Говорящая муха - Сергей Белкин

Сначала были определены первые жертвы. Ими стали наиболее одиозные фигуры предателей из числа "деятелей" конца восьмидесятых - начала девяностых. Ты помнишь эти громкие дела. Не буду сейчас называть фамилии, напомню, что их было тринадцать человек. Мы преследовали две цели: отомстить мерзавцам и навести страх на оставшихся пока в живых. Мы сначала объявляли приговор - обычно по телефону. При этом, мы говорили, что "перед вами будет казнен такой-то". Начиная с третьей казни эффект страха стал разрастаться. Нам, как говориться, поверили. Мы не оставляли никаких следов, мы не делали никаких заявлений типа "ответственность на себя взяла организация "Черный террор". У нас и названия такого тогда еще не было. Да его и сейчас нет - это народ так нас прозвал.

Мы продолжали действовать методично и жестоко. Мы не объясняли мотивов, не зачитывали перечень преступлений и т.д. Казни совершались молча и неотвратимо. И только тенденция в выборе первых тринадцати казненных показывала всем, что это не случайные жертвы. Всем, кто хотел думать, стали ясны наши мотивы. Появились первые публикации, аналитические обзоры, легенды и т. д. Стали даже появляться самозванные "герои" и целые организации "героев", бравших на себя ответственность за совершение этих казней. Все это были, так сказать, примазавшиеся и психически неуравновешенные личности.

Первая цель была достигнута: в обществе появились страх и миф. Наступил второй этап: мы стали выдвигать требования. Сначала мы потребовали от главного редактора одной из особо усердвовавших газет, прекратить публикации о "Черном терроре" - эта кличка уже вошла тогда в употребление. При этом он был предупрежден, что, в случае невыполнения нашего требования, сначала будет убит автор скандальных публикаций, а, если и это не поможет, то и он сам. Естественно, все так и произошло. Представители четвертой зажравшейся власти полагали, что, увеличив личную охрану, они избегут возмездия! Наивные дурачки. Сталина охраняло десять тысяч человек, и это при том, что и так все до смерти боялись даже подумать о покушении. Вот как достигается хотя бы относительная безопасность. От хорошо организованного покушения спастись практически невозможно.

После этого редакторы остальных газет замолчали. Это было большой победой - мы, фактически, установили в обществе некую форму собственной цензуры! После этого началась работа. Мы стали оказывать влияние на принятие решений на самом высоком уровне. Ну, например, только благодаря своевременно проведенным нами операциям удалось предотвратить расчленение государствообразующих естественных монополий, мы предотвратили искусственное банкротство нескольких авиационных заводов. Наши предупреждения действовали все лучше и лучше. Мы старались, чтобы предупреждение, сделанное чиновнику, становилось известно, как минимум, его заму. Поэтому, когда на смену казненному строптивцу приходил новый человек, он старался учитывать нашу точку зрения.

-- Но почему же вас не поймала милиция? Неужели вы научились совершать идеальные преступления? - спросил Андрей.

-- Идеальные преступления? Нет, конечно. Не в этом дело. Государство всегда сильнее преступников. Это аксиома. Но эта аксиома справедлива только там, где государство, точнее. государственный аппарат не полностью состоит из преступников. В нашем же случае все именно так. Наши "олигархи", захватывая в стране власть и разворовывая богатства просто не достигли бы своих целей, если бы не стали сами преступниками и не насадили кругом насквозь криминализованный чиновничий аппарат. Все это - люди без идеи. Их двуединый бог - деньги и власть! Никто из них не станет закрывать грудью амбразуру. Они ненавидят друг друга и завидуют друг другу. Ты говоришь - милиция. Да, они требовали от своей милиции поймать нас, наказать нас. Но их проворовавшаяся милиция тоже состоит из живых людей. Баланс страха - лучшее средство против ретивого следователя. Но и грубых ошибок мы тоже стараемся не допускать. Конечно, на нас пытались вешать чужие грехи, - приходится время от времени им объяснять, что нам чужого не надо. Ничего, помогает.

-- Конечно, Олег, от того, что ты говоришь, голова идет кругом и верить в это не хочется. Но при всем том, что ты рассказываешь, даже если все это правда, - вы же все равно целей не добились! Значит террор - не метод, как ни крути.

-- Это о каких целях ты говоришь? - насмешливо спросил Олег.

-- О захвате власти, - ответил Андрей, - Об изменении политичечского строя, или политического курса - не знаю, что там вы намечаете...

-- Ну, во-первых, цыплят по осени считают... Погоди, мы еще придем к власти. Террор - не единственный инструмент. И не главный. Мы используем все способы и средства, в том числе и параламентские. Кроме того - и мы считаем это очень важной частью нашей работы - мы возвращаем стране украденные богатства. И в этом нам тоже помогает страх, созданный благодаря террору.

-- Ну, вот это уже мне совсем непонятно.

-- Объясню, - сказал Олег, - Ты наверное помнишь одного из наиболее одиозных "олигархов", так называемого "нефтяного короля", человека, чье состояние оценивалось в несколько миллиардов долларов?

-- Да, конечно помню, - ответил Андрей.

-- Так вот, - продолжил Олег, - Это был настоящий професссор Мориарти конца двадцатого века. "Главное несчастье России", как сказал о нем знаменитый Джордж Сорос. С ним ничего не могли поделать ни коммунисты, ни демократы, ни либеразы, ни американские бизнесмены - он был всесилен и неуязвим. На рубеже веков именно он и являлся фактическим властителем страны. Так вот я тебя хочу спросить, - где он теперь?

-- Не знаю. Я не так уж внимательно слежу за политикой.

-- И, тем не менее, о его существовании ты знал, - Олег поднял вверх указательный палец, - Пока он активно действовал, ты знал о его существовании, даже не очень интересуясь политикой. Теперь же о нем почти не вспоминают. Почему, как ты думаешь?

-- Неужели вы его - того... Приговорили?

-- Да. Приговорили. Но не к тому, о чем ты думаешь, хотя такие пожелания поначалу в нашей среде превалировали. Но потом мы решили дать ему возможность вернуть стране награбленное в обмен на жизнь. И он, как человек практичный, согласился и с завидным энтузиазмом торговался до последнего цента. Он теперь достаточно безбедно живет в теплой стране, под другим именем и с другой внешностью. Была запущена информашка, что он решил отойти от дел, передать свою финансово-промышленную империю в управление профессионалам, и наслаждаться жизнью на собственном острове. Все почти так и было, только его миллиарды переданы не каким-то там неведомым профессионалам, а нам.

-- Послушай, но это здорово попахивает, извини, циничным грабежом, - сказал Андрей, - Но и, кроме того, - это я уже как профенссионал говорю, - вас очень легко можно вычислить, а ваши деньги взять под контроль со стороны международной банковской системы. И вас либо раскроют, либо заставят служить своим целям.

-- Мы думали об этом и достаточно хорошо подготовились. Мы действуем примерно так. Все принадлежащие ему акции множества нефтедобывающих компаний, телевизионных каналов, горнорудных предприятий, банков и т.д. - все это он действительно передал от своего имени в управление нескольким трастам - тем самым "прфессионалам" управления ценными бумагами. Трасты же эти, в действительности, принадлежат нам. Одновременно оформляются все необходимые документы об отказе бывшего владельца от каких бы то ни было прав на эти бумаги. Что касается "живых" денег, то он сам на свои деньги выкупил несколько предприятий и крупных пакетов акций у инстранных владельцев. Эти ценные бумаги и права на владение он тоже передал нашим трастам. Все делалось без ажиотажа, спокойно, не вызывая ни волнений, ни подозрений. Таким образом, мы получили неплохую финансовую базу для своей деятельности, а когда мы придем к власти, все акции, вся награбленная им собственность будет нами передана народу. Вот так.

-- А сам вор, значит, остался не наказан?

-- Как это не наказан? Он лишился самого ценного, что у него было - денег и власти. Это очень серьезное наказание. Не одна лишь смертная казнь должна применяться. Аналогичным образом мы заставили вернуть народу награбленное уже довольно многих толстосумов. И будем продолжать в том же духе, пока сами не придем к власти.

-- А что вам мешает прийти к власти уже сейчас? - спросил Андрей, - У меня складывается впечатление, что вы смогли бы этого добиться в ближайшее время.

-- Мы прямо сейчас можем практически в любое кресло посадить своего человека. Мы можем заполнить своими людьми весь аппарат правительства, Парламент, администрацию Президента. Но всему свое время. Власть - это инструмент, а не цель. Наш приход к власти должен быть не только и не столько "законным", сколько естественным и своевременным. Мы учитываем естественный ход истории, состояние общества. Общество в целом само должно нас востребовать. Мы лишь подталкиваем, направляем это движение. Стараемся предугадывать направление движения, но мировая история, на самом деле, движется сама по себе. Это видно, если брать большие временные отрезки. Придет время, и мы будем у власти, и общество окажется готово воспринять наши идеи. А идея, овладевшая массами, становится, как говорил один очень умный человек, движущей силой. И тогда мы построим великую страну. Страну свободных, богатых и счастливых людей. Так что не смотри на меня так, Андрей. Я вовсе не монстр.