Пиковый интерес - Валентина Демьянова

Тут мои мысли приняли несколько другое направление. А как обстоят дела с Галкиной квартирой? Если я права, и неизвестным действительно нужен был дневник, то неудача могла навести их на мысль поискать еще и там. Решив отложить уборку разоренного кабинета на ближайшие выходные, я решительно поднялась с дивана и поехала к Галке.

Я заперла машину и собралась идти к подъезду, как вдруг мне под ноги кинулся персиковый пудель и радостно запрыгал рядом, норовя лизнуть руку.

― Ты чей такой красивый? ― поинтересовалась я.

Тут же сзади раздался голос:

― Тяпа, прекрати!

Я обернулась и увидела молодую женщину с поводком в руках... Лицо ее мне было знакомо, мы иногда встречались на площадке, когда я приходила к Олегу. Она жила в квартире напротив и была примерно того же возраста, что и Галка. Раньше мы с ней никогда не разговаривали, а тут она неожиданно спросила:

― Заехали квартиру проведать?

Я неопределенно повела плечом:

― Надо же за ней присматривать, пока Галка не вернулась.

Она глянула на меня с сомнением:

― Думаете, вернется?

― Надеюсь!

― Да, нет, вряд ли, ― покачала она головой. ― Столько дней прошло! Была бы жива, давно бы вернулась.

Женщина помолчала и добавила:

― А за квартиру не беспокойтесь. Тут и соседи присматривают, и Людкин муж на днях приходил, проверял. Половина-то квартиры его, вот и ходит. А если Галка не вернется, так и вся его будет.

Поймав мой недоумевающий взгляд, она спросила:

― Разве не знали, что половина квартиры Людмиле принадлежит?

Я отрицательно покачала головой.

― Людка отдельно жила, но половина квартиры после смерти матери ее считалась. Она ей, как наследство, досталась. Галине это, конечно, не нравилось, просила он Людмилу все ей уступить, только та уперлась и ни в какую. Говорила, по закону половина квартиры моя. Хочешь получить все ― выплачивай стоимость моей части и живи, а у Галки таких денег отродясь не было. А когда Галка начинала очень настаивать, сестра грозилась принудительно разменять квартиру. Только разменять их однокомнатную можно разве что на две комнатенки в коммуналке. Так что Галке не оставалось ничего другого, как мучиться и терпеть Людкины визиты. Она ведь сюда чуть ли не каждую неделю приходила и проверяла все ли на места, потому что и на половину вещей право имела. У нее и ключ свой был! Галке это, конечно, не нравилось, только сделать ничего не могла. А Людка, та совсем совесть потеряла, могла заявиться в любое время и не выгонишь ее- тоже владелица. Она всегда противная была. Мы все вместе росли, и я хорошо помню, как мать Людку баловала. Считала, раз она старше, значит, ей больше полагается, вот и избаловала донельзя. Выросла девка жадной да вредной. Она ведь очень завистливой была, всегда переживала, что сестра красивей и умней ее. Они не дружно между собой жили, вечно ругались по всякому поводу. А уж как Людка перед сестрой гордилась, что замуж вышла! Ни разу не упустила случая похвалиться, какая она удачливая да везучая! А когда Галка повзрослела да расцвела, так Людка мужа к ней ревновать начала. Я сама слышала, как она кричала, что знает про их шашни, и на чистую воду обоих выведет.

Соседка помолчала, потом сказала:

― Нехорошо, конечно так про покойницу говорить, только она была плохим человеком, может потому и смерть такую мученическую приняла.

Тут она засмущалась, что так разоткровенничалась с малознакомым человеком, торопливо попрощалась, кликнула собаку и пошла к подъезду. Что касается меня, то я была поражена неожиданными сторонами Галкиной жизни, которые вдруг приоткрылись в результате этого разговора. Глядя на сестер, я никогда не могла подумать, что у них плохие отношения. Тут я еще раз подивилась Галкиной скрытности, которая за время нашего знакомства ни разу ни одним словом не намекнула на это.

Я въехала на стоянку, бросила взгляд в сторону подъезда, и сердце радостно екнуло от вида Димки, стоящего на привычном месте. Это стало для меня приятной неожиданностью, ведь не найдя его накануне во дворе, я уже решила, что ему надоела роль охранника и он от нее отказался. Пока я парковалась, Димка успел пересечь разделяющее нас расстояние и, как только я покинула салон, набросился на меня с упреками:

― Где тебя носит? Рабочий день давно кончился, на улице темно, а тебя все нет!

Он горой навис надо мной, ожидая ответа, а мне вдруг стало смешно. Уж очень он, со своими сурово сведенными бровями и свирепо выдвинутой вперед челюстью, походил на ревнивого мужа отчитывающего загулявшую жену.

― Чего смеешься? ― оскорбился Димка. ― Я места себе не нахожу, а она хихикает!

― Я не хихикаю! Я радуюсь! Ты где вчера был?

― В Краснодаре. Утром отсюда первым рейсом улетел, а сегодня вечером вернулся.

― Случилось что?

― Да нет, все путем, просто некоторые вопросы накопились, надо было решить.

Мне, конечно, хотелось узнать, чего это Димка неожиданно сорвался с места и полетел в Краснодар, но он эту тему развивать не стал, а я постеснялась спросить. Димка же стесняться не стал и принялся подробно выспрашивать, чем я занималась последние два дня. Радуясь, что вижу его, я охотно пустилась в описание событий, происшедших в его отсутствие, и так увлеклась, что не заметила, как мы очутились перед дверью моей квартиры. Расставаться с ним не хотелось, поэтому я небрежно предложила:

― Зайдешь?

Он, к моей радости, отнекиваться не стал, и предложение принял с большой охотой. Идя впереди Димки в направлении кухни, я уже предвкушала, как мы с ним проведем наедине целый вечер и искренне радовалась, что накануне накупила продуктов, и теперь было из чего приготовить ужин и показать любимому, что, как хозяйка, я чего-то да стою. Однако, по жизни я никогда не была особенно удачливой, не суждено было сбыться моим далеко идущим планам и в тот раз. В самый ответственный момент, когда ужин уже был на столе, а я поднесла зажженную спичку к свече, поставленной, между прочим, не просто так, а с вполне определенными намерениями создать интимную атмосферу, настырно зазвенел телефон. Рука так и застыла над свечой, а я, в предчувствии неприятных сюрпризов, покосилась на Димку. Он ответил мне открытым взглядом человека, который от жизни ничего плохого не ждет и потому неожиданных звонков не боится.

― Возьми трубку и узнай, кому там неймется, ― вздохнула я.

Он немедленно подчинился, трубку поднял и принялся слушать, что ему говорят на том конце провода. Сам он большей частью молчал, отделываясь короткими «Да» и «Нет», а вот собеседник, судя по всему, заливался соловьем. Наконец, Димка коротко попрощался, положил трубку на рычаг и сообщил:

― Все отменяется. Мы едем в гости.

К неприятностям мне, конечно, не привыкать, но такого крушения надежд я все же не ожидала, поэтому не сдержалась и запротестовала:

― Это еще зачем? Ужин готов, шампанское на столе, чего ж нам с места срываться и нестись куда-то сломя голову?

― От таких приглашений не отказываются, а на сборы у тебя есть полчаса. Так что не теряй время попусту, иди и собирайся. Форма одежды умеренно парадная.

Ровно через полчаса мы с Димкой вышли из подъезда, в тот же миг из темноты двора бесшумно выплыл белый «Мерседес» и замер прямо против нас. Дверцы с обеих сторон синхронно распахнулись, из одной вынырнул Костя, с которым мы познакомились при весьма своеобразных обстоятельствах в Кусковском парке, из другой водитель. Водитель сноровисто распахнул заднюю дверцу и согнулся в полупоклоне, а Костя лучисто улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой. С необыкновенной быстротой и ловкостью нас загрузили в пахнущее новой кожей нутро «Мерса», он сорвался с места и резво покатил по улицам. Ехали в полном молчании. Лично я молчала от растерянности, шоферу хранить молчание полагалось по долгу службы, чего молчали остальные, не знаю. Что бы как-то занять себя, я отвернулась к окну и принялась гадать, куда это нас везут.

Мы вихрем пронеслись по Ленинградскому проспекту, свернули на Волоколамское шоссе, пересекли окружную дорогу и выехали на трассу. Если в городе водитель еще как-то сдерживал себя и старался не превышать ста километров, то за его пределами он плюнул на все ограничения скорости и оттянулся на полную катушку. Я с замиранием сердца поглядывала на стрелку спидометра, которая неумолимо приближалась к цифре сто шестьдесят, и прикидывала, будет ли наша смерть мгновенной и безболезненной, если мы вдруг врежемся во что-нибудь на полном ходу. К счастью, мои опасения оказались напрасными и до пункта назначения мы добрались без приключений.

«Мерседес» подкатил к высоким кованым воротам и требовательно посигналил. Створки медленно распахнулись, машина въехала во двор и замерла перед крыльцом. С той же сноровкой, с какой нас загружали в машину, мы теперь были извлечены из нее и в быстром темпе препровождены в дом.