Популярность. Дневник подростка-изгоя - Майя ван Вейдженен

Я отвечаю, стараясь, чтобы голос не дрожал:

– С кем я только ни сидела! – Я указываю на разные места в столовой. Компания как будто впечатлена.

Футболист за дальним концом стола наклоняется поближе, чтобы рассмотреть меня.

– Зачем?

Я позволяю себе немного расслабиться.

– Просто так. Да и потом, я переезжаю в Джорджию, и…

– ЧТО?! ТЫ ПЕРЕЕЗЖАЕШЬ?! – восклицает Карлос Санчес достаточно громко, чтобы слышала вся столовая.

– Мой отец получил там работу в университете.

– Но ты же вроде как мозг нашей школы, и все такое. И теперь мы все будем выглядеть тупицами!

Карлос Санчес будет по мне скучать! Я сплю?

Некоторые из ребят вступают в спор о том, кто будет скучать по мне больше.

– Нет, я хочу сесть рядом с Майей.

– Слишком поздно, я здесь раньше сидел!

Я на небесах, честное слово, на небесах! Моя голова, должно быть, болтается где-то высоко-высоко в облаках!

Девочка из хора слышит шум и смотрит в нашу сторону, видя меня в окружении ребят за самым популярным столом школы. Ее глаза округляются, и она хлопает свою соседку по плечу. Теперь они обе не сводят с нас глаз. Одна беззвучно произносит: «Ничего себе!»

Я улыбаюсь. В считанные секунды на меня уставился весь школьный хор.

Я чувствую себя принцессой на параде. Так что я улыбаюсь и машу им. Все за популярным столом разговаривают со мной, даже соревнуются за мое внимание.

Когда звонок кладет конец очередному успешному ланчу, я поднимаюсь с места. Один из футболистов наклоняется ко мне.

– Не садись с гангстерами. Они опасные типы.

Меня удивляет его предупреждение.

– Я уже сидела с ними. Совершенно нормальные ребята. Просто плохо говорят по-английски.

Он качает головой и исчезает. Когда я выхожу в коридор, меня окружают девочки из хора.

– Что ты там делала? – спрашивают они.

– Просто сидела с разными людьми. Все было совсем неплохо.

– И как тебе только не страшно!

– Майя, ты невероятная!

– Такая смелая!

– Ну ты даешь, подруга.

Ого, то есть… Ого. Никогда еще меня не называли смелой, ни даже решительной. А теперь я «невероятная».

Я чуть ли не вприпрыжку бегу на следующий урок, но один вопрос никак не дает мне покоя: почему все так боятся друг друга?

Все еще на подъеме после сегодняшней большой перемены, я буквально сияю, когда прихожу на церковный обед. Я подсаживаюсь к Итану, который сидит один.

– Привет тебе, – начинаю я.

– Привет, – роняет он, даже не глядя на меня.

– Ты не настроен на разговоры? – спрашиваю я в шутку.

– Не-а, – отвечает он саркастично. Я смеюсь.

Я немного рассказываю ему о своем дне, спрашиваю, как прошел его. Потом он смотрит на меня, глаза в глаза, все как положено.

– Меня можно назвать инфантильным?

– Что? – я огорошена вопросом.

– Нет, правда, я инфантильный? Одна девчонка мне так сегодня сказала, а раньше надо мной никогда не смеялись. Так что, инфантильный я?

Я усмехаюсь.

– Над тобой никогда не смеялись?

– Не-а.

Я задумываюсь ненадолго.

– Тогда, я думаю, это был жизненный опыт, ниспосланный высшими силами, чтобы ты не задирал высоко нос. Или ты ей нравишься, – я улыбаюсь, и он краснеет. – Очевидно же, что ты не можешь выбросить ее из головы. Конечно, ты можешь бывать инфантильным, всякий может. Я даже думаю, хорошо, что твое внимание на это обратили до старших классов. Средние классы – это время нашего роста, время, когда нужно понять, что ты не единственный человек на планете. Иногда этого не получается сделать, пока кто-то не придет и не вынудит хорошенько задуматься о том, кто ты есть.

– Вот оно как. Я-то думал, меня все уважают, потому что у меня есть девушка.

Я делаю глубокий вдох и чувствую, как напряжение покидает меня.

И в этот самый миг понимаю, что мне совсем не больно. Я больше не влюблена в него. Я свободна знакомиться с кем угодно. Свободна давать советы от чистого сердца.

Какое счастье, я свободна!

– Может, тебе пора задуматься о том, чтобы заново найти себя? – предлагаю я. – Как сделала я.

– Слышал. В моей школе много разговоров о тебе. Все знают твое имя. То есть как, они зовут тебя Майей ван Вуджен, – он смеется. – Говорят много плохого, вообще-то: что ты одеваешься, как старушенция, разговариваешь с людьми, которые тебя не знают. В целом, ты выходишь какой-то ненормальной.

Итан ходит в элитную дорогую частную школу за много километров от нашей. Даже не знаю, как ко всему этому относиться. Четыре месяца назад это убило бы меня, но сейчас я скорее заинтригована, чем обижена. Все знают мое имя.

И вот я снова здесь.

Столовая.

Здесь мой месяц начался, здесь кажется уместным и завершить его. Я подхожу к своему родному столу изгоев общества и сажусь за него.

Бетти Корнелл говорит, что «первый и последний танец всегда за твоим кавалером». Я пришла со своей компанией, и уйду я тоже с ними. Все как будто вернулось на свои места. Но это не совсем так. Есть несколько существенных отличий:

• Кензи теперь обедает за другим столом с новой подругой. Это, наверное, хорошо, хотя в глубине души мне тяжело. Но хотя бы в автобусе мы с ней по-прежнему сидим вместе, это уже кое-что;

• Адриано старательно избегает моего взгляда. Футболист пригласил меня на свидание и теперь даже не разговаривает со мной. Но мне все равно;

• У меня столько новых знакомых! Людей, с которыми я бы никогда не заговорила, если бы не этот эксперимент. Во мне словно какой-то магнит, который тянет меня ко всему человечеству. Это любовь. Я никогда бы не подумала, что могу испытывать такую любовь к одноклассникам и другим своим сверстникам.

Но есть одна перемена, которая застает меня врасплох сильнее всех прочих. Я наблюдаю за девушкой, которая дергает за рукав своего парня. Он сидит с друзьями за «мужским» столом, а она хочет, чтобы он обедал с ней. Привычная сцена, которая на сей раз разыгрывается иначе.

Парень отказывается, и мне видно, как девушка решительно вздыхает. Она ставит свой поднос на стол и подсаживается к парням.

Те смотрят на нее с недоумением, но потом просто пожимают плечами и утыкаются в тарелки. Один поднимает взгляд на меня.

Неожиданно меня переполняет удивительное чувство. То, что сделала я, маленькими толчками привело к большому сдвигу. Я приоткрыла двери. Я изменила общественно допустимые рамки, пусть и самую малость.

Никогда еще я не чувствовала себя настолько окрыленной.

Май

У тебя свидание • Прием гостей

Вот и он. Последний месяц этого социологического эксперимента, который состоялся только благодаря книге шестидесятилетней давности, найденной в глубине шкафа.

Теперь я другой человек. Проходя сегодня по школьным коридорам, я вижу, как на меня смотрят. Как на человека, и даже как на друга. Но самая большая перемена в том, как смотрю на людей я. Я больше не боюсь их. Впервые в жизни я чувствую себя счастливой и спокойной в школе.

Но еще не конец. Две главы из пожелтевшей книги Бетти пока остаются непройденными: «У тебя свидание» и «Прием гостей». Чем не лучший способ завершить учебный год, как не двумя самыми сложными задачами в книге?

Раз уж речь зашла о свиданиях, позвольте посвятить вас в историю моих романтических интересов.

Первым мальчиком, который мне понравился, был наш сосед Тайлер. Папа тогда учился в аспирантуре, а я – в первом классе, и мы с Тайлером каждый день вместе ходили в школу. Однажды он пригласил меня в гости, и мы сели играть в настольные игры у него в подвале.

– Ты же мне друг? – спросил он.

– Да.

– А я не хочу больше быть твоим другом. Если ты меня не поцелуешь, я не буду с тобой разговаривать.

Я не хотела принимать скоропалительных решений, так что пошла домой и рассказала обо всем родителям. С этой поры у Тайлера начался какой-то необъяснимый (или как раз вполне объяснимый) страх перед моим отцом. Иногда я перебрасывала баскетбольный мяч через забор, просто чтобы он перебросил мне его обратно. Эта влюбленность длилась до третьего класса, пока он не переехал.

Моей следующей зазнобой был Блейк. Он был самым умным мальчиком в классе, и уже решал задачи по математике повышенной сложности, когда мы еще учили таблицу умножения. Я витала в мечтах о нем до тех пор, пока Блейк не начал всем хвастаться, насколько он умнее всех остальных. Уже тогда подобное не казалось мне привлекательным.

Потом появился Джейсон. Джейсон был влюблен в Ванессу, ту самую, которая впервые познакомила меня с идеей популярности. За ним бегали все девочки нашего класса. У Джейсона была широкая улыбка, каштановые волнистые волосы, и на физкультуре его всегда выбирали в команду первым. Когда мы виделись в последний раз, перед самым нашим переездом в Браунсвилль, я сказала ему, что уезжаю навсегда. Он пожал плечами и сказал: «Пока, Мия». Он почти что знал мое имя. Я была так счастлива!