Мученик - Клементс Рори

Вуд заметно дрожал.

— Я очень хорошо вас понимаю, — сказал он, — но клянусь, что рассказал все, что знаю. И моя вера не стала помехой для карьеры, ибо я не кричу о ней на каждом углу. А что касается Кристофа Плантена из Антверпена, то, да, он католик, но, кроме того, он еще и великий мастер, художник и не представляет ни для кого опасности, и тем более для Англии. Он напечатал Библию на голландском. Поэтому, насколько я знаю, его не считали врагом Вильгельма Оранского, и я не понимаю, с какой стати он вдруг стал вашим врагом или врагом господина секретаря Уолсингема, да и чьим-либо врагом вообще. — Вуд сделал паузу, чтобы перевести дыхание, или, возможно, для придания большего драматизма своей речи. — А я, как и Кэтрин, законопослушный подданный королевы.

Шекспир встал, чувствуя, что ему нечем ответить на речь этого человека.

— Я покидаю вас, господин Вуд. Но я вернусь и молю только о том, чтобы вы об этом не пожалели.

Кэтрин повела Шекспира к входной двери, а Вуд смотрел ему вслед, испытывая чувство сродни ужасу.

— Позаботьтесь о своем хозяине, миссис, — произнес Шекспир, так чтобы Вуд не слышал его слов. — Как бы он не задохнулся от самодовольства.

— Это лучше, чем умереть от лицемерия.

Шекспир обернулся и посмотрел на нее.

— А у вас змеиный язык, миссис.

— Да и зубы, как у гадюки.

Томас Вуд со страхом смотрел на них. Что она говорит Шекспиру? Она понимает, насколько этот человек опасен? Больше никаких отсрочек — Коттон и Херрик должны уйти сегодня же вечером, ибо, если Шекспир вернется с персевантами, они разберут их дом до основания и спасения им ждать будет неоткуда.

Глава 18

Парсимони Филд взвесила в руках слиток. От его блеска и веса по ее телу пробежал холодок восхищения и страха. Но как побыстрей сбыть его и получить деньги? Она хорошо понимала, если кто-нибудь узнает, что у нее появились такие сокровища, ей будет грозить смертный приговор.

Надежно спрятать золото было не так-то легко. Старлинг Дей и так никому не скажет, а Элис захлебнулась рвотой и была теперь мертва. Времени было мало: тело Когга скоро обнаружат, и тогда наступит кромешный ад. Единственным выходом остается освободить Старлинг и заключить с ней сделку.

Затем она вернулась в комнату, где была привязана Старлинг, дыхание девушки было быстрым и отрывистым. Пока Парсимони отсутствовала, она попыталась освободиться от пут и теперь пребывала в ярости. Стоя в дверях с ножом в руках, Парсимони увидела в глазах Старлинг страх.

— Нет, милая, я не собираюсь тебя убивать. Я освобожу тебя. Но предупреждаю, одно неверное движение…

Когда Парсимони перерезала веревки, Старлинг закрыла глаза в полной уверенности, что в любой момент нож может вонзиться в нее.

— Ладно, было не так уж и больно, — наконец произнесла Парсимони. Старлинг потерла запястья, едва веря тому, что свободна, и села на кровати, удивленная, что еще жива.

— Ну?

— Спасибо, Парси. Я думала, что ты собираешься меня укокошить.

— Неужели я способна причинить вред своей лучшей девочке? Давай покончим с этим. Половина тебе, половина — мне.

— А Элис?

Парсимони поморщилась.

— Милая, твоя кузина умерла, захлебнулась во сне собственной рвотой. — Она коснулась руки Старлинг. — Это правда.

Старлинг посмотрела на нее. Что, если она убила Элис? Хотя теперь это было неважно. К худу или к добру, но они в деле и делить добычу теперь придется на двоих, а не на троих. Отныне ни при каких обстоятельствах Старлинг не повернется к Парсимони Филд спиной. Раз уж Парси запустила руку в сокровища, то и Старлинг недолго оставаться в живых, если она не будет действовать быстро.

День они провели в поисках сдаваемого внаем жилья. Из «Бель-Саважа» нужно было убираться: те, кто знал Когга, будут искать сокровища и в первую очередь заявятся сюда. Наконец они нашли жилье за рекой, в Саутуорке. Это была всего лишь комната с окном, выходившим на улицу, но зато здесь проходила одна из самых лучших и безопасных дорог, на которой их вряд ли ограбят. Когда они найдут для сокровищ надежное место, нужно будет быстро распродать их. После этого они смогут наконец расстаться. Но сначала надо забрать золото и драгоценности из тайника Старлинг.

Церковное кладбище за развалинами церкви Святого Барталомея Великого было жутковатым местом по ночам. Старлинг показывала путь. По Смит-Филду еще бродили пьяные гуляки, пьющие за смерть шотландской королевы, но празднования затянулись и караульным было приказано очистить улицы и ввести комендантский час. Если караульные обнаруживали пьяного, то его прогоняли домой дубинками; власти желали оградить город от беспорядков в это неспокойное время, когда стране грозило военное вторжение или восстание.

Старлинг и Парсимони спрятались за стеной у северной оконечности Коклейн. Они присели на корточки, держа лопаты, которые принесли сюда пару часов тому назад.

Увидев, что путь свободен, девушки со всех ног помчались через огромную, в шесть акров шириной, площадь. Караульный что-то крикнул им вслед, но они бросились наутек и бежали, пока не очутились на дальней стороне у каменной кладки, где пятьдесят лет тому назад был возведен неф старой церкви.

— Где, милая? — тяжело дыша, спросила Парсимони.

— Позади кладки.

Им нужно было выкопать сокровища и остаться незамеченными. Старлинг и Элис закопали добычу в свежей могиле, где земля была еще рыхлой, на глубине нескольких футов, — может, в паре футов от покойника. При свете луны Старлинг и Парсимони принялись за работу; они не стали зажигать смоляные фонари, боясь, что их может заметить караульный.

Они копали по очереди. Земля была тяжелой и мокрой. Лопата Старлинг чиркнула по старому камню разрушенного церковного нефа.

— Тихо! — зашипела Парсимони. — Хочешь, чтобы мы закончили жизнь на виселице?

— Осталось совсем немного, — сказала Старлинг. — Мы неглубоко закопали. — Вдруг она упала на колени и принялась разгребать землю руками. — Вот оно, — произнесла она, вцепившись в завязки мешка. Она потянула что есть мочи и вытащила мешок. Старлинг принялась счищать с него грязь. — Вот, Парси, добыча у нас.

Что-то в блеске серебристо-черных в свете луны глаз Парсимони снова насторожило Старлинг. И когда Парсимони сделала шаг вперед, Старлинг отступила в сторону и поставила ей подножку, повалив Парсимони на холодную мокрую землю.

Она бросила мешок и прыгнула на спину Парсимони, вдавливая ее голову в грязь, словно хотела удушить ее, также — она была в этом уверена — как Парсимони задушила Элис. Парсимони этого заслуживала.

Но Парсимони оказалась сильней и вывернулась из ее рук. Возясь в жирной сырой глине, они колотили друг друга, таскали за волосы, выворачивали руки и царапались. Они дрались, пока не иссякли силы. После Парсимони и Старлинг, лежа на мягкой земле, тяжело дышали, не в силах поднять руки, а их одежда была порвана и испачкана.

— Милая, я даже представить не могла, что ты способна на такое.

Старлинг — тоже. Жаль, что она не могла дать такой же отпор в Стреллее, когда ее избивал черный от угольной пыли Эдвард.

— Это мой единственный шанс, Парси, и тебе его у меня не отнять.

Так, лежа на влажной и холодной земле и тяжело дыша, они ощутили, что зауважали друг друга. Более того, они обе осознали, что нужны друг другу. Невозможно в одиночку спрятать и продать все эти ценности. Быть может, лучше им действовать сообща?

— Ну что, Парси? Попробуем вместе? Этих сокровищ хватит и на покупку дома.

Мгновение Парсимони размышляла.

— Всегда хотела собственный публичный дом. А ты, милая, похоже, самая подходящая для меня компаньонка.

— Из борделя мог бы получиться настоящий дворец.

— Устраивать приемы для знати. А еще азартные игры. Это будет лучшее место в городе. Все, что нам нужно, найти хорошего перекупщика и выручить приличные деньги. Что за дом у нас будет!

Старлинг рассмеялась.

— Можно назвать его «Королевы» — потому что мы будем как две пчелиные матки, хозяйки и лучшие девочки заведения.

Парсимони поднялась на ноги и попыталась очистить одежду от грязи.

— Или мы могли бы назвать заведение «Королевские ножки» — мы будем работать день и ночь без выходных! Жалко, милая, что ты не узнала Когга поближе. Ты бы ему понравилась. Ты в его вкусе. Кто же его убил? Ему вроде глаза выкололи.

— Его убил один страшный человек в темной одежде. От него веяло замогильным холодом. У него был такой тонкий кинжал с черной ручкой. Он ударил Когга дважды, по удару в каждый глаз, по самую рукоятку. Такому убить, что проститутку снять.

Старлинг тоже поднялась на ноги, держа в левой руке мешок с добычей. Она посмотрела на мешок и вдруг протянула его Парсимони.

Парсимони взяла мешок, вытащила два золотых слитка, взвесила их в руке, затем положила их обратно.