другими людьми, интеракционистская школа оказалась в состоянии лишить позицию девианта ее своеобразия и тем самым распознать общие элементы девиантных и всех остальных культур. Это сделало ясным также тот факт, что превращение человека в девианта происхо­дит таким же образом, что и приобретение любого дру­гого статуса в обществе. Интеракционистский подход оказывает громадную помощь ученому, если он хочет войти в положение девианта и понять, как сам деви­ант переживает эту ситуацию.

3. ОГРАНИЧЕНИЯ, СВОЙСТВЕННЫЕ ИНТЕРАКЦИОНИСТСКОМУ ПОДХОДУ

Существуют, однако, и другие проблемы. Интерак­ционистский подход проливает свет на основные свой­ства микрокосмоса преступности. Но он оставляет в сто­роне макрокосмос. Он существенно способствует пони­манию преступника, но не может оказать такую же помощь в понимании преступления. Это в основном со­циально-психологический подход, и поэтому он ничего ас дает нам, когда мы сталкиваемся с некоторыми классическими проблемами преступности и социальной структуры.

Конкретно речь идет о трех главных проблемах.

3.1. Проблема морали

Интеракционистская школа подчеркивает сходство между отклонением и нормой, между преступлением и i ^преступлением. Но мы-то хорошо знаем, что это разные вещи. Интеракционистская школа представля­ет мир таким образом, что все виды деятельности имеют одинаково законный характер. Это, быть может, есте­ственно для теории, возникшей в Чикаго. В своей очень интересной работе Э. Гулднер8 говорит:

«Поскольку в Чикаго — городе, где с первых же лот его существования гнездятся пороки, — коррупция со временем начала восприниматься как нечто само собой разумеющееся, а в «реформаторе» распознали энергич­ного ловкого человека, который делает карьеру своими собственными методами, то стало ясно, по крайней море второму поколению чикащев, что респектабельное общество готово защищать и прощать преступления и девиантность. Не питая «иллюзий» относительно на­стоящего и не возлагая «надежд» на глубокие переме­ни, чикагцы не верили в моральное превосходство «респектабельных» и могли считать мир «девиантов» не периферией, а просто более замкнутым социальным миром. Темные дела — всего лишь особая разновид­ность коммерции. И если молодые представители чи­кагской школы не выражали морального негодования но поводу коррумпированности респектабельного обще­ства, если это было их способом приспособления к су­ществующему положению, они могли также без угры­зений совести — правда, пройдя через некоторые ис­пытания — приобщиться к ночному миру девиантов. Для более молодого поколения чикагцев изучение девпантного мира было образом жизни, средством «выйти в из респектабельного общества с его очевидным лицемерием. Для них девиантный мир был если не