Триединый - Генсо-но Ками
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я встряхнулся, разминаясь, и вновь поднял меч:
— Еще разок!
Несколько взмахов, финт — и лезвие деревянного меча Селии замерло возле моего виска, обозначив удар, который в реальном бою мог бы снести треть черепа.
Я с трудом сдержался, чтобы в ярости не зашвырнуть куда-нибудь меч.
Похоже, Селия заметила мое состояние.
— У тебя стало получаться значительно лучше, — без особой уверенности в голосе заявила она.
Это что — она меня утешить пытается? У меня совсем опустились руки.
— Спасибо, — уныло ответил я. — Прости, что не показал класс. Вообще ничего не показал…
— Не расстраивайся, — пылко сказала Селия. — Ведь я — один из лучших бойцов школы. Учитывая это, ты вполне неплохо держался.
Я удрученно вздохнул.
— Спасибо, Селия. Ты не только красива, но и очень добра.
Пока она, жутко покраснев, пыталась справиться с внезапно сбившимся дыханием, я побрел прочь, уныло волоча тренировочный меч по земле. Заметь это Ансельм, мне бы конкретно влетело за подобное обращение с оружием — пускай и учебным. Но в тот момент мне все было безразлично. Я не понимал, что происходит. Почему я разнес шестерых, но ничего не сумел противопоставить одной-единственной девушке? Что не так?!
* * *
До вечера я пребывал в скверном настроении. Чувствовал себя так, будто мне подарили нечто прекрасное, а после коварно отобрали. Я был настолько разочарован и сердит, что в таком состоянии не хотел идти к Фиорелле. Но обещания нужно исполнять — этого правила я придерживался даже в своем мире. Поэтому взял себя в руки и направился в кондитерскую. В конце концов, вдруг визит к снежной королеве развеет тоску?
* * *
В это раз дверь открыла сама Фиорелла. На ее лице держалось все то же отстраненное выражение, что и обычно, но мне показалось, что девушка рада моему приходу.
— Красивое платье, — сказал я, разглядывая светлое воздушное одеяние. — Тебе очень идет.
Она на миг застыла. После немного неуверенно коснулась платья на груди, ближе к шее, там, где висел простой на вид кулон.
— Благодарю вас, саэ… благодарю, Виктор.
— И украшение милое, — добавил я.
Теперь ее пальцы ткнулись в кулон.
— Спа… спасибо.
Странно она реагирует, — подумалось мне. — Ей что, никогда не говорили комплиментов? Не хватало еще засмущать ее в край…
— Как и обещал, принес пирожные, — я поднял пакет почти на уровень глаз и, шурша бумагой, слегка покачал.
Мэльволия немного оживилась.
— Каноли?! — с надеждой поинтересовалась она.
— Нет, но тоже отличные. Уверен, тебе понравится. Чай будем пить?
— Конечно, — на ее губах появился намек на улыбку. — Пожалуйста, проходи.
В этот вечер, чай нам подала служанка — та самая, что в прошлый раз звала Фиореллу купаться.
— А что, Уолиду ты уволила? — схохмил я.
Мэльволия непонимающе взглянула на меня.
— Она не служит мне. Как я могу ее уволить?
— Прости, видимо, неудачно пошутил. Просто хотел спросить, почему ее не видно. Обычно она и та, другая… забыл ее имя… всегда крутятся рядом с тобой.
— Я просила их сегодня не приходить.
— Ух ты, — вновь попробовал сострить я, — так у нас почти что свидание!
Мэльволия застыла, не донеся чашку до рта. Ее взгляд пронзил меня, словно стрела.
— Сви… свидание?
— Забудь, — поспешно ответил я. — Лучше попробуй пирожные. Они с заварным кремом.
Изящные пальчики Фиореллы подхватили лакомство. Девушка откусила маленький кусочек. Ее глаза засияли:
— Как вкусно! Еще лучше, чем каноли!
У меня потеплело на душе.
— Это же здорово! Рад, что тебе понравилось.
Стараясь держаться в рамках приличия, я отхватил почти половину другого пирожного. Оно и правда оказалось отменным.
Наслаждаясь нежным вкусом крема, я задумался. Прежде я никогда не фанател по сладкому. Когда мы куда-нибудь выбирались с Олесей, в отличие от нее, я не заказывал десерты, ограничиваясь чашкой кофе. Теперь же уминал сладости, как внедорожник бензин. И что самое интересное, хотел еще. Может, это из-за растущего организма?
— Ты вроде намеревалась рассказать мне о турнире, — напомнил я, когда количество пирожных значительно уменьшилось.
Мэльволия с изяществом промокнула губы тонкой салфеткой, украшенной кружевом.
— Турнир Доблести — главное ежегодное соревнование между всеми школами страны. Чтобы попасть на него, участники должны победить на нескольких турнирах поменьше. Сделать это очень сложно, поэтому в финал обычно выходят команды трех-четырех ведущих школ. Чаще всего — ученики из «Бастиона», «Стальных роз» и «Утренней зари». Но последние два года команду «Зари» выбивали из турнира ученики «Алмазного вихря»…
— «Алмазного вихря»? — переспросил я, заметив, каким тоном она произнесла это название.
— «Бастион», «Стальные розы», «Утренняя заря», «Надежда Иризии» — старые школы с крепкими традициями. И все они, в какой-то степени, самостоятельны. Да, их поддерживают те или иные аристократические семьи, но школы им не принадлежат.
«Алмазный вихрь» — совсем другое дело. Школу создал и полностью контролирует род Зангар. Произошло это всего три года назад. За это время «Вихрь» набрал необыкновенную популярность. То, чего другие учебные заведения добивались десятилетиями, эта школа получила, будто по волшебству. Все больше и больше аристократических семейств хотят отдать туда своих детей. И не последнюю роль в этом играют победы учеников «Алмазного вихря» на Турнире Доблести. Их бойцы выступают все лучше и лучше. В прошлом году они оказались вторыми, уступив «Бастиону». В этом же грозятся забрать чемпионский титул. Судя по результатам отборочных турниров, это не пустая похвальба. Говорят, команду «Зари» они разбили, не дав ни единого шанса. А ученики «Утренней зари» всегда выступали достойно…
— Разве турнир может быть так важен?
— Да, — кивнула Фиорелла. — Почти все родители ориентируются на победы. Ведь это означает, что в школе хорошие наставники, способные многому научить. А еще, сильные ученики.
— И что?
На бледном лице Мэльволии отразилось легкое
