Письмо никому - Андрей Марченко

Сестра удивленно вскинула бровь:

— А, вы про ту шифровку?

Геноссе почувствовал как сердце подпрыгнуло к горлу.

— Какая шифровка?..

— Да от отца осталась — он ее с войны принес. В таком флакончике из-под духов. Вот отец любил с ней возиться, даже переписывался с каким-то профессором.

— Профессором?.. Переписывался?

— Ну да.

— Как интересно!

Вообще-то, это действительно напоминало статьи из журналов времен Лысенко, когда какой-то старикан из села переписывался с каким-то профессором из столицы. В этих статьях описывалось, будто академики учились у хлеборобов…

— А откуда этот профессор? Из Москвы? Из Питера?.. В смысле из Ленинграда?..

— Да нет, где там…

Старушка проговорила это с таким выражением, с которым обычно говорят: «Да откуда у этого голодранца деньги».

— Откуда-то издалека, из Сибири что ли… — продолжила хозяйка.

Геноссе обратился в слух. Гипотеза, высказанная почти сгоряча вдруг начала оправдываться.

— Ваш брат об этой переписке знал?

Вопрос, конечно, был лишним. Если о нем знала сестра, то, вероятно, знал и старший брат. И действительно — старуха кивнула:

— И был какой-то толк с этой переписки?

Наверняка и этот вопрос можно было бы не задавать — если бы шифр был расколот, старушка бы не доживала свои дни в однокомнатной квартире.

Но старушка развеяла сомнения:

— Профессор вскорости скончался…

— А как профессора фамилия была?..

В ответ хозяйка пожала плечами, дескать всех не упомнишь.

— И что, не осталось ни листа переписки с этим профессором?

— Кажется, нет… Когда отца не стало, мама почти все его бумаги сожгла. Не любила она его занятия.

— А отчего?

— Как вам объяснить… Мечтательность в девушках-женщинах даже приветствуется. А вот если мужчина в годах часы проводит за какими-то бумагами, за детскими шарадами — тут многие начнут крутить пальцем у виска.

Немного помолчали. Геноссе думал, как объяснить старушенции, что эта задачка имеет больше смысла, чем все вместе взятое, что встречалось ей в жизни.

Но неожиданно старушка смилостивилась:

— Впрочем, кажется, у меня осталась книжка этого самого профессора.

— В самом деле? А о чем она?..

Книжку пришлось искать почти час. Оказалась она довольно плюгавенькой — даже не книжка, а скорей брошюрка в мятой, затрепанной временем обложке. Называлась прозаически: «Занимательная математика». На развороте значилось: «Ученику и другу от профессора Загорского Н.И.».

Геноссе быстро пролистнул ее — ее страницы наполняли шарады: предлагалось найти кратчайший путь, заполнить цифрами магический квадрат. Столбцы цифр чем-то напоминали тот самый фрагмент шифровки.

— А можете мне ее одолжить? Я верну?.. Честно?

— Да полно вам, берите так…

Геноссе не пришлось повторять — книга исчезла в папке.

Зазвенел телефон. Этого номера в телефоне не было, но Егору, тем не менее он был знаком. Думал сразу дать отбой, но скука взяла свое:

— Привет…

— Давно не слышались, — ответил голос в трубке. — Не скучал?.. Чем занимался-то все это время?

Егор улыбнулся краешком губ:

— Верю — вопрос задали не из праздного любопытства. Но ведь вы серьезно не полагаете, что я на него отвечу?

Собеседник задумался, спросил:

— Я тебе хоть не мешаю?

— Да ты говори, говори… Все равно ведь ты платишь… А то прямо скучно как-то было без тебя.

— Слушай, Жорж, или как тебя там…

— Положим, все же Жорж…

— Скажи, Жорж, ты там так и не передумал?

— А ты так и не вспомнил свое имя?

— Мы тут подумали… Что если мы заплатим за твой кусок семьдесят тысяч?

— А отчего уже не миллион? Не миллиард? Вы ведь все равно не дадите ни копейки. И как только я окажусь в районе достижения — шлепнете меня. Как говорил любимец детворы Шварценеггер в фильме «Красная жара»: «Какие будут ваши гарантии»?

Игорь косо улыбнулся — этот фильм он смотрел часто.

Лейтенант у пульта поднял палец вверх — я его держу.

— Это говорил не он. Его слова оттуда: «Народ этого не поймет».

— Приятно, конечно, слышать родственную душу. Но я останусь спокоен, не брошусь к вам в объятия… А повторю свой вопрос: отчего я должен вам верить?

— Встречный вопрос: что мы должны сделать, чтоб заслужить твое доверие?

— Боюсь, уже ничего… Ибо, как говорят патологоанатомы — медицина тут уже бессильна… Не стоило мочить тех троих. Тем более на моей жилплощади.

В трубке опять задумались:

— Слушай, а на кого ты работаешь? Может, мы сможем договориться с ним?..

— Ну да… У вас просто талант вести переговоры. Кстати, вы так и не представились…

— А тебе не все ли равно как меня зовут? — огрызнулся Игорь. — Не твое дело!

— Ага, понял… «Вопросы здесь задаю я!». Нет, не будет дела, не будет.

И Егор дал отбой. Немного подержал трубку в руке, ожидая повторного звонка, чтобы с чистой совестью выключить телефон. Но звонка не последовало.

…А в пяти километрах от него, три человека склонились над пультом:

— Держишь его?.. — спросил командир группы, предпочитающий носить мундир с погонами майора.

— Так точно, — отрапортовал лейтенант. — Он тут. И ткнул карандашом в точку на мониторе.

Окружающие хотя и ничего не поняли, но кивнули с серьезным видом.

— Тогда наводи группу, — сказал говоривший только что по телефону штатский.

— Может, не будем брать сразу? — предложил майор. — Поводим по городу, посмотрим, где он осел?

— А зачем?.. Он действует в одиночку — надо его просто взять, упаковать, а дальше — расколоть. Уж не думаете ли вы, что мы не расколем какого-то штатского?

В этом никто не усомнился…

А стоило бы…

К парку подкатили на двух микроавтобусах. Игнорируя знаки, въехали в парковую зону, покатили по аллеям.

Сторож, сидя у окошка, даже не поднялся со стула: вероятно так надо. Ехал бы раздолбанный «москвичонок» какого-то рыболова, он бы, конечно… А тут автобусы одинаковые, и номера на них…

Проехали по центральной аллее, обогнули летнюю концертную площадку. В проезде за ней остановились.

Распахнулись двери. Первая машина оказалась напичкана электроникой. За пультом сидел лейтенантишко. Рядом с ним, из кресел подымались двое штатских. По легенде. — те самые внештатные агенты. Но лейтенанту хватило одного взгляда на них, чтобы понять — на таких лучше не смотреть. Таким нравится, когда их не видят. Определенно — бойцы невидимого фронта. И чтоб их фронт никто не видел — устроят все, вплоть до заката солнца вручную…