Исповедь одинокого мужчины - Вячеслав Ландышев

Этот рассказ старожилов общаги еще раз убедил меня в том, что маленькие ростом люди бывают очень говнистыми.

Поступил я в аспирантуру в 1990 году. В те времена учеба в аспирантуре еще ценилась государством, и я получал достойную ежемесячную стипендию в размере 40 рублей. При этом билет на самолет из Санкт-Петербурга в Алма-Ату стоил 70 рублей, и, естественно, я раз в полгода позволял себе летать домой. В первые два года обучения аспиранты жили у нас в общаге по двое в комнате. Мне попался соседом по комнате тридцатилетний парень из Сыктывкара – Андрюха Черных. Андрей был человеком с бешеной энергией. Все его интересовало: и политика, и новости, и книги, и театры. Учась в аспирантуре, Андрей одновременно работал тренером по дзюдо и грузчиком в салоне заказов. Перед сном Андрей всегда читал две книги сразу: почитает страниц десять первой и потом еще столько же страниц второй. Я в лице Андрея впервые увидел не только такого энергичного разностороннего мужчину, но и впервые повстречался с человеком, для которого самым важным в жизни является еда. Мой сосед много зарабатывал, но 80 процентов заработка у него уходило на продукты питания. Андрей был упитанным малым с белой кожей, как у альбиноса. Завтрак у нас всегда состоял из трех блюд: на первое – обязательно сваренные и обжаренные вместе с колбасой макароны. Перед употреблением Андрей в них добавлял в большом количестве майонез и перец. На второе блюдо была какая-нибудь каша: манная, гречневая, перловая, а на третье – горячие бутерброды с ветчиной и сыром. Завершали утреннюю трапезу чай с пирожными и конфетами. И это был только завтрак. Обед был еще больше по объему и количеству блюд. А за ужином мы вообще засиживались допоздна, что-нибудь без просвета жуя за столом вдвоем или с гостями-аспирантами. Андрей прекрасно готовил мясо, курицу и рыбу. Несмотря на то что я ел меньше Андрея, все же мои порции значительно увеличились по сравнению с алма-атинскими, и я начал быстро набирать вес. Как-то после обильного ужина я плохо спал из-за того, что переел. К тому же в комнате в ту ночь было душно. Вдруг сквозь дремоту я услышал шорох. Открыл глаза и увидел, как у открытой дверцы нашего холодильника «Малыш», который стоял на полу под письменным столом, сидел на корточках абсолютно голый Андрей и, чавкая, ел ложкой сметану. От вида этого белого комочка под тусклым светом из открытого холодильника, который ел с чавканьем сметану, меня сильно затошнило, и после этого случая я уже начал ограничивать себя вечерами в еде.

У нашей семьи в Алма-Ате в разное время были автомобили. Всегда старые, поддержанные, ибо в советские времена новые машины было тяжело достать, за ними стояли в очередях по 10–15 лет (как и за квартирами). Конечно, эти очереди продавались, продвигались по блату, но мои родители никогда не вели знакомств с людьми из-за меркантильных интересов, да и лишний раз просить кого-нибудь не любили.

Первую машину «Москвич-412» родители приобрели за деньги, полученные от продажи домашней библиотеки, книги которой отец собирал лет десять. В то время машины были дорогие. Их стоимость была даже выше, чем стоимость квартиры. Часто можно было прочитать в газете объявление о том, что меняли машину на квартиру. И я помню свои мысли тогда: «Вот же дураки! Меняют машину, которую очень трудно по жизни приобрести, на квартиру, которую можно когда-нибудь получить от государства».

Машина тогда была роскошью, а не средством передвижения, и наличие автомобиля говорило о достатке семьи.

В 1991 году из Алма-Аты в Германию на постоянное место жительства уехал мой институтский друг Иван Кунц. Годом раньше уехал из Алма-Аты в Питер я, но мы поддерживали с Иваном отношения, постоянно переписываясь по обычной почте. В то время, в начале перестройки и обнищания большинства людей Союза, многие начали гонять поддержанные машины из Германии. В основном пригоняли автомобили ради бизнеса, ведь навар получался от 100 до 200 процентов. Помогала в этом бизнесе и диаспора немцев в Германии, переселенцев из СССР. Я как-то прочитал статистику о том, что в 1993–1994 гг. только из Казахстана уезжало в Германию по 300 тысяч человек за лето! Целыми поселками немцы, по жизни очень трудолюбивые люди, проживавшие, как правило, в северных областях Казахстана, уезжали на свою историческую родину. Бросали прекрасные дома или продавали их за гроши. Так вот, в то время с помощью бывших соотечественников-немцев можно было взять в Германии 3–5-летний автомобиль за 1000–1500 долларов, потратить еще 500–700 долларов на пригон и растаможку и затем продать в СССР за 3–4 тысячи долларов. Многие «новые русские» на этом бизнесе поднялись, сделали свой первый капитал. Сначала сами гоняли, потом нанимали водилу на перегон одной машины, а позже начали возить на фурах по 10 машин сразу. Продавали немецкие тачки сначала на барахолках и по объявлениям в газетах, потом открывали свои стоянки по продажам подержанных автомобилей, ну и, наконец, некоторые перегонщики становились основными дилерами производителей и имели сеть собственных автомагазинов.

Кому-то в этом бизнесе везло, а кто-то прогорал, ведь там, где были деньги в годы перестройки, сразу же возникал разбой, грабеж и рэкет. Страна была в разрухе. Все госслужащие, в том числе таможенники, милиционеры, гаишники, получали мизерные зарплаты (100–300 долларов в месяц), в то время как молодые бизнесмены от одной продажи машины могли заработать годовую зарплату госслужащего. И это не только в автомобильном деле, а в разных сегментах бизнеса. Сначала наиболее прибыльной была продажа одежды, потом – продуктов питания, затем – металлов, промышленного оборудования и так далее. В России появлялась прослойка богатых людей от сохи в отличие от Западной Европы, где богатство либо передавалось по наследству, либо капитал можно было заработать талантом за счет не только отличного образования, но и креативных способностей. Таким образом, на Западе одного трудолюбия было мало, чтобы стать богатым человеком. Богатые европейцы, как правило, были интеллигентами, имели достойную родословную, были в подавляющем большинстве благородны и воспитанны. А у нас появлялись богачи, которые и высшего образования иногда не имели, часто срывали куш смекалкой, наглостью, силой и обманом. Первые российские капиталы были в основном замешаны на криминале. В том числе на автомобильном рынке. Ведь даже люди, решившие поехать в Германию за автомобилем для себя, а не для перепродажи его с целью заработка, больше всего боялись не длинной дороги, не полицейских и не поломки машины в дороге, а наших бандитов с Татарстана, Украины, Чечни, со всей России. Вся мразь со всех концов разрушающейся страны переселилась поближе к торговым караванам. Говорят, в самой Германии перегонщикам было еще спокойно, потому что полицейские работали хорошо и имели много прав, в том числе право на стрельбу боевыми патронами при задержании авторэкетира. А вот на территории России, Белоруссии, Украины и Польши в то время перегонщикам без разговора с бандитами и оплаты мзды за проезд практически нельзя было проехать. Чаще всего на бензозаправках машину блокировали с двух сторон автомобилями, из которых выходило 8–10 атлетических ребят, и начинался процесс выбивания «оплаты за проезд».

При этом в газетах об этом беспределе тогда еще не писали и по телевизору в новостях не показывали, однако из рассказов очевидцев я знал про эти опасные условия, но, несмотря на это, в 1993 году все-таки решился поехать в Германию за машиной. За несколько месяцев до этого в Алма-Ате после закрытия дачного сезона родители продали наш старый, часто ломавшийся «Москвич-2140» и передали деньги мне, чтобы купить в России лучшую и более новую модель. Про то, что я задумал покупать машину в Германии, я не говорил, так как мама всегда сильно переживала за меня. Поэтому я сообщил родным о поездке в Германию и покупке там автомобиля лишь тогда, когда пригнал уже свою новую машину в Питер. Но далась мне эта поездка нелегко.

В Германию в конце декабря я поехал один. Рискованно гнать машину одному водителю через Германию, Польшу, Белоруссию и часть России. Путь длинный – более 3200 километров. Да еще зимой, да еще человеку, не разбиравшемуся в технике и не умеющему своими руками починить машину при ее поломке. Но делать было нечего, так как я начал проедать деньги, вырученные за наш старый «Москвич» в Алма-Ате. Пахал при этом тогда на трех работах: преподавал в Академии и, кроме этого, работал сначала тренером, а потом заведующим отделом в Доме культуры и еще подрабатывал охранником. Но денег все равно не хватало. В моем будущем был тупик, я не видел выхода при таких доходах. Анализируя свои потуги на работе, я понимал, что нужно что-то в жизни менять, ибо другие знакомые, не умнее и работоспособнее меня, жили в материальном плане намного лучше. Помню даже свою мысль тех времен, когда, смотря на старые иномарки, не видел для себя перспективы их купить не только через пять, но даже и через десять лет! Вот такие были мысли у амбициозного и честолюбивого молодого человека. А так как я всю жизнь руководствовался девизом: «Если не знаешь, что делать, то делай шаг вперед», то я решил рискнуть и съездить в Европу за автомобилем, который помог бы мне в Питере заняться собственным бизнесом.