Полуночный танец кентавров - Дарья Калинина

И еще одна головная боль мучила следователя. Когда произошло второе убийство, к нему из городского управления якобы в помощь была прислана бригада сыщиков. Все они были молодые и ретивые, на взгляд самого Терентьева, просто до неприличия.

Эти ребята с легкостью оперировали современными понятиями, бедняга Терентьев, которому уже стукнуло полвека, за их мыслями просто не поспевал. Он чувствовал, что молодежь опережает его на целую голову, а то и две, но ничего поделать с этим не мог, потому что понимал – ему тяжело соревноваться с ними.

– Вот позор будет, если сопляки меня обойдут, – бормотал Терентьев себе под нос. – А они, между прочим, тоже изъявили желание денно и нощно наблюдать за дочерью потерпевшей.

– Вот и прекрасно! – обрадовалась Алена.

– Прекрасно… Да… Я бы так не сказал.

– Пусть следят. Им может улыбнуться удача. Если Арина и впрямь затеяла сделать на смерти матери какой-то бизнес, то тут можно собрать богатый урожай.

– Не знаю, – вздохнул Терентьев и взглянул на Василия Петровича и Никитина.

К этим двоим он чувствовал куда большую симпатию, чем к пришлым сыщикам.

Помедлив, Терентьев, все так же глядя на Василия Петровича и Никитина, просительно произнес:

– Лучше бы нам самим распутать этот дельце. А? Как вы думаете?

Следователь был уверен, что обращается к нужным людям. Во-первых, потому, что этих двоих он знал уже очень много лет. А во-вторых, они были к нему куда ближе по возрасту, чем городские пижоны. Да и вели всегда себя куда порядочнее, чем они.

– Никого из вас я в убийствах не подозреваю, – откровенно признался он им.

Василий Петрович с Никитиным радостно переглянулись при этих словах следователя. Они-то были уверены в собственной непричастности, но им было приятно, что следователь придерживается того же мнения на их счет.

– Но все же совсем снять с вас вину я тоже не могу.

– Почему?

– Ведь у нас в округе было тихо столько лет подряд, – с тоской в голосе объяснил им Терентьев. – А как началась эта ваша предвыборная шумиха, так и понеслось. Один труп, потом второй, теперь третий.

– Что же, вы все-таки обвиняете нас в этом?

– Нет, вас я не обвиняю, вас я знаю давно. Но вот ваши люди… Скажите честно, сколько народа со стороны вам пришлось привлечь, чтобы ваши предвыборные кампании шли, как надо?

Василий Петрович с Никитиным честно напрягли свои мозговые извилины, но так и не смогли сказать точно.

– А хотя бы примерно?

Мужчины снова принялись вспоминать и сообща набрали примерно полтора десятка людей.

– И это только те, с кем вы лично общались и кого знаете, – совсем приуныл Терентьев. – А на самом деле чужаков в связи с предстоящими выборами к нам прибыло куда больше.

– И что вы хотите сказать?

– Я считаю, что раз до сих пор у нас все было тихо, а с началом предвыборной кампании стали плодиться трупы, то искать надо не среди местных, а среди тех, кто прибыл сюда на работу или по какому-то служебному заданию.

В словах следователя было зерно истины, и все внимательно уставились на него. Но следователь смотрел в этот момент на Никитина:

– И в связи с этим я попрошу вас составить подробный список сотрудников, которые работают у вас временно или появились в последнее время.

Василий Петрович наклонился к Никитину и вполголоса произнес:

– Я уже такой список предоставил. Надо особое внимание уделить мужчинам крупной комплекции, физически хорошо развитым.

– Да, я понял, – растерянно произнес Никитин. – Как-то до сих пор не верится, что один из моих людей может оказаться убийцей.

Но Терентьеву было не до душевных терзаний Никитина.

– Теперь что касается записей с камер видеонаблюдения, – произнес он мрачно. – Спасибо вам, что установили охранную сигнализацию вокруг ваших фруктового сада и сторожки, где произошло убийство. Благодаря этим записям нам удалось увидеть преступника… Верней, преступницу.

– Так это была женщина?

– Во всяком случае, на ней одета юбка, и она носит шляпку.

– Юбка? Шляпка? Но кто же она такая?

– Вот этого, к сожалению, я вам сказать не могу. Лицо разглядеть не удалось. Сейчас я покажу вам запись, может быть, вы сможете что-нибудь сказать мне по этому поводу.

И следователь подсел к компьютеру, который был недавно поставлен в их отделении и с которым Терентьев еще не успел до конца познакомиться. В результате он без толку прокопался, увяз в куче ненужных вкладок и все равно был вынужден позвать кого-то из своих сотрудников, чтобы тот нашел нужный файл и включил бы запись.

Видя такую беспомощность следователя, Никитин лишь выразительно изогнул левую бровь, Василий же Петрович и вовсе остался невозмутим. Он и сам был не в ладах с компьютером и потому сейчас смотрел на потуги Терентьева скорее с сочувствием, чем презрением.

Впрочем, с помощью более продвинутого коллеги дело у Терентьева быстро пошло на лад.

– Вот смотрите… Сейчас пройдет потерпевшая.

И точно, стоило следователю это сказать, как на экране появилась тетка Вера, еще живая и со своим обычным быстрым и шныряющим по сторонам взглядом. Было видно, что она улыбается, словно человек, предвкушающий получение подарка или какого-то приза. Алена хорошо знала тетку Веру и могла бы поклясться, что такую улыбку на ее лице могла вызвать только одна вещь – перспектива погреть свои руки!

– Она точно там появилась неспроста, – произнесла Алена. – Арина может вам заливать сколько угодно, но я скажу: тетка Вера там не гулять собиралась. У нее была деловая встреча, и она собиралась в момент этой встречи хорошо на ком-то нажиться.

Следователь кивнул, показывая, что принял слова Алены во внимание, и предложил:

– Смотрите дальше. Прошло уже четверть часа. Сейчас появится вторая.

И точно. На экране появилась колоритная фигура в длинной цветастой юбке и большой белой панаме с такими огромными полями, что они совершенно закрывали лицо женщины.

– Видите?

Алена могла лишь подавленно кивнуть. Подавлена она была потому, что белая панама на голове неизвестной женщины показалась ей подозрительно похожей на шляпку, которая была привезена Аленой из Италии и до сих пор хранилась где-то в недрах ее гардероба. Что касается юбки, то тут Алена была совершенно уверена: такая юбка у нее точно была. Вот только юбку эту она купила в соседнем городе, а потом не стала носить, так как видела похожие на многих женщинах. Но вот шляпа… Шляпа была несомненным эксклюзивом, и она вызвала у Алены массу чувств.

Ее эта шляпа или не ее? Ответ на этот вопрос до крайности волновал Алену. И она поклялась самой себе, что, как только приедет домой, первым же делом поищет эту шляпку.

Погруженная в эти мысли Алена ничего не сказала следователю. За них обоих ответил Василий Петрович:

– Да уж… Крупная дамочка, – хмыкнул он. – И рост, и телосложение у нее прямо-таки богатырские. Плечи-то какие широкие!

Незнакомка на записи мелькнула и пропала из кадра.

– Это еще не все, – предупредил их Терентьев. – Слушайте. Я перемотал, но в действительности прошло еще восемь минут.

Тут из динамиков компьютера раздался громкий женский крик.

– Это же голос тетки Веры! – непроизвольно дернулась вперед Алена. – Ой!

Она поняла, что именно в этот момент, скорее всего, тетку Веру убили. Следователь подтвердил ее мысль:

– Время смерти потерпевшей примерно совпадает со временем этой записи. Но это еще не все, теперь преступница идет назад.

И действительно, в кадре вновь появилась та самая тетка в белой панаме. Только на сей раз двигалась она как-то тяжело, словно бы прихрамывала на левую ногу.

– Что это с ней?

– Рискну предположить, что травма, – почему-то не сдержался и хмыкнул Терентьев.

– В смысле?

– На зубах потерпевшей мы обнаружили кровь. Группа крови не совпадает с группой крови самой потерпевшей. Видимо, перед тем как умереть, ваша знакомая успела впиться зубами в левую нижнюю конечность убийцы.

Вот так тетка Вера! Даже умирая, она умудрилась насолить кому-то. Алена невольно почувствовала гордость за свою знакомую, как ни крути, а тетка Вера была боец. И пусть методы, какими она пользовалась, чтобы добыть в этой жизни свой кусок хлеба с маслом и икрой, бывали зачастую грязными, но зато действовали они безукоризненно.

– Так вы эту бабу запросто поймаете!

– Хромую и в такой-то шляпе!

– Скажите, вам лично эта персона кажется знакомой? – спросил Терентьев у Никитина.

Никитин покачал головой.

– Нет.

– А вам?

Теперь пришел черед помотать головой и Василию Петровичу. Следом за ним покачали головами и Алена, и Инга, и Ваня, и все остальные.

– Так я и думал, – вздохнул Терентьев. – И я вам даже подскажу, почему она вам кажется незнакомой.

С этими словами он поманил друзей в соседнюю комнату, где на столе стоял старый картонный чемодан, доверху набитый тряпками.