Моя победа над раком - Анита Мурджани

Когда Дэнни позвонил домой моему брату на городской телефон, чтобы сообщить ему о моем критическом состоянии и необходимости приехать в Гонконг как можно скорее, трубку взяла Мона, моя невестка, которая сказала Дэнни, что брат уже в пути.

Узнав о моем предсмертном состоянии, Мона, будучи буддисткой по вероисповеданию, немедленно собрала группу из своих знакомых буддистов, чтобы они вместе помолились о моем выздоровлении.

В это время уже здесь, в Гонконге, моя мама ходила туда-сюда по больничным коридорам, обращаясь в молитве к Шиве, чтобы тот не позволил мне умереть. Она чувствовала себя беспомощной и не знала, что предпринять, так что в конце концов решила отправиться в местный индийский храм, в тот самый, в который я ходила вместе с родителями, когда была маленькая. Она поднялась по широкой лестнице ко входу, прошла через внутренний двор в главный молебный зал и направилась к расположенным вдоль стены божественным статуям Кришны, Шивы и Ганеша, разукрашенным яркими красками. Слегка преклонив свою покрытую голову, она начала с ними беседовать, чувствуя утешение от их безмолвного присутствия.

Одновременно с этим Линда, близкий друг нашей семьи и набожная католичка, заказала мессу у себя в церкви. Она рассказала священнику о моем положении, и тот упомянул мое имя во время молитвы.

Пока я лежала в больничной палате, со всеми выходящими из моих рук, носа и рта трубками, Дэнни сидел рядом, не переставая мне что-то шептать, как будто хотел, чтобы я знала, что он здесь и что он не хочет, чтобы я оставляла его.

«У нас же столько еще невоплощенных совместных планов, любимая, – слышала я его причитания. – Не уходи, пожалуйста, не уходи. Я буду ждать здесь, пока ты не вернешься, пусть даже на это уйдет вся моя жизнь».

Он не спал всю ночь, наблюдая за расположенными над моей кроватью приборами и мониторами, боясь пропустить мой последний вздох, умоляя меня не покидать его.

Милый, милый Дэнни. Надеюсь, что ты всегда будешь помнить, как сильно я тебя люблю,  – тщетно пыталась я ему сказать. – Не надо, не стоит обо мне беспокоиться, пожалуйста. Я в полном порядке. Как бы мне хотелось поделиться с тобой всем, что я только что осознала. Тело, чье руку ты сейчас нежно сжимаешь, – это не я. Настоящая я навсегда останется связанной с тобой, вне пространственных и временных рамок. Ничто не способно нас разлучить. Может, я и умру для этого мира, но я всегда останусь рядом с тобой. Все так, как оно должно быть. Все идеально. Теперь-то я это понимаю, и мне хочется, чтобы ты тоже это понял.

Затем, приблизительно в четыре утра, я начала задыхаться. Я хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Дэнни запаниковал, думая, что я вот-вот умру, и нажал тревожную кнопку вызова доктора. Немедленно прибежали медсестры, увидели, как я задыхаюсь, и тут же одна из них позвала доктора. Затем они перевернули меня и начали стучать по спине.

Прошло около двадцати минут, прежде чем доктор приехал и объяснил Дэнни, что мои легкие наполнены жидкостью и я просто-напросто захлебываюсь. Он сказал медсестрам принести набор для откачивания жидкости. Это оказался прозрачный пластиковый мешок с огромной иголкой, которую через спину вставили в мои легкие. Жидкость постепенно начала уходить, попадая при этом в пластиковый мешок. Они повторяли аналогичную процедуру три или четыре раза, пока в емкости не оказалось порядка литра замутненной жидкости, а затем удалили иголку. Я все еще наблюдала за своим телом и не могла не заметить, что ему стало намного легче дышать.

Дэнни оставался возле кровати на протяжении всего утра, а затем и большей части дня, наблюдая за показаниями приборов и не выпуская из рук мою ладонь.

Брат прилетел в Гонконг после обеда и тут же позвонил из аэропорта моему мужу на мобильный.

Тогда Дэнни сказал ему: «Даже не заезжай домой, чтобы положить багаж, бери такси и приезжай прямиком в больницу. Мы не знаем, сколько еще она протянет». Так что Ануп, вместе со своим чемоданом, приехал в госпиталь.

Ближе к четырем пополудни я начала моргать, я едва могла видеть, что происходит вокруг. Я с трудом разобрала, что силуэт возле моей кровати принадлежит Дэнни, как вдруг услышала его крик: «Она возвращается!»

Его голос был таким счастливым. Это произошло вечером третьего февраля, спустя порядка тридцати часов после того, как я впала в кому.

Затем я услышала голос своего брата и попробовала улыбнуться.

«Привет, сестренка, с возвращением тебя!» – сказал он с нескрываемым удовольствием.

«У тебя получилось! – воскликнула я. – Я знала, что ты приедешь, я видела, как ты садился в самолет».

Мое заявление немного сбило его с толку, но он решил пропустить мимо ушей мой комментарий. Моя семья была запредельно счастлива, что я вернулась в сознание. Мама тоже была здесь и, улыбаясь, взяла меня за руку. Я не понимала, что происходит вокруг, так как не отдавала себе отчета в том, что все это время для них была в коме. В тот момент я пока еще не до конца осознавала, что уже вернулась на землю из другой реальности.

Зрение постепенно становилось более четким, и мне было уже проще различать членов своей семьи. Я обратила внимание на чемодан брата, стоящий возле стены.

Затем зашел доктор, который был одновременно и удивлен, и обрадован моему пробуждению. «С возвращением! Вы всех нас чертовски напугали!» – вымолвил он.

«Добрый вечер. Рада видеть вас снова, доктор Чэн», – ответила я неокрепшим голосом.

«Как вы меня узнали?» – спросил он с выражением нескрываемого удивления на лице.

«Потому что я уже видела вас раньше, – объяснила я. – Разве это не вы откачивали посреди ночи жидкость из моих легких, когда у меня возникли проблемы с дыханием?»

Было видно, насколько он озадачен, когда он сказал: «Да, но вы ведь все это время были в коме. Ваши глаза были закрыты!» Затем он решил сменить тему: «Это действительно приятный сюрприз! Я не ожидал больше увидеть вас в сознании, но я пришел, чтобы сказать вашим родным хорошие новости. Пришли результаты анализов жизнедеятельности ваших почек и печени. Они снова заработали». – Он выглядел невероятно довольным.

«Но я и так знала, что они в порядке», – в замешательстве выдавила я.

«Не могли вы об этом знать, – снисходительно ответил мне доктор Чэн. – Это было совершенно непредсказуемо. Теперь вам нужен покой. Отдохните немного», – посоветовал он перед уходом.

Моя семья светилась от счастья, я давно не видела их такими радостными. Они сердечно поблагодарили уходящего доктора за хорошие новости.

Когда доктор Чэн вышел из комнаты, я поинтересовалась у своего мужа: «Почему он так удивился, когда я узнала его? Я же видела, как он лечил меня. Разве это не он сказал тебе, что все мои внутренние органы уже отказали и что жить мне осталось не больше нескольких часов?»