Соблазнительная лгунья - Элизабет Кларк

Каролин принялась незаметно, но быстро пробираться к черному ходу, и Джульетт последовала ее примеру. Но тут Каролин уронила совок, и звон раздался на весь дом. Джульетт, пробиравшаяся следом, наткнулась на замешкавшуюся Каролин и отскочила назад. Тут она почувствовала, как кто-то вцепился в ее локоть. Она ожидала, что леди Уайтхолл может тут же завести разговор об увольнении, по хватка была настолько сильной, что, будь это леди Уайтхолл, она, очевидно, собиралась убить Джульетт.

Она обернулась и увидела перед собой Томаса.

Угловым зрением она заметила, что вокруг ходит много людей, и ей тут же захотелось очутиться с ним и саду, где в тот момент не было никого.

– Нам надо поговорить, – произнес он, и глаза его горели страстью ярче обычного, но она не позволила себе в это поверить.

– Нельзя, тут леди Уайтхолл, – шепнула она и двинулась вслед за Каролин.

– Значит, жди меня позже.

Это было слишком. Он держал ее так, словно она была его собственностью, она хотела его и ненавидела себя за это желание, любила и ненавидела его одновременно. Он тяжело дышал и пристально смотрел на нее. Как бы ей хотелось оказаться сейчас с ним наедине и все высказать. А потом он бы подхватил ее на руки…

«Нет».

– Я не думаю, что ты бы схватил меня так же, если бы я была мисс Уайтхолл, – сказала Джульетт, и ее голос клокотал от злости.

– Я бы схватил тебя так, даже если ты была бы английской королевой.

– Может быть, ты и сам в это веришь. Но ты ничуть не лучше тех самых англичан, над которыми ты так любишь смеяться.

– Что же это такое!.. – пробормотал он.

– Я не понимаю, отчего Уайтхоллы дают слугам такую свободу, – услышала Джульетт голос из-за спины и, обернувшись, увидела Бренну Бэнфорд и ее жениха Рендолла. – Представь, что служанка твоей матери так шаталась бы по дому без дела у всех перед глазами.

– А что, вот эта довольно миленькая, – с усмешкой сказал Рендолл.

Джульетт не слышала, что именно ответила на это Бренна, но, судя по ее тону, Рендоллу предстояло еще долго оправдываться.

– Мы не договорили, – сказал Томас, и в его голосе слышалась хрипота страсти.

Девушка вырвалась и побежала вниз, довольная тем, что у нее хватило сил не поддаться искушению на этот раз. Если он думает, что с ней он может прекрасно проводить время таким образом, он сильно ошибается.

Но она не могла освободиться от мыслей о нем.

«Ты идешь по стопам матери, хоть никогда не видела ее».

Наверное, надо поговорить с Гарриет, но в душе Джульетт радовалась, что Гарриет не видит того, что назвала бы глупостью. В конце концов, она и без Гарриет сможет доказать, что еще не потеряла голову.

Глава 12

Томас думал, что ничего не могло быть страшнее тех новостей, которые передали ему несколько дней назад. К сожалению, он ошибался. Его новая шхуна «Жасмин», которую вел его лучший друг Хэнк, серьезно отклонилась от курса; Два дня назад она должна была прибыть в Лиссабон, но никто не знал, где она сейчас.

А согласно последнему докладу его помощника Марка Уортона, часть материалов, использовавшихся при постройке «Жасмин», была значительно дешевле заявленных. Сайрус Комптон успел нагреть руки на этом. Он, как выясняется, умудрялся воровать на каждом шагу. Сейчас Томаса это заботило меньше всего, не волновали его ни груз, ни его репутация. Ведь на борту были шесть человек, и больше всего ему хотелось снова увидеть их живыми и здоровыми.

Питти Пеннингтон, мальчик-рассыльный, предложил Томасу дождаться его ответа, но Томас отослал его обратно в город. Что и кому он мог сказать? Его дело разваливалось из-за того, что он пренебрег правилом и доверился бесчестному человеку. Он поклялся, что будет одиночкой, еще когда ему было десять лет.

Такое уже случалось, когда он позволил себе привязаться к Джорджине. Им было очень хорошо вместе и он пропускал мимо ушей слова, которые должны были насторожить его: «когда мы оба станем старыми и немощными», «когда мы отправимся путешествовать», «когда-нибудь мы вспомним этот день»… Он никогда не забудет ее горькие слезы и слова: «Ну мы же столько говорили о нашем будущем!» И ему нечего было ответить. Она сама придумала себе эти разговоры и сама в них поверила, но ему не хотелось включаться в ее игру.

Больше всего он боялся повторить ту же ошибку с Джульетт, но он просто не мог заставить себя отказаться от нее, его влекло к ней постоянно и неукротимо. Она была такой невинной и ранимой, ей нужен был настоящий мужчина, способный обеспечить ее будущее. Тут он поймал себя на том, что при мысли о Джульетт с другим мужчиной у него сжимаются кулаки и кровь стучит в висках от ярости. Когда они были вместе, становилось ясно, что они две части единого целого, но имел ли он право снова рисковать своим покоем?

Он снова вспомнил о яхте и решил послать телеграмму Энид и Марку, а также вернуться в Лондон, как только он закончит все финансовые дела здесь, в Гемптоне. А еще надо было помочь Джульетт. И при этом не повторить ту ошибку. Нет, он и так обидел многих на своем веку и не хотел, чтобы это сталось с Джульетт.

– А я тобой горжусь! – сказала Сара, когда Джульетт ее причесывала. Они опять разговаривали, глядя в глаза отражению друг друга, но тут Capo даже повернулась. – Ты, конечно, поволновалась, но ведь в конце концов справилась с этим.

Она открыла шкатулку из слоновой кости и достала брошку в виде бабочки. Эта вещь всегда восхищала Джульетт своими тонкими правдоподобными деталями.

– Я хочу подарить ее тебе, – сказала Сара.

– Спасибо, – ответила Джульетт. – Но, правда, мне не стоит ничего дарить. Вы и так подарили мне сокровище, о котором я не могла мечтать всю свою жизнь, моего дедушку.

– Как странно это слышать, как ты это говоришь! Нет, тебе-то не странно. Я просто не могу представить себе, как это – вырасти без семьи, без друзей…

– Но ведь у меня была семья. Пусть Гарриет и Грейс не были родными мне по крови, но ведь мы очень любили друг друга. И мы дружили с другими семьями, которых постигла та же участь, что и нас.

– Нет-нет, не обижайся, я не о том. Я все думаю, каково это, вырасти и узнать, что ты совсем не тот человек, которым привык себя считать.

Джульетт подумала, что ей, пожалуй, надо бы возразить Саре, ведь она осталась совершенно прежней, она не чувствовала в себе перемен.

– Я даже не представляю, как среагирует Бренна, – сказала Сара, расправляя корсет, – могу только предположить, что это будет ужасно. Она очень не любит уступать, ничего, никому. Боюсь, что она может выставить себя изрядной дурой.

– Даже если это случится, думаю, что она начнет себя выставлять не здесь, не в Гемптоне. Дедушка Роджер сказал, что свяжется с нотариусом. Думаю, что все события будут разворачиваться уже в Лондоне.