На углу Пскопской и Йеллопуху - Татьяна Геннадьевна Абалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Останься со мной, – прошептал Макар. И заметил, как порозовела щека девушки. – Никто и никогда не будет любить тебя так, как люблю я…
Она обернулась, и в ее глазах появилась такая нежность, что Макару стало трудно дышать. Но рука в черной перчатке толкнула девушку, и она полетела во тьму.
– Помни меня! – донеслось откуда–то издалека. – Найди свою надежду…
Макар выплыл из сна так, будто вынырнул из воды. Задыхаясь, положил руку на грудь, где от нехватки воздуха болели легкие, а сердце заходилось в бешеном ритме.
– Я найду тебя! – пообещал он, не соображая, что дает клятву ушедшему видению. Тоска от потери еще съедала его, когда Макар понял, что странное происшествие – всего лишь сон. Наступило утро.
На самом деле наступает на Заставе утро или нет, никто не знал, но за окном вновь пели птицы, а призрачный ветер трепал занавеску. Слышался лай собаки. Привычный гул просыпающегося города и шум машин немного успокоили, но завывание сирены скорой помощи вернули мысли о маме.
Как она? Выдержит ли разлуку с сыном ее больное сердце? Сейчас, когда он узнал, что может повернуть время вспять, все его желания были направлены лишь на то, чтобы научиться управлять этим даром.
Что там говорили ведьмы и Сапфир о его способности возвращать время? Существует опасность, что силы кончатся на полпути и будущее обретет новые черты, еще более страшные, чем были до того.
Макару стало не по себе, когда он всего лишь представил, что не успел поцеловать Надежду, и в нее вселился бес. Он понимал, что любой эксперимент со временем может закончиться неудачей, а то и трагедией. Он не имеет права подвергать риску тех, кто стал ему близок. Гугл, Бай–юрн, Хочь–Убей, Петра, Мурила, Надежда…
Надежда… Как быстро рождается любовь? Всего лишь один поцелуй и та девушка, которая до этого только нравилась, становится чем–то большим.
Он включил ледяной душ, чтобы смыть мысли о Надежде. Два месяца пролетят быстро, и она навсегда уйдет в мир эльфов. Макар помнил, как светилось счастьем ее лицо, когда она обрела надежду на встречу с любимым.
И опять перед глазами предстал человек в черной одежде. Не его ли рука больно сжимала во сне плечо? И почему Надя вдруг стала похожей на бездушную куклу, если она искренне любит ректора Дагара?
– Эй, очнись! – сам себе сказал Макар. – Так ты скоро будешь сны принимать за действительность. Оттуда недалеко и до дурки.
В кафе после вчерашнего нашествия бесов царила необычная тишина. Нет, зал не был пустым, за большим столом сидели все те же. Но пограничники не бросались шутками, никто шумно не дул на горячий чай, налитый в блюдечко, не вел разговоры ни о чем. Даже Бугер смотрелся черным утесом, а не парнем–рубахой, позволяющем писать на своем каменном боку все, что взбредет в голову какому–нибудь Васе.
Макар сел на привычное место возле Гугла. Тот сосредоточенно пытался откусить сахар от большого куска, мусоля его в коротких пальцах, пробуя его то на один зуб, то на другой. Услужливая Мурила положила рядом с гномом щипцы, но тот проигнорировал их, думая о чем–то своем.
Почти все пограничники были хмуры и ели молча.
– С кем сегодня ожидается соприкосновение? – тихо спросил Макар у Гугла.
Тот, прежде чем ответить, тяжело вздохнул, положил не поддавшийся зубам кусок сахара на тарелку и вытер пальцы о скатерть.
– Трудно сказать. Вервульфы разнесли по всем мирам, что через нашу заставу прошли бесы, и теперь проходимцы боятся сунуться к нам. Блокада продлится как минимум неделю, а то и месяц, пока бесы не уйдут в какой–нибудь мир, сдуру прикоснувшийся к нашей Заставе.
– И что это значит?
– А значит это, Макарушка, то, что притока магии в ближайшее время ждать не придется. А нет притока – Застава посадит всех на голодный паек. Тем более что бесы, явившись вчера, знатно повысасывали запасы магии на Заставе.
– Дышат они ей, что ли?
– У них в истинном виде обмен веществ такой должно быть. Вдыхают магию, выдыхают черт знает что. Вот как поселятся в каком–нибудь Пскопском, начнут, как и все мы, вдыхать кислород, а выдыхать углерод. Верно говорю? Не силен в химии. Я больше по мозгам. Под татарским соусом.
Макар рассеянно кивнул.
– Так что, Макарка, отныне чудес будет поменьше, работы руками побольше. Сад–огород, гараж Хочь–Убея и прочие приобретения Заставы требуют постоянного ухода. Поливать, полоть, опылять, выгребать, кормить и чистить будем все вместе. Сейчас появится Исида и составит списки, кто и куда отправится служить. Да–да, Окси, нечего морщить нос. Надо будет, и в конюшни пойдешь.
– О, только не конюшни! – взмолился кто–то из пограничников. – Навоз дракона…
– Дай людям поесть, – цыкнул на него Гугл, взглянув, как побледнела Петра при упоминании о драконе. – Не бойся, найдутся желающие, а нет – заставим.
– Запишите меня в конюшни, – вдруг подняла руку Надежда. – Я там еще не была. Мне интересно.
Макар, как только зашел в зал, сразу заметил ее, но она упорно не отрывала взгляд от тарелки, хотя ничего не ела.
– И меня запишите, – помня о своем задании следить за новенькой, подхватил не совсем приятное предложение Макар. – Мне тоже интересно.
Встретившись с ним взглядом, Надя густо покраснела.
– Вот и ладненько! – кивнул гном, глядя на улыбающуюся во весь рот Окси. – Раз Надя пойдет к драконам, Окси останется на кухне чистить овощи и… – выдержав паузу, Гугл закончил фразу, – кормить лапундриев.
Петра, прижав руку ко рту, побежала в сторону туалетов. Улыбка с лица Окси тут же сползла.
– Нет, лучше к драконам, – простонала она.
– Кто такие лапундрии? – Макар наблюдал, как морщатся пограничники.
– Смрадные черви, – Гугл улыбнулся, когда из–за стола соскочили и убежали следом за Петрой еще несколько женщин. – Санитары Заставы, живущие в подземных коллекторах. Свою работу выполняют охотно, но время от времени их нужно подкармливать не отработанной пищей. И поаккуратнее с унитазами! – крикнул Гугл вслед мужчинам–пограничникам, захотевшим в те же комнаты, куда убежали женщины. – Их тоже придется чистить ручками! Магия на вес золота!
– Блокада даже полезна для профилактики брожения в умах, – промурлыкал Бай–юрн, появившийся в сопровождении Крошки Пиу. Он нес подмышкой ее фолиант, который, как теперь знал Макар, называется «Книгой судеб». – Тяжелая и неприятная работа охладит горячие головы, думающие, что жить будет спокойнее, если Заставу закрыть и не позволять проходимцам шастать туда–сюда.
– Все не так просто, – прокряхтела Крошка Пиу, забираясь на высокий детский стульчик. – Застава без магии проживет долго, но вот сколько выдержат ее обитатели? Жизнь в коммуналках вместо нынешних удобных комнат, скудная еда, тяжелая работа, вши и тараканы. Кто из жалости к попаданкам, уведенным с Пскопской стороны, согласится
