И всюду кровь - Эллиот Харпер

«Прекрасно. Просто прекрасно. Настоящий, мать его, джекпот».

Не то чтобы Миддлтон претендовал на что-то (боже упаси). Но…

Свадьба.

Свадьба ключевого свидетеля – с Дэном-мать-его-Розенбергом.

«Как это вообще возможно?»

Нет, как именно, и так понятно. Но…

Адам набрал воздух в грудь и медленно выдохнул.

Это либо действительно чертовски невероятное совпадение, либо не самый умный план Розенберга подобраться поближе к расследованию (что с трудом тянет на внятную причину, ведь вскрыть этот «заговор» – дело нескольких минут).

Как любил повторять дед Миддлтона (земля ему пухом): «У вселенной весьма хреновое чувство юмора». И Адам впервые был готов согласиться с ним. Главное, не говорить об этом Лео.

«Ладно, черт с ним».

Разозлившись то ли на себя, то ли на Розенберга, то ли на все и сразу, Адам вернулся к компьютеру, закрыл все лишние вкладки и переключился на досье Билли.

Итак, молодой специалист в течение нескольких лет оценивает работу сотрудников и следит за соблюдением корпоративных и профессиональных требований компании, но затем повышает ставки и переходит к расследованию корпоративных преступлений. Два года упорной работы, восемнадцать проектов – восемнадцать раскрытых дел, причем последнее пришлось на совесть широко известной корпорации, которая пыталась всеми силами очистить свое имя, найдя подходящего козла отпущения, но выиграла процесс лишь наполовину. Тем не менее это приняли как победу молодого инспектора, которому пророчили большое будущее и потрясающую карьеру.

Но за месяц до повышения специалист увольняется по собственному желанию, проходит специализированные курсы и получает официальную лицензию частного детектива, которую впоследствии меняет на удостоверение агента по залоговым правонарушениями – спустя несколько месяцев после частичного снятия ограничений в штате Иллинойс.

Благополучная семья, хорошее образование, положительные оценки, упорная учеба, участие в социальных активностях и в дальнейшем – добросовестное выполнение рабочих обязанностей. И внезапно – такой резкий поворот. Стабильность – в минус. Зарплата – в минус. Безопасность – туда же.

Никто не меняет свою жизнь подобным образом без веской причины.

Но объяснение нашлось довольно быстро.

Адам открыл подборку полицейских отчетов, где упоминалось имя Билли (преимущественно как частного детектива и агента по залоговым правонарушениям), и самый первый, согласно дате, приходился как раз на время «перелома». Но значилась она в этом деле не как внешний сотрудник, а центральной фигурой был совершенно другой человек.

Шон Макмиллан – влиятельный предприниматель тридцати восьми лет, в настоящее время отбывающий наказание в комфортабельной тюремной камере. Сколотив немалое состояние на ювелирном бизнесе и грамотных инвестициях, он достаточно долго оставался неприкосновенным благодаря таланту закрывать чужие рты и глаза – и не только деньгами. Но в итоге все равно получил свое, пусть и не в полной мере. Прокурор выдвинул сразу несколько обвинений, бóльшая часть которых относилась к мелким нелегальным сделкам. Но в суде удалось доказать только участие Макмиллана в незаконном импорте необработанных алмазов и нарушение закона о торговле чистыми бриллиантами – и лишь потому, что в самый последний момент заговорил один из ключевых свидетелей, чьи показания сыграли решающую роль в вынесении приговора на федеральном уровне. Но изначально задержали Макмиллана по совершенно другому обвинению.

«…умышленное нанесение тяжких телесных повреждений, угрозы, преследование, покушение на жизнь…»

Адам допил остатки холодного кофе и еще раз пробежался взглядом по строчкам заявления бывшей супруги Макмиллана – единственного из десятка аналогичных, принятого к рассмотрению и не отозванного в день его подачи.

Оказывается, Шон любил проявлять власть не только в бизнесе, но и дома. На протяжении нескольких лет он избивал свою жену Кэтрин, держал ее в страхе шантажом и угрозами и полностью контролировал каждый ее шаг. По заявлению Билли Сэлинджер, лучшей подруги потерпевшей и основного свидетеля в этом деле, они с Кэтрин неоднократно обращались в полицию, но каждый раз получали отказ в помощи и отрицание состава преступления. Дежурных офицеров не смущали ни синяки на теле девушки, ни ее разбитое до крови лицо, ни приступы паники при виде мужа на пороге полицейского участка. Впоследствии Макмиллан без особых проблем убедил полицию и ближайшее окружение в неадекватном состоянии своей супруги, и поэтому любая ее попытка обратиться за помощью заканчивалась неизбежным возвращением домой, где она подвергалась новой порции «наказаний».

Адам тяжело выдохнул и дошел до просмотра фотографий Кэтрин, сделанных в одном из участков.

Что ж, у Макмиллана получилось превратить свою красавицу-жену в пугающее подобие участника уличных драк: некогда длинные светлые локоны свисали тусклыми поредевшими прядями вдоль припухшего от побоев и кровоподтеков лица, а фарфоровая кожа приобрела болезненно-желтый оттенок вперемешку с фиолетово-зелеными пятнами.

Среди пугающих фотографий Кэтрин и показаний Шона, которые сводились к тому, что он, естественно, «ни в чем не виноват», а его супруга всегда «сама наносила себе увечья, чтобы скомпрометировать его ради денег», а потом и вовсе «тронулась умом», Адам обнаружил и аудиозаписи допроса Билли, в которых она рассказывала, как неоднократно пыталась защитить Кэтрин, прятала ее от Шона, в буквальном смысле вставала между ними, наивно полагая, что на нее, как на постороннего человека, Макмиллан не поднимет руку, но в итоге сама подверглась не только прямым угрозам.

В ночь задержания Шона, когда Кэтрин потеряла сознание после побоев, Билли оказалась с ним один на один. Несмотря на разницу в физической силе, весе и росте, она смогла продержаться до приезда полиции, у которой не осталось другого выбора, кроме как взять под стражу вышедшего из себя Макмиллана. На этот раз ему не удалось выкрутиться: хотя дело приобрело общественную огласку, он успел заплатить за свою «невиновность», но в процессе расследования неожиданно вскрылась его причастность к незаконному сбыту незарегистрированных бриллиантов. Только поэтому Макмиллан остался за решеткой на десять лет. Но суд так и не принял в качестве доказательства видеозапись, сделанную Билли при последнем столкновении с Шоном – по заключению экспертизы, картинка была испорчена, а звук записан с помехами, что Билли всячески отрицала.

Адам дошел до ее фотографий, сделанных в участке после задержания Макмиллана, и крепко сжал в руке карандаш, которым делал пометки в блокноте. Да, визуально Билли пострадала не так сильно, как ее подруга, но…

Несколько синяков на лице, разбитая губа, кровоподтеки под носом, ссадины над левой бровью и на скуле…

«…никто не пришел и не остановил этот ужас».

Россыпь синяков на руках и ногах, крупная гематома на ребрах, следы захвата на шее…

«А они все равно надеялись… даже когда этот подонок, этот… монстр издевался над ними, пользуясь своим преимуществом».

Внезапный хруст прервал размышления Миддлтона. Адам