Место покоя Моего - Артем Абрамов

Э. Заметьте, разговор этот был тогда, когда Моисей занимался вполне будничным делом: пас овец своего тестя. Но пас он их на горе Хорив, на Божьей горе, которую мы знаем как Синай. И с тех пор почти все-встречи - именно встречи! - Моисея с Господом происходили на горе Синай. Кстати, сыны Израилевы, ведомые Моисеем, в начале пути почти год прожили там "станом против горы"... Моисей - как и Авраам, как и Ной, - без колебаний, на одной вере, исполнил все повеления Бога. Вывел свой народ из Египта, с помощью "казней Египетских" преодолев сопротивление фараона. Путь из Египта в землю Ханаанскую вынужден был растянуть на сорок лет, чтобы выросло сильное, готовое к любым тяготам поколение, не знающее рабства. На горе Синай Моисей провел сорок дней и ночей, и там Бог дал ему и народу Своему десять заповедей, множество предписаний, касающихся как общественной жизни, так и богослужения. С горы Синай Моисей принес две скрижали Завета с десятью заповедями, позволил себе в гневе - увидел золотого тельца, идола! - разбить их, высек новые скрижали, и Бог вновь начертал на них заповеди после второго сорокасуточного пребывания Моисея на Синае... Какое уважение к человеку! Впрочем, кое-какие наставления Бог дал Моисею и в . Синайской пустыне - в специально поставленной скинии. Там же, в пустыне, Моисей принес жертву Завета, которой посвятил свой народ Господу и обязал исполнять Закон, поставил жертвенник и двенадцать камней - по числу колен Израилевых... Впрочем, я все это перечисляю больше для себя, чем для вас: стройнее приходим к выводу, что с Моисеем Бог поработал куда серьезнее, нежели с Авраамом и сыновьями...

М. Итак, первый Завет или договор - о земле. Второй - о Законе. А третий?

Э. Третий - это уже ваша тема: Сын Божий. Но до него "PR-акции" продолжались последовательно и обильно. Я имею в виду пророков. То есть тех святых людей, которых именно Бог выбирал из сынов Израилевых, чтобы так или иначе разъяснять уже данный и написанный Моисеем Закон: предупреждать, предостерегать, возвещать волю, напоминать о делах Божьих в прошлом. Ну и предсказывать будущее. Пророки - это репродукторы или микрофоны - поправьте меня, я не сильна в технике, - с помощью которых Бог разговаривал со своим народом. И они предсказывали, и весьма точно предсказали, явление Христа...

М. И на нем заканчивается божественный "пи-ар"...

Э. Последовательный, продуманный, умный - да. Две тысячи лет без малого. Дальше пошел хаос и разброд - тоже две тысячи лет.

М. Уже с малым.

Э. Рождение Мессии. Откровения Мессии. Распятие Мессии. Воскресение Мессии. И самое гениальное - финал: Вознесение Мессии. Иными словами - обещание вернуться. Вот этапы. Первый разговор с Богом и - надежда на встречу. Встреча с Богом и - надежда на свободу и мир в собственной земле. Еще несколько встреч с Богом и - надежда жить на этой земле по Закону, данному Богом. Жизнь по Закону и - надежда на присутствие Бога на земле, пусть даже в образе Сына Божьего. И наконец, обретение уже не просто Закона, но Учения, и - надежда на Второе Пришествие.

М. То есть на Страшный Суд, Армагеддон, Апокалипсис...

Э. В первую очередь - на возможность обрести на земле Ханаанской, земле предков - Царство Божье...

М. В этой двухтысячелетней выстроенности, продуманности вы видите величие Религии?

Э. А вы нет?.. Именно так! Она выстраивалась от зарождения, от начала - до финала. Надеялись - до промежуточного. Оказалось - до последнего, буквально. Дальше - потихоньку, но верно дробящееся христианство. Дальше - агрессивное мусульманство. Дальше - робкий, ушедший в моления иудаизм. Ну, и секты - как протест против затянувшегося ожидания Второго Пришествия. Протест против обмана.

М. Считаете, был обман?

Э. Любой "пи-ар" всегда - обман. "Пи-аровцы" выродились. Шапито осталось, а клоуны уехали.

М. Что же, по-вашему, может спасти веру? Или многие веры, извините за дурной стиль...

Э. Что? Второе Пришествие.

М. Выходит, нет спасения...

Э. Выходит, что нет...

ДЕЙСТВИЕ - 2. ЭПИЗОД - 2

ИУДЕЯ, ДОЛИНА РЕКИ ИОРДАН, 24 год от Р.Х., месяц Шеват

Иешуа был уже близко - естественно, что Петр чувствовал это. Они с Иоанном все-таки сумели завершить вчерашний день без особого напряга. Иоанн закончил посвящать народ, когда уже совсем стемнело, ночевать в долине осталось человек тридцать. Иоанн еще долго сидел с ними под деревьями, говорили о вполне земном: о детях, о стариках, которые так и не сумели и не сумеют прийти к Предтече, о незлой на сей раз зиме, о том, хватит ли до весны припасов самим, да и скоту тоже... Иоанн ничего никому не проповедовал, говорил с людьми просто и вполголоса, словно боясь потревожить вечернюю темно-претемно-синюю тишину, в которой позволено было жить лишь речному говору, шелесту жестких пальмовых листьев на легком ветру, да иногда - обиженному, пронзительному крику птицы. Что за птица - Петр не знал.

Только в конце вечера Иоанн взрывом нарушил мирный, вполне домашний настрой беседы. Когда кто-то из темноты негромко посетовал, что, мол, шестой день здесь ночует, дома дела стоят, а Машиах все не идет и не идет, Иоанн ответил резко, даже грубо:

– Кто звал тебя сюда? Никто! Сам пришел. А не нравится - уходи. Машиах вряд ли будет рад твоему присутствию, нетерпеливый...

Взлетел с земли, быстро ушел в сторону, к реке, стоял там, молча смотрел в ночь. Петр видел - мог видеть, - как часто и глубоко дышит ученик, будто успокаивает себя, задувает раздражение, вызванное нечаянным, искренним, но больным для Иоанна вопросом. Откуда ж тот, спрашивающий, мог знать, что больно Предтече?..

Петру казалось даже, что он слышит стук сердца ученика - сильный и частый, конечно же - только казалось, поэтому он даже не поднялся, не подошел: пусть сам с собой справляется, сколько можно!

А кто-то из старших счел нужным подойти.

Сказал, как извинился:

– Не сердись, Предтеча. Он же не со зла - по глупости. Что взять с землепашца? Не хотел он...

– Я знаю, - неожиданно мирно ответил Иоанн. - И ты меня прости, отец.

– За что же? - удивился старик. - Вижу: устал ты. Отдохни, поспи. Дни у тебя сейчас дли-и-инные...

Иоанн заснул быстро и спал беззвучно. А Петр долго лежал без сна, словно оттягивая приход дня завтрашнего: бессонница легко удлиняет ночные часы... Потом тоже уснул - едва ли на час и проснулся раньше Иоанна, выбрался из палатки в предутренний холод, стараясь не разбудить ученика. Спустился к реке, умылся, нашарил в потайном карманчике, спрятанном с изнанки плаща, капсулу со стимулятором, проглотил. Не любил химии, но не сидеть же, в самом деле, медитируя, впитывая необходимую для жизни энергию, на виду у просыпающихся паломников. Не поймут.