Вопрос — ответ - Викас Сваруп

— Парень, очнись, тебе говорю! — И краснота отступает.

Сижу на нижней полке. Вокруг собрались люди. Кажется, весь вагон сбежался посмотреть, что происходит. Мужчины, женщины, дети с любопытством вытягивают шеи. Что же они видят? Мертвого налетчика, чье имя никому не известно; бизнесмена с глубокой раной на лбу; бледную перепуганную мать, из чьей груди до капли высосал молоко изголодавшийся младенец; мальчишку, который уже никогда не будет читать в поездах детских комиксов; его сестру, которой до скончания дней будут сниться кошмары. И уличного подростка, разбогатевшего на короткое время и навсегда потерявшего счастливую способность видеть сны зажиточных людей.

Внезапно свет желтой лампы режет глаза. Я часто моргаю, рассеянно кручу револьвер. Компактный серебристый корпус, черная рукоять. Гравировка с буквами «кольт» и скачущими конями — один перед словом, другой в конце. Вяло переворачиваю оружие. «Легковес», — написано на дуле. Надо же, а как оттягивает руку. Вот еще, что-то неразборчивое… «Конн. США, ДР 24691».

Меенакши украдкой поглядывает на меня. Примерно так же, как Салим смотрит на киногероев. Ясно, что в этот самый миг она влюблена по уши. Реши я сделать ей предложение, она согласится. Отдаст свое сердце, будет с радостью рожать мне детей. Даже и без пятидесяти тысяч. Но все переменилось, и я не отвечаю на этот манящий взгляд. Ладонь холодит револьвер, а прямо передо мной лицо убитого грабителя, имя которого никто уже не узнает.

Он мог бы найти себе тысячу разных смертей. К примеру, словить горячую пулю во время стычки с полицейскими на переполненном рынке. Получить нож в спину от соперника по ремеслу, попивая чай в придорожном кафе. Скончаться на больничной койке от рака, СПИДа или холеры. Но нет, это его не устроило. Мужчина погиб от пули, которую выпустил я. А мне даже неизвестно, как его звали.

Поездки по железной дороге несут человеку массу возможностей. Однако дыра под сердцем придает им некую завершенность, ибо куда же стремиться покойнику? Разве что на погребальный костер. Да и то — в пути не предложат ни чаю, ни свежих газет; билетов даже не проверят. Зато у нас впереди самые разные встречи — не только с торговцами прессой и контролерами, но и с полицией. Как-то она со мной обойдется? Примет как героя, вступившегося за честь беззащитной девушки и заодно избавившего мир от знаменитого злодея? Или как бездушного убийцу, который умертвил человека, даже не узнав его имени? Трудно предположить. Скажу одно: я вовсе не собираюсь играть с огнем, проверяя свои догадки. И вдруг, словно гром среди ясного неба, в голове звучат наставления полковника Тейлора: «СЗХС. След запутал — хвост стряхнул». Теперь я точно знаю, что делать.

Скоро вокзал. Можно не сомневаться, меня наверняка поджидает армия полицейских. Не бросая револьвера, прыгаю из дверей на ходу и мчусь через пути, чтобы вскочить в уходящий поезд. В купе решаю не проходить, остаюсь в тамбуре. Когда под колесами оказывается мост, я с размаху швыряю оружие в темную реку. Вот и новая станция. Опять выпрыгиваю, догоняю какой-то вагон… И так всю ночь — от вокзала к вокзалу, с одного поезда на другой.

Города мелькают мимо, словно в тумане. Даже не знаю, в какую сторону меня несет: на север ли, на юг, на восток или запад. Я не читаю табличек на вагонах. Просто пересаживаюсь, и все. Главное теперь — не возвращаться в Мумбаи. Акшай мог разболтать констеблям о Салиме, а значит, в Гхаткопаре ждет засада. Вдобавок мне лучше не сходить на грязной безлюдной станции — зачем привлекать внимание? Надо бы выбрать вокзал, полный яркого света, шума и суеты.

В девять часов утра мой поезд на всех парах подходит к платформе, битком набитой людьми. Пора! И я покидаю вагон — парень в рубашке из чистого хлопка (разодранной и без трех пуговиц), американских джинсах, покрытых сажей и грязью, с поддельными часами на руке. Город кажется идеальным, чтобы отсидеться здесь некоторое время, У края платформы виднеется желтый щит, на котором жирными черными буквами написано: «АГРА. Высота над уровнем моря — сто шестьдесят девять метров».

Смита закрывает рот ладонью.

— О Боже! И все годы ты жил с этим грузом, зная, что убил человека?

— Двух человек. Не забывай, как я толкнул Шантарама.

— Да, но то, что приключилось в поезде, было несчастным случаем, самозащитой. Ты бы легко оправдался. Впрочем, не мешает проверить, занесен ли этот случай хоть в один протокол. А насчет попутчиков — вряд ли они посмели бы обвинить своего спасителя, В конце концов, ты старался ради них. Кстати, что стало с той девушкой, Меенакши? Ты встречал ее потом?

— Нет. Ни разу. А теперь давай посмотрим дальше.

В студии снова таинственное затемнение. Ведущий поворачивается ко мне.

— И мы переходим к заданию номер семь за двести тысяч рупий! Готовы?

— Готов, — киваю я.

— Ладно. Вот наш седьмой вопрос. Кто изобрел револьвер? Варианты: a) Сэмюэл Кольт, b) Брюс Браунинг, c) Дэн Вессон и d) Джеймс Револьвер.

Звучит музыкальная заставка. Я погружаюсь в размышления.

— Вы хоть когда-нибудь слышали эти фамилии? — интересуется Прем Кумар.

— Ну да, по крайней мере одну из них.

— Итак, сдаетесь или попытаете счастья?

— Попытаю счастья.

— Еще раз подумайте. На кону целый лакх, заработанный вами до сих пор.

— Мне нечего терять. Я готов.

— Отлично. И ваш ответ?

— А. «Кольт».

— Вы совершенно, на сто процентов уверены?

— Да.

Трещат барабаны. Экран загорается.

— Совершенно, на сто процентов правильно! Именно Сэмюэл Кольт, и никто иной, изобрел револьвер в тысяча восемьсот тридцать пятом году. Вы только что увеличили свой выигрыш до двух лакхов рупий!

Невероятно. Выходит, я отыграл обратно те самые пятьдесят тысяч, да еще три раза по столько же. И все благодаря смуглокожему налетчику, имени которого я не знаю до сих пор.

В зале сплошные ахи и охи. Повторяется мелодия заставки, однако в моих ушах грохочут и не смолкают колеса поезда «Дели — Мумбаи».

Ведущий неожиданно выпрыгивает из кресла, чтобы пожать мне руку. Вялая, безвольная ладонь никак не отвечает на его пожатие. Меня застали врасплох посреди телешоу, и голова не торопится работать ясно.

ПЯТЬСОТ ТЫСЯЧ РУПИЙ:

СОЛДАТСКАЯ ИСТОРИЯ

Сирена воздушной тревоги завывает по вечерам в половине девятого — по ней уже можно сверять часы. В чоуле неизменно поднимается жуткая суета. Местные старательно следуют инструкциям, которые возвещались через громкоговоритель в течение целой недели, предваряя начало войны. Отключить свет, перекрыть газ, отсоединить все приборы, закрыть за собой дом, аккуратно выстроиться в очередь и проследовать в бункер.

Убежище расположено прямо под зданием школы — просторный квадратный зал с приглушенным освещением. Под ногами пылится линялый красный ковер, из обстановки — лишь несколько расшатанных стульев и старый железный стол, на котором пристроился четырнадцатидюймовый телевизор. Внутри довольно жарко, душно и тесно; впрочем, это для нашей защиты, поэтому грех жаловаться. Хотя ходят слухи, что убежище в Пали-Хилл оснастили телевизором, кондиционером и подушками фирмы «Данлопилло».[76]

Сгрудившись перед экраном, местные жители включают канал новостей. Оглядываюсь по сторонам: надо же, почти весь чоул в сборе. Гокхейлы, Нене, Бапаты, мистер Уагле, мистер Кулкарни, миссис Дамле, мистер Ширке, миссис Барве… Не подошел только мистер Рамакришна. Управляющий, должно быть, приводит в порядок свои квитанции, меняет перегоревшие лампочки, чинит перила и протекающие краны.

Первым делом передают рекламу. Спонсоры этой войны — зубная паста «Мать-Индия» и чай «Джолли». Затем начинается речь премьер-министра. «Наши войска наступают, и полный разгром противника — дело считанных дней. Будем сражаться до победного конца! — звенящим голосом провозглашает глава правительства. Раз и навсегда остановим терроризм. И голод. И нищету». Премьер призывает зрителей щедро жертвовать в Солдатский благотворительный фонд.

На сцену выходит юная актриса и повторяет все, что мы уже слышали, только в более звездной манере. Женщины разевают рты от изумления. «Какая молоденькая! — переговариваются они. — И какая красивая! Интересно, из чего пошито ее сари: шелк это или шифон? А кожа-то, кожа! Чистая, гладкая, словно атлас. Да уж, этой прелестнице ни к чему кремы от морщинок».

Мужчины между тем кипят от злости. «Довольно бед принесли нам эти мерзавцы! — сердятся они. — Сколько можно терпеть? Пора бы уже сровнять Пакистан с землей».

Мистер Уагле — наш эксперт по военным вопросам. Будучи университетским преподавателем, он самый образованный человек во всем чоуле. «У пакистанцев есть ракеты и атомные бомбы, — поясняет мистер Уагле. — Вот почему нам приходится прятаться в бункере: для защиты от радиации. Только на самом деле никого это не спасет. От взрыва, — говорит он, — вода превратится в воздух. Воздух станет огнем. Солнце померкнет. На небе вырастет гигантское облако в виде гриба. И все мы умрем», — зловеще заключает лектор.