Полюби дважды - Элизабет Торнтон

— Я больше не собираюсь обсуждать с тобой, что лучше для Джессики. Я сказал «нет», и разговор окончен.

В глазах Беллы сверкнуло негодование.

— В таком случае бал состоится без Джессики. Но запомни мои слова — это вызовет ненужные толки.

Как все ужасно! Они не только говорят о ней так, словно ее и нет в гостиной, но им даже в голову не приходит спросить, что она сама думает об этом. Теперь у нее осталось не больше желания посетить благотворительный бал, чем слетать на Луну.

Слова протеста дрожали у нее на губах, но она не могла произнести ни звука. При одной мысли о том, что и Белла, и Лукас считают ее деревенской дурочкой, в сердце Джессики вспыхнула настоящая ярость. Возможно, ее не обучали светским манерам ни в прежней жизни, ни в монастыре сестер Девы Марии, но она была не столь уж невежественной, чтобы не знать правил, определяющих хорошее поведение. В этом отношении жизнь в монастыре предъявляла столь строгие требования, что Лукас даже не мог себе этого представить.

И что-то еще происходило с ней. Она больше не ощущала себя сестрой Мартой. Она превратилась в Джессику Хэйворд из поместья Хокс-хилл. Она опять стала дочерью Вильяма Хэйворда. И теперь для нее наступило время действовать.

— Конечно же, я пойду на бал, — внезапно заявила она. — Это благотворительное мероприятие, а не бал в мою честь, поэтому никто не может ожидать, что я стану душой этого приема. А кроме того… — она вспомнила слова Джозефа о кораблях и безопасной гавани, — я же не собираюсь вечно прятаться в Хокс-хилле.

Сестра Эльвира наконец-то прервала свое молчание.

— Миссис Хэйг права, — сказала она. — Начнутся разговоры, если Джессики не будет на балу, особенно учитывая, что мероприятие это устраивается с единственной целью — собрать побольше денег на нужды приюта, — Она обернулась к Джессике и ободряюще улыбнулась ей. — И Джессика тоже права. Настало твое время, дорогая. Как мудро с твоей стороны, ты ведь поняла это раньше меня.

— Значит, мы обо всем договорились, — ласково улыбаясь, промолвила Белла, и в ее глазах зажглись искорки триумфа.

Вскоре после этого она удалилась, сопровождаемая шелестом юбок и облаком духов. Лукас вышел вместе с ней, но через несколько минут вернулся. Бросив на Джессику неодобрительный взгляд, он заявил что желает переговорить с сестрами с глазу на глаз Оскорбленная до глубины души, Джессика с гордо поднятой головой покинула гостиную.

Джессика смочила тряпку в ведре с водой, отжала ее и аккуратно намотала на длинную деревянную палку, чтобы протереть последний кусок каменного кухонного пола. Наверху творилось нечто невообразимое. Ребятам давно уже пора было спать, но они отказывались ложиться в постели. Они ненавидели Хокс-хилл и вообще все поместье. В молоке было слишком много сливок, масло было слишком жирным. Они, правда, любили животных, но ненавидели ухаживать за ними. И сестрам, и Джессике все было ясно — мальчики тосковали по видам, звукам и запахам единственного дома, который знали, — они скучали по Лондону.

Почему она понадеялась, что переселение в Хокс-хилл пройдет гладко, что все будет иначе, чем тогда, когда они с монахинями забирали детей из их родных лачуг, пригодных разве что для скота? Ведь малышей пугало все новое и непонятное, с чем им приходилось сталкиваться в жизни. И в этом не было ничего удивительного.

У нее самой было много общего с этими детьми — ведь ни одна женщина не испугалась бы приглашения на бал. Однако испугалась она или нет, не столь уж важно, главное — пути назад нет. Гордость не позволит Джессике отступить. О, если бы она тогда промолчала!

Но теперь все должно измениться. Лукасу объявили об этом сестры в беседе с глазу на глаз. Они уже попросил мать-настоятельницу прислать в Хокс-хилл молодых послушниц для помощи в хозяйстве, чтобы освободить Джессику хотя бы от части ее обязанностей, и протесты девушки не принимались во внимание. Дел, правда, было чрезвычайно много. Небольшой доход, который Джессика получала от своего скромного капитала, решили потратить на новые платья. Теперь она ездила в город исключительно в легкой двухместной коляске, которую лорд Дандас любезно предоставил в пользование монахиням. Сестры заручились поддержкой Анны Ренкин, жены викария, которую просили обучить Джессику танцам и вообще стать ее наставницей во всем, что касалось хороших манер, как они понимались в обществе Челфорда. Список неотложных дел все увеличивался и увеличивался, времени же становилось все меньше.

Джессика понимала, что не имеет права ошибиться. Она не позволит Лукасу смотреть на нее как смешную девчонку и объект сострадания. Она обязательно должна оказаться на высоте!

Взрыв смеха в комнате наверху заставил ее поднять голову. Она была уверена, что дети вскоре забудут про Лондон. Уже далеко не все оставалось здесь незнакомым и, как им казалось, враждебным. Они любили монахинь, а это кое-что да значило. Больше других ребята любили молоденькую сестру Бригитту и уже не за горами тот день, когда мальчики назовут Хокс-хилл своим домом.

Но где же в таком случае дом Джессики Хэйворд.

Она расправила тряпку и нацепила ее на конец длинной палки. Сделав реверанс перед шваброй, девушка стала считать шаги:

— Раз, два, три… Раз, два, три… — и пустилась вальсировать по кухне.

Она кланялась, кружилась, обворожительно улыбалась своему симпатичному партнеру и смущенно опускала длинные пушистые ресницы, когда он говорил ей комплименты. Она почувствовала, что у нее слегка закружилась голова, но это было чудесное ощущение…

Негромкие аплодисменты прервали ее фантазии. Испуганная наглым вторжением в мир воображения, она замерла на месте, а потом медленно повернулась двери. На пороге стоял Лукас, чьего внезапного появления всегда можно было ожидать.

— Что вам нужно? — довольно грубо спросила Джессика и, чтобы скрыть свое смущение, повернулась к нему спиной и понесла тряпку и ведро в дальний угол кухни.

Он внимательно наблюдал за ней.

— Разве сестра Эльвира ничего тебе не сказала? Я должен научить тебя вальсировать. Вальс — один из обязательных танцев на любом балу, — пояснил он.

Джессика оглянулась и сердито посмотрела на молодого человека.

— Сестра Эльвира ничего мне не говорила, — мрачно заявила она.

— Должно быть, она забыла, — понимающе кивнул Лукас. — Но ничего страшного…

Ей было мучительно стыдно за грязный передник и свой неряшливый вид, что особенно бросалось в глаза в сравнении с безукоризненной внешностью Лукаса Уайльда. Быстро сняв передник, она повесила его на кухонную дверь.

— Анна Ренкин любезно согласилась научить меня танцевальным па, — пробормотала Джессика, все еще стоя спиной к нему. — Так что вам не стоит беспокоиться.

Когда она наконец обернулась, Лукас уже стоял на расстоянии нескольких дюймов от нее. Этот человек умел двигаться бесшумно и быстро, как дикая пантера. Джессика замерла, прижавшись спиной к стене, — ведь она не сможет сдвинуться с места, не коснувшись его!

— О беспокойстве и речи быть не может, — улыбнулся он, — у тебя отлично получалось со шваброй. А теперь давай посмотрим, как получится с настоящим кавалером.

Его явная насмешка привели Джессику в ярость.

— Лукас, позвольте мне пройти, — холодно потребовала она.

Улыбка исчезла с его лица, и он сделал шаг в сторону. Она прошла к буфету и принялась доставать оттуда тарелки. Лукас глубоко вздохнул.

— Ты видела вчера меня и Беллу. Ведь дело в этом, да? — спросил он, глядя на ее спину.

Она повернулась, презрительно фыркнула и опять принялась за работу.

Но Лукас решил продолжить:

— Она, наверное, знала, что вы с Джозефом наблюдаете за нами, поэтому поцеловала меня. Не стоит ревновать, Джесс. Это была шутка, клянусь тебе.

То, что он так легко читает ее мысли, еще больше разгневало девушку. Она вскинула голову и вздернула подбородок.

— Вам не нужно объяснять мне свое поведение, — ледяным тоном отозвалась она.

— Господи, да ты только и ждешь, чтобы я тебе все объяснил! — воскликнул Лукас, но когда Джессика промолчала, он не вытерпел: — Я знаю, ты обиделась, когда я сказал, что ты не готова появиться на балу, который собирается устроить Белла. Но поверь, я думал о тебе, исключительно о тебе…

— Я благодарна вам за заботу, — мягко ответ Джессика, но, когда он шагнул к ней, она быстро отступила назад.

Лукас нахмурился и спросил:

— А теперь в чем дело?

— Вы приехали сюда не для того, чтобы учит меня танцевать вальс, — сказала девушка. — Сестра Эльвира не забыла бы сказать мне, что вы приедете. Так зачем вы здесь? — резко осведомилась она.

Он неуверенно улыбнулся и пожал плечами.

— Я здесь вовсе не для того, чтобы дурно поступить с тобой, Джесс, как ты, кажется, думаешь. Когда она не улыбнулась в ответ, он продолжил: — Мы так и не закончили разговор, который Белла грубо оборвала. Констебль сказал, что ты задала ему множество вопросов…