Моя победа над раком - Анита Мурджани

«Но я и так знала, что они в порядке», – в замешательстве выдавила я.

«Не могли вы об этом знать, – снисходительно ответил мне доктор Чэн. – Это было совершенно непредсказуемо. Теперь вам нужен покой. Отдохните немного», – посоветовал он перед уходом.

Моя семья светилась от счастья, я давно не видела их такими радостными. Они сердечно поблагодарили уходящего доктора за хорошие новости.

Когда доктор Чэн вышел из комнаты, я поинтересовалась у своего мужа: «Почему он так удивился, когда я узнала его? Я же видела, как он лечил меня. Разве это не он сказал тебе, что все мои внутренние органы уже отказали и что жить мне осталось не больше нескольких часов?»

«Как ты могла это услышать? – Дэнни был в ступоре. – Мы не обсуждали это в палате. Мы разговаривали внизу по коридору, метрах в пятнадцати отсюда!»

«Не знаю, как я это услышала. И не знаю откуда, но у меня была абсолютная уверенность, что результаты насчет моих внутренних органов будут положительными еще до того, как доктор зашел в комнату», – настаивала я.

Хоть моя речь и была до сих пор слабой и неуверенной, было очевидно, что с моим организмом произошли изменения.

В течение всего последующего дня я неторопливо поведала своим близким о своем путешествии в другую реальность, а также описала множество разных вещей, произошедших за время моего пребывания в коме. Я пересказала практически дословно своим ошеломленным родственниками содержание нескольких разговоров, произошедших не только в непосредственной близости от меня, но и за пределами палаты, дальше по коридору и в больничном холле. Я описала большую часть проделанных со мною за ночь процедур и распознала, к всеобщему удивлению, врачей и медсестер, ухаживавших за мной.

Я пересказала своему онкологу и родным, как посреди ночи у меня начались проблемы с дыханием: я стала задыхаться из-за заполнившей мои легкие жидкости, а Дэнни нажал тревожную кнопку вызова врачебного персонала. Я поведала им, что помню, как пришли медсестры и вызвали в срочном порядке доктора, который немедленно принесся в больницу, ведь все вокруг думали, что я задыхаюсь и умираю. Я описала это происшествие в мельчайших деталях, включая точное время произошедшего, чем окончательно всех добила.

Я даже узнала запаниковавшего медбрата, который занимался мной сразу после приезда в больницу. «Вот он. Это он не мог найти мои вены и сказал, что они все впали. Он никак не мог остановиться, говорил о том, что у меня атрофировались все мышцы, что мои конечности совсем исхудали и я похожа скорее на скелет, чем на человека, так что найти вены у меня на теле будет практически невыполнимой задачей – это звучало так, как будто даже не имеет никакого смысла попытаться найти мои вены!»

Брат очень расстроился из-за этого. Позже он рассказал, что высказал все этому мужчине: «Моя сестра слышала каждое ваше слово, когда вы рассуждали о ее невидимых венах. Она говорит, что это звучало так, будто вы готовы махнуть на нее рукой».

«Откуда мне было знать, что она меня слышит? Она же была в коме!» – Медбрат был потрясен и удивлен одновременно, а затем искренне извинился передо мной за то, что был таким черствым.

Через два дня после того, как я вышла из комы, врачи сказали мне, что благодаря чудесному возобновлению работы моих внутренних органов вызванные токсинами опухоли значительно уменьшились в размерах. У меня был чрезвычайно оптимистичный настрой, и я попросила их убрать из меня трубки, чтобы я смогла нормально поесть. Один из онкологов запротестовал, заявляя, что я слишком истощена, а мое тело пока не способно усваивать пищу. Но я-то знала, что мой организм был уже вполне готов питаться самостоятельно, так что я настояла. В конце концов, все мои органы ведь снова были в рабочем состоянии. Ему пришлось с большой неохотой согласиться, предупредив, что если я не буду нормально питаться, то трубку придется вернуть.

Трубка, с помощью которой меня кормили, была, наверное, самой неприятной из всех подсоединенных к моему телу. Она была вставлена в нос и через гортань проходила напрямую в желудок. Жидкие протеины доставлялись через нее напрямую в пищеварительную систему. От этой трубки мое горло было постоянно пересохшим, а в носу чесалось и жгло. Так что я дождаться не могла, когда же наконец от нее избавлюсь.

После того как трубку убрали, доктор сказал моей семье, что самым оптимальным для меня продуктом сейчас будет мороженое. Не только потому, что оно успокоит раздраженное горло, но и потому, что мне будет гораздо проще проглотить его, не тратя сил на разжевывание. Мои глаза тут же загорелись после этих слов, и Дэнни заказал мое любимое шоколадное мороженое.

Когда затем один из онкологов делал стандартный осмотр моего тела, его удивлению не было предела. «Ваши опухоли заметно – я бы сказал значительно – уменьшились в размерах, и это всего за три дня! – воскликнул он, не веря своим собственным словам. – А все лимфоузлы стали по меньшей мере в два раза меньше!»

На следующий день, к моему невероятному облегчению, отсоединили и баллон с кислородом. После очередного осмотра врачи пришли к выводу, что теперь я способна дышать без посторонней помощи, так что решено было от него избавиться. Я уже могла сидеть на кровати, хоть мне и требовалась подушка для поддержания головы – я была еще слишком слабой, чтобы справляться с этим самостоятельно. Я была до сих пор в приподнятом настроении. Мне постоянно хотелось разговаривать со своими родными, особенно мне было приятно видеть Анупа и иметь возможность с ним поболтать.

К этому моменту мне захотелось послушать музыку, записанную на моем MP3-плеере, и я попросила Дэнни привезти мне его из дома. Ко мне по-прежнему было подсоединено немало трубок и проводов, так что надеть наушники представлялось просто невыполнимой задачей. Тогда Дэнни поставил на тумбочке сбоку от моей кровати маленькие колонки, с помощью которых я могла наслаждаться своими любимыми исполнителями....

Из-за приподнятого настроения у меня было непреодолимое желание слушать что-нибудь веселое и зажигательное, хоть и не было сил даже на то, чтобы самостоятельно подняться с кровати, не говоря о том, чтобы танцевать. Но это не мешало мне с удовольствием выплясывать в своем воображении, а музыка, несомненно, сыграла огромную роль в поддержании моего оптимизма. В тот момент я не осознавала до конца причину, по которой мне было так хорошо, – я просто чувствовала, что мне открылось какое-то новое знание.

Я словно снова стала ребенком. Мне хотелось веселиться, слушать музыку, есть мороженое и болтать со своими домочадцами, я не переставала смеяться и радоваться. Я по-прежнему не могла ни встать с кровати, ни передвигаться самостоятельно, однако все вокруг казалось совершенным, как никогда.