Обычные суеверия - Борисова Виктория Александровна

Не каждому дано попасть в ад еще при жизни.

Магомедовы подручные оцепенели. Никто из них не мог ни пошевелиться, ни открыть рот, не говоря уже о том, чтобы выбраться из горящего здания.

Катя в последний момент успела увернуться от рухнувшей потолочной балки. Закрывая лицо руками, бросилась к двери. Спасать своих мучителей она не собиралась.

Был момент, когда Катя почувствовала, что не может справиться с дверным замком. «Неужели и я сгорю тут вместе с ними? Нет, черт возьми, нет! Я не буду гореть заживо вместе с этими подонками!»

Наконец замок поддался, и дверь распахнулась настежь. В комнату хлынул поток свежего воздуха, и пламя разгорелось с новой силой. Со звоном лопались стекла, дом Магомеда быстро превращался в огненную могилу.

Катя выскочила во двор, с наслаждением вдохнула полной грудью прохладный и чистый ночной воздух.

Взметая в небо целые фонтаны огненных искр, со страшным треском рухнула крыша.

Толстые бревна еще догорали, но в общем все было кончено. Не разбирая дороги, Катя бросилась бежать через лес.

Ветки деревьев хлестали по лицу, колючий кустарник царапал ноги. Только сейчас Катя заметила, что ее руки сильно обожжены и покрыты волдырями. Боль и страх гнали вперед. Девушка боялась, что если остановится, то упадет и больше не сможет подняться. Она не задумывалась о необъяснимом с точки зрения нормального человека происшествии в доме Магомеда, о том, что стало причиной страшной смерти пяти человек, просто бежала вперед, не разбирая дороги, как бежит напуганный зверь, спасая свою жизнь.

Лес понемногу редел. Кате показалось, что между стволами деревьев мелькают фигуры людей и слышатся голоса. Странно было только то, что эти люди разговаривали на непонятном языке. Откуда ночью в лесу взялись иностранцы?

Но сейчас это было не важно. Если есть люди, значит, можно рассчитывать на помощь и спасение. Собрав остатки сил, Катя выскочила на поляну.

То, что девушка увидела, поразило ее еще больше, чем пожар. На лесной поляне, образовав правильный круг, стояли люди в длинных черных одеждах. В центре этого круга, воздев руки к небу, стоял высокий мужчина.

Катя вскрикнула и потеряла сознание. Мужчина подхватил ее на руки, что-то повелительно сказал остальным, и все они скрылись за деревьями.

Ночь весеннего равноденствия удалась.

Глава 9

На свободу — по радуге!

Впервые за много лет Сергей Петрович смог наконец заснуть спокойно. В окно светила луна, но ее свет казался не зловещим, а мудрым, вечным и почти радостным. Впервые не терзали воспоминания о сыне. Сергей Петрович вспоминал первые шаги своего мальчика, его смешные словечки, его улыбку. Потом заснул, и ему приснился сын.

Он стоял высоко-высоко, но Сергей Петрович хорошо видел его лицо, каждую черточку. Володя выглядел почти таким же, как в тот день, когда они прощались на вокзале, но казался мудрее и старше.

— Здравствуй, отец. Не грусти, мне хорошо здесь. Я помню и люблю тебя. Скоро мы увидимся.

— Володька, милый мой, но почему сейчас? Почему ты раньше не приходил? Я так ждал тебя!

— Не знаю, отец, — Володя почему-то отвел глаза. — Я всегда был с тобой. Просто это ты не видел меня. А сейчас… Ты сделал что-то важное.

Сын помолчал недолго, глядя прямо в глаза.

— Прощай, я не могу надолго задерживаться.

Сергей Петрович почувствовал, как по щекам течет горячая соленая влага.

Вот сейчас все закончится, сын уйдет, и он опять проснется в опостылевшей комнате. А что потом? Та же одинокая ненужная жизнь.

— Володька, не уходи! Я болен, стар и одинок. Я не могу так больше. С тех пор как ушла мама, мне уже незачем и не для кого здесь оставаться. Возьми меня к себе, пожалуйста!

— Хорошо, отец. Сегодня такая ночь, когда желания сбываются. Иди ко мне. Про маму я знаю, она тоже здесь.

Из-под ног сына протянулся длинный разноцветный луч. «А вот посмотрим, сумею ли я ходить по радуге», — подумал Сергей Петрович, прежде чем ступить на него. Лунная дорожка оказалась страннопризрачной и в то же время надежной. Идти по ней было легко и приятно, и Сергей Петрович, еще не веря своему счастью, торопясь и смешно взмахивая руками, пошел вверх. Туда, где ждал его сын.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И даже не заметил, что умер.

Глава 10

Грандмастер и Ко

Когда Катя пришла в себя, было уже утро. Она почему-то медлила открывать глаза. Ей было тепло и уютно, а слабость и истома во всем теле казались даже приятными. «Сейчас-сейчас… Еще минуточку… На работу ведь сегодня не надо. И Вадим…» Вадим. Да, конечно, Вадим. Воспоминания о страшных событиях ночи отогнали остатки сна, заставили резко открыть глаза. Господи, где это я? И чем все закончилось?

Катя лежала на широкой кровати в совершенно незнакомой комнате. Стены были обиты узкими деревянными дощечками, а в открытое окно заглядывали душистые гроздья цветущей сирени. Рядом с кроватью в кресле сидела черноволосая девушка в джинсах и белой рубашке. Она читала какую-то книгу в потертом кожаном переплете. Катя пыталась сообразить, как же, собственно, попала сюда, и не могла.

Увидев, что Катя пришла в себя, незнакомка отложила книгу и улыбнулась.

— Привет, сестренка. Добро пожаловать обратно в мир живых.

— Привет… А ты кто?

Девушка чуть пожала плечами.

— Это не важно. Если хочешь, зови Дианой. Почему-то обязательно всем нужны имена. Попробуй встать, если сможешь. Думаю, тебе пора завтракать.

Откинув одеяло, Катя увидела, что совершенно обнажена, а ее руки умело забинтованы. Тонкая цепочка с медальоном по-прежнему холодила шею.

Диана подошла к стенному шкафу и выложила на кровать такую же, как у нее, белую рубашку, джинсы и белье. Покосившись порванные Катины туфельки на полу, добавила пару белых кроссовок.

— Надень это, сестренка. Наверное, будет длинновато, но пока сойдет. Вчера от твоего платья мало что осталось.

Катя поднялась с постели и стала торопливо одеваться, ежась от утренней прохлады. Пуговицы на рубашке никак не хотели застегиваться, а забинтованные руки плохо слушались. Диана помогла быстро и ловко, но от прикосновения ее тонких и сильных пальцев Кате почему-то стало не по себе.

В просторной кухне Диана проворно поставила на стол свежие булочки, апельсиновый сок и большую тарелку с горячей, аппетитно пахнущей яичницей. Никогда еще еда не казалась Кате такой вкусной.

Катины мысли представляли собой смесь любопытства и страха. Кроме того, было огромное, всезатопляющее чувство возвращенной радости бытия. Как бы то ни было, пока она еще жива.

С учетом событий вчерашней ночи это можно было считать удачей. Обожженные руки болели, ноги сильно исцарапаны, но могло быть и хуже. Гораздо хуже.

— Послушай, Диана, я могу спросить?

— Конечно.

— Кто меня перевязывал?

— Один из наших братьев. Кода-то он был врачом. Не волнуйся, там нет ничего страшного, ожоги неглубокие. Все быстро заживет, и даже шрамов не останется.

— А раздевал кто?

— Я.

— А… Больше ничего не было?

Диана искренне рассмеялась.

— Жаль тебя разочаровывать, сестренка. Ты неплохо сложена, но здесь твои женские прелести никого не интересуют.

— А как вы все оказались в лесу? И что вы делали там среди ночи? И чем вы вообще занимаетесь?

— Это чаще всего называют колдовством, — ответила Диана спокойно, будто речь шла о ремонте квартир или торговле картошкой.

— Поторопись, сестренка. Тебя ждет грандмастер.

«Этого еще не хватало. Сперва бандиты, потом колдуны. Просто интересно, что со мной будет дальше», — думала Катя, поднимаясь вслед за Дианой по витой железной лесенке. Особенного страха она, впрочем, не испытывала. Видимо, даже у страха есть свой предел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В комнате царил полумрак. Как будто и не было за окном солнечного утра, не бушевала весна и сирень не распускала свои душистые гроздья. Сидящий за столом мужчина смотрел на Катю в упор. Под его взглядом она чувствовала себя такой маленькой и беззащитной… Просто тонула в его глазах удивительно глубокого синего цвета.