Место покоя Моего - Артем Абрамов

– Спасибо, Йоханан. Я горжусь тобой. А теперь поговори с Иешуа.

И Иоанн ответил:

– Конечно, поговорю, Кифа. Нам есть о чем поговорить.

Он впервые назвал Петра не привычным - Учитель, Раввуни, а по тому имени, которым Петр здесь себя сам называл. "Петрос" - камень по-гречески. Значит, по-арамейски - Кифа. Кольнуло что-то внутри? Нет, подумал Петр, ничто не кольнуло. Период ученичества закончен. Нет больше учителя и учеников, есть партнеры, соратники. А по определению Учитель - вот он: сидит напряженно, медленно приходит в себя. И то верно: пси-атака - штука серьезная, реальные пациенты вышеназванных психиатров сутки от нее отходят, а Иешуа - практически сразу.

И еще облегченно подумал Петр: счастье, что не матрица виной... И тут же мелькнуло: а если все же, все же?..

Они говорили долго. Почти до рассвета. Петр не вмешивался. Просто слушал. Да и никому из них не требовалось его вмешательства. Сами все оговорили, взвесили, отмерили, по местам расставили. Они - не соперники, они - соратники. Иоанн остается, Иешуа уходит. Иоанн продолжает начатое, Иешуа идет дальше. Придет срок - они объединятся. Они сразу узнают, когда срок придет. И тогда Иешуа станет впереди, а Иоанн будет рядом, но - вторым. И сила двоих станет общей силой.

И страшной силой, подумал Петр. Только не станет. Не назначено так. Но пусть их! Они пойдут порознь, но будут чувствовать себя вместе - до той поры, пока один не уйдет совсем. Как назначено.

И еще подумал Петр: странно, что ему не нашлось места в образовавшемся союзе сил. Забыли сгоряча?..

Не стал напоминать.

А между тем пришла пора уходить - для Иешуа. Петр собирался задержаться, а если честно - вернуться в Службу: дела были. А если совсем честно - не хотелось тащиться по пустыне четверо суток. Он встретит Иешуа в Назарете.

– С тобой пойдет мой ученик, - сказал Иоанн Иешуа. - Он тоже из обители, правоверный ессей. Но слушал меня и понимал меня. Я знаю, ты найдешь себе спутников сам, но не отказывайся от первого. Ему нечего делать в обители, ему тесно там. Он умеет думать и может смотреть вперед.

– Я возьму его, - согласился Иешуа. - Как его имя?

– Ашер. Сам из Галиля, а родители умерли. Он очень сильный и мужественный.

Мужественный? По-гречески - Андреус. Иначе - Андрей. Один из будущих апостолов? Странно, подумал Петр, что Иоанн ничего ему не сказал о том, что собирается кого-то послать с Иешуа. Петр знал Ашера. Хороший парень. Действительно сильный... Иоанну нужен свой человек в окружении Иешуа?..

Положа руку на сердце, Петр начинал опасаться ученика. А если еще куда-нибудь руку положить, то можно бы и поймать себя на крамольной мысли: славно для дела, что однажды один уйдет совсем...

ДЕЙСТВИЕ - 2. ЭПИЗОД - 3

ИУДЕЯ, ДОЛИНА РЕКИ ИОРДАН, 24 год от Р.Х., месяц Шеват

Иешуа и Ашер отправились в путь, когда солнце, буквально протиснувшись сквозь низкие январские облака, подсветило и реку, и зелень на берегу, и камни - подсветило, но не согрело. Для "согрело" - рано еще. Зима.

Петр пообещал догнать путников, попрощался с ними, а сам полегоньку собрался в Иерусалим: там, в Нижнем городе, в давно купленном доме, в вырезанном в известняке подвале или подземелье - уж как ни назови, так все верным окажется, - Техники в свое время смонтировали приемный блок для тайм-капсулы. На всю Израильскую землю таких блоков было всего два: этот, в Иерусалиме, и второй - неподалеку от Назарета, Каны, Капернаума, в пещере на склоне Фавора. Не исключено - там, где впервые высадился Шестой, Петр не знал точно.

Он простился и с Иоанном, ему-то как раз ничего не обещая. Мол, возникнет надобность - увидимся, ты знаешь, где я буду, там я сейчас нужнее. Иоанн все понял или сделал вид, что понял, но никак внешне не рефлексировал: его, похоже, успокоил долгий разговор с Иешуа. Или не успокоил - примирил с неизбежным. Неизбежное привычно толпилось у воды, терпеливо ждало процесса. Иоанн столь же привычно разделся, вошел в холодную воду Иордана и начал ожидаемый процесс Посвящения. Который день по счету?.. Сколько людей прошло через эту зимнюю купель?.. Сотни? Пожалуй, за тысячу перевалило. Сколько из них пойдет за Христом, Помазанником, официально - кто усомнится в слове Иоанна? - названным так вчера народу? Говоря книжно - декларированным. Сегодня - нисколько не пойдет. Сегодня только весть вперед побежит - о том, что Мессия наконец-то явился. И примут ее к сведению. И будут ждать доказательств: никто нигде и никогда не верил декларациям. Раз Мессия, Машиах - докажи. Предъяви силу. Подари чудо...

В общем, логично, считал Петр. Но за чудесами как раз дело не станет. Какое там первое? Где?.. Если ничего не изменится - через несколько дней, в Кане Галилейской. И дальше - по писаному...

Он еще раз бросил взгляд на реку, подождал, не обернется ли Иоанн. Тот не обернулся. Не до того. И Петр, не торопясь, пошел в сторону Великого города это недалеко, часа три хорошего ходу, И еще через час он окажется в Службе, а там - горячий душ, сауна, ионный массаж, шелковые простыни на постели, Гайдн или Малер в квадропространстве комнаты... Представил все это и даже засмеялся. Вслух. Этакий местный одержимый бесом. О чем размечтался? Действительно смешно. Петр понимал, что все перечисленное сейчас не имеет для него никакой реальной ценности - даже в воспоминаниях. Человек - существо неприхотливое, как бы он ни хотел иного. Он легко привыкает к отсутствию горячей воды, к однообразной пище, к неудобному, подчас холодному ночлегу. Он - ментально! легко делает окружающее своей жизнью и не ищет иной. Разве что в первые минуты, часы или дни - у кого как. И для Петра сейчас не было ничего удобнее, чем его не слишком свежая, но хорошо обношенная туника, или кутонет по-местному, его меиль, длинная темно-коричневая безрукавка и сверху - плащ или, точнее, мантия - теплая, в полы которой запрятано немало нужных технических штучек. Действительно нужных - из будущего. Вот без них - это как без рук. Но чего о них беспокоиться? Они - здесь. Всегда с собой. И он сам - здесь. И ему хорошо здесь. Он здесь - дома. И пусть кому-то сие странным покажется - плевать. Сказано в Законе Моисеевом: "всякое место, на которое ступит нога ваша, будет вашим". Так оно и есть, все верно. Этот мир - его место. А остальное действительно - от лукавого.

Он легко поднялся на склон и - замер в удивлении. Было от чего. Навстречу, далекая еще, метрах в пятистах отсюда, двигалась к реке процессия. Впереди шли латники, если уместно использовать "чужой", римский термин. В любом случае это были вооруженные короткими копьями и маленькими круглыми кожаными щитами люди в коротких красных юбках, в кожаных же нагрудниках, в наколенниках, в остроконечных кожаных шлемах. Похожи на римлян, но не римляне: те имели право на ношение мечей, да и щиты у них были большие, прямоугольные, и доспехи металлические. А эти скорее - дворцовая стража. Так, вероятно, и было: они приближались, и Петр видел, что позади них четыре здоровенных мужика тащат на плечах нечто вроде паланкина, деревянного, богато украшенного золотом. И сзади шла стража.