Ромашка. Легенда о пропавшем пирате - Гастон Буайе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Игра продолжалась, но игроки устали. Пройдя по перешейку, Эй отправил меня на северное побережье, а сам решил исследовать другой берег. Если Говерн составил карту, то наверняка кто-то другой, кроме него, может добраться до сокровища. Должен быть какой-то знак на земле. Что-то необычное. Что-то искусственное. След, оставленный человеком. Но я ничего подобного не видела. Мне представлялся грот, проделанный в склоне, омытом волнами, и вход в него засыпан песком. Или же колодец с крышкой из прогнивших со временем досок. Но его никак не разглядеть – разве что наткнешься руками или ногами случайно.
Зайдем с другой стороны. Где бы я спрятала ценный сундук в этих пустошах? Я добралась сюда по морю. Ночью… Одна… Вряд ли мне удастся уйти далеко от побережья. Для этого нужна телега с лошадью на берегу – то есть еще один сообщник. Или даже два, потому что сундук явно тяжелый. Но во всей истории Говерна нет и намека на сообщника, который знал бы о расположении сокровища. Иначе оно давно бы уже исчезло. И конец всему. Нет, это невозможно. Он действовал в одиночку. Единственное, что он мог сделать, – перебросить сундук через борт на берег. А затем протащить его на несколько метров, поставив на бревна. И все это за одну ночь… Получается, он точно знал, где хотел его спрятать. И сокровище должно быть близко к берегу. Может, даже в зазоре между двумя утесами.
Такие размышления меня саму убедили, поэтому я внимательно осматривала каждый камешек вдоль берега. И надеялась, что Эй занимается тем же. За сколько времени береговая линия может полностью измениться? Дома мне казалось, что берега выглядели так целую вечность, но каждый год скалы осыпались то в одном месте, то в другом. А у их подножья с каждым штормом размывало гальку. Сегодня – песок. Приходишь завтра – два метра камней в высоту. Здесь везде песок, высокая насыпь, одинокие утесы и скалы. В песок сокровище закопать не могли – слишком ненадежно. Тогда надо искать среди камней…
Низкое солнце ослепляло. День подходил к концу. Мы продвинулись хоть немного? Ветер расчистил небо. И больше ни дуновения. Море низкое и гладкое. Все спокойно.
Эй вырос передо мной с подзорной трубой в руках. Он потащил меня в сторону дороги. К Клифдену направлялась шхуна. Я посмотрела в трубу. Финнеганы! Они окажутся в порту до наступления ночи. Скорее, нужно вернуться на борт. Но мы так близки к цели! Торопимся. Снова бежать.
Мы едва ноги не переломали, пока мчались по каменистому перешейку. Отлив превратил его в часть полуострова. Широкий песчаный пляж искрился в вечернем свете. Чайки друг за другом возвращались на ночь в свои убежища. Казалось, птицы кричат про нас на весь мир: «Они здесь, они здесь!» Сквозь прозрачный воздух виднелся изгиб горизонта, плавный и недосягаемый. Вода, окрашенная в розовый, выглядела твердой – мы могли бы шагать по ее глади. Мелкие волны плескались чуть севернее.
Я взяла у Эя мотыгу, чтобы ему было легче бежать. Какая тяжелая! Скоро закончится его последний день в нищете. Но этот день походил на всю его жизнь, полную усталости и иллюзий.
А завтра снова сражаться. А в мире есть столько всего замечательного…
Вот и бот, покачивается на волнах, несмотря на спокойное море.
Вдруг я замерла, глаза полезли на лоб. Там, на севере, виднелась какая-то точка посреди широкой водной глади. Можно было подумать, что морская пена нарочно омывала какой-то утес, которого мы раньше не видели. Глаза меня обманывают? Отлив показал этот утес. Примерно в миле от побережья. Я подбежала к Эю – он уже рассматривал нашу находку в подзорную трубу. Схватил меня за руку. Небольшой островок, о который разбиваются волны…
Терпение!.. Какой хороший пиратский тайник!
14. Сокровище
Я проснулась от холода, пока Эй еще спал. Села и посмотрела в сторону нашего тайника.
Вот оно, сокровище, прямо перед нами. И оно для всех. Это рассвет, наполнивший все небо мягкими лучами солнца. Это песок, мокрый от набегающей волны. Это теплый воздух, согревающий мое дрожащее тело. Богатство ощущений. Свобода мысли. Передо мной море – бесконечная тайна. Тайна без карт и сражений. Вот какое сокровище я бережно храню в своем сердце.
Я полной грудью вдохнула морской воздух. Снова посмотрела на небольшой островок. Морская пена и тени окружили его, как по волшебству, наполнив пением, от которого сердцу радостно и тепло.
Просыпайся, Эй. Рассвело.
Вчера вечером мы подняли парус и со слабыми порывами ветра обогнули полуостров Скай-роуд. Перед тем как развернуться, мы бросили последний взгляд в сторону залива, над которым нависли сумерки: шхуны не было видно. До северного берега мы добрались уже глубокой ночью, расположившись как можно ближе к островку.
Эй из осторожности пожелал провести ночь на голой земле. Мы отрыли яму в насыпи, чтобы там спрятаться и поспать. Получился крохотный грот, куда проникало только дыхание моря.
Едва я коснулась отца, он вскочил на ноги. Первым делом убедился, что море еще не залило островок. Затем, пригнувшись, он подошел к дороге, чтобы осмотреть окрестности. Мы оставались одни. Ни судна на горизонте. Теплый бриз дул прямо в спину. Пора.
До островка мы добрались быстро. Он напоминал кучку камней, сложенных на песке. Вокруг – лишь прозрачная глубокая вода. Сам утес едва виден. Волны время от времени накрывали его полностью, прогоняя пару бакланов. Мы обошли островок кругом, держась на расстоянии. Вот он какой… Разве можно найти стражников лучше, чем скала и морская вода?
Эй высадил меня на утес, подождав, пока схлынут волны, а потом отплыл в боте. Я как могла цеплялась за каменные уступы. Выбоины на островке скрывались под широкими бурыми водорослями. Я раздвигала их, обшаривала ледяные дыры, передвигала камни, от волн иногда теряя равновесие. Эй бросил мне лопату. Теперь я исследовала выбоины черенком или опиралась на него, когда набегала волна. Но почва уходила из-под ног, течение бросало меня то в одну сторону, то в другую, и я не могла спокойно исследовать утес. Расцарапала себе все ноги и руки – они уже ничего не чувствовали.
И все-таки хаос иногда в помощь. Я очень просто нашла сокровище. Зацепившись ступней за одну из дыр, я ударилась обо что-то гладкое, пока выпутывалась
