Идеальное отражение - Дмитрий Казаков

«Встречаемся на Восточном мосту», — пришло на М-фон очередное послание от Синдбада.

Я взбежал по груде развалин, точно белка по стволу дерева, прыгнул в сторону как раз вовремя, чтобы увернуться от луча армгана. Перескочил через провал глубиной метра в три и побежал в сторону Большой Набережной, одновременно выискивая место для засады.

Если верить имплантам, за мной помчался всего один узловик, а уж с ним я как-нибудь совладаю.

— То, что надо, — пропыхтел я, обнаружив среди развалин очередной дымящийся кратер, а прямо за ним — уцелевшую стену дома высотой до второго этажа, с лишёнными стекол окнами.

За ней я и залёг и постарался дышать потише, чтобы меня не услышали.

Хотя, если судить по тому, что рыцари самым позорным образом проморгали нападение, в их команде не имелось ни одного проводника или тем более годного на всё универсала.

Что же, тем лучше для меня.

Я услышал шаги, хруст камней под тяжёлыми ботинками, и закрыл глаза, полностью доверяясь тем имплантам, что способны «видеть» сквозь каменную стенку. Вот мой преследователь споткнулся, вот приостановился, оглядывая окрестности кратера и пытаясь рассмотреть что-то в дыму, вот он повернулся ко мне боком — самое время для атаки!

В последний момент он услышал меня и даже начал манёвр уклонения, но не успел. Очередь из ИПП, выпущенная фактически в одну точку, пробила доспехи, и узловик упал.

А мгновением позже рядом с ним шлёпнулась граната, и я юркнул обратно в убежище, спасаясь от опаляющей волны. Прозвучал и стих короткий вопль — готово, рыцарь отправился в свой Священный Узел, пить прозрачное и лапать тёток. Или эти парни верят в иную загробную жизнь?

В любом случае, теперь Орден — мой враг, ведь я убил одного из братьев.

А то, что они первые начали — вовсе ничего не означает.

— Ну встрял ты, брат Лис, — сказал я сам себе и вошёл в форс-режим, чтобы просканировать окрестности.

Никого, а значит, можно шагать на север, к Восточному мосту, где назначил встречу Синдбад. Или плюнуть на него, уйти в сторону Ленинградского шоссе, двинуть на восток, как я планировал?

Нет, это будет совсем нехорошо — «плюнь» чуть раньше бритоголовый на меня, я бы сейчас под конвоем узловиков плёлся к тамбуру или умирал бы на месте неравного боя.

— Значит, к мосту, — сказал я.

Восточный мост через Деривационный канал совершенно не пострадал во время Катастрофы, а вот позже его почему-то облюбовали автоны. Ещё года три назад они облепили его так густо, что мост стал напоминать громадного вытянутого ежа, вставшего на длинные лапы.

А летом прошлого года автоны начали отмирать.

Когда я последний раз проходил в этих местах, где-то в октябре, Восточный мост выглядел почти так же, как до сентября пятьдесят первого, разве что целиком стал серебристо-белым.

Добрался я до него без каких-либо проблем, две попавшиеся по пути ловушки аккуратно обошёл, а группа стальных крыс бросилась наутек, едва обнаружив рядом сталкера. Изучил окрестности, убедился, что опасности на обозримом пространстве нет, и стал ждать — либо Синдбада с праведником, либо пышущего гневом и злобой брата Рихарда.

Кто их знает, этих «палачей», может, они научились и след на камнях брать?

Две «метки» засветились на моих радарах примерно через сорок минут, возникли из развалин на западе и скорым шагом двинулись к мосту. Через несколько минут я разглядел чёрные доспехи с пламенеющим оранжевым крестом и про себя выругался — неужто не догадались сменить?

Разгуливать по Пятизонью в такой одежде — мягко говоря, неразумно, да и видно издалека.

— Привет, хлопцы, — сказал я, выбираясь из убежища. — Хвоста за вами нет?

— Вроде нет, — отозвался Синдбад. — Два уцелевших рыцаря на юг пошли, к железной дороге.

— Лёгкой им дороги. А вам спасибо, выручили. Но как вы меня нашли?

— Бог всё видит! — многозначительно изрёк Иеровоам. — И велит помогать тем, кто в беде!

— Я знал, куда ты пойдёшь, ты забыл? — Синдбад заулыбался чуточку самодовольно. — Добраться до Тушинского лагеря для меня — несложно, а расспросить там о тебе — ещё проще. Торин мне всё рассказал, и про то, что ты два раза появлялся, и странно себя вёл, и куда пошёл…

«Вот карлик болтливый!» — про себя возмутился я, но мигом остыл.

Не отличайся хозяин харчевни длинным языком, я из вольного сталкера превратился бы в материал для исследований, надёжно запертый в лаборатории с изображением узла на двери.

— Мы прошли мимо Снеговика на пять минут позже тебя, — продолжил Синдбад. — Думали шагать следом, но пришлось почти тут же вмешаться. Иначе бы они тебя запеленали.

— А зачем вы решили шагать следом? — подозрительно осведомился я.

На чём столковались эти двое, беглый праведник, решивший уйти из-под тяжкой длани Дьякона, и вольный сталкер, чудом оставшийся в живых после уничтожения собственной группировки? Не решили ли они под шумок захватить меня в плен и продать какой-нибудь исследовательской конторе, которая отвалит за прошедшего через «Мультипликатор» человека немалые деньги?

А на эти деньги оба они смогут начать новую жизнь.

— Честно говоря, я не очень хотел, — признался Синдбад. — Но Колючий меня уговорил.

Значит, наш религиозный приятель решил вернуться к кличке питерских времён.

— И зачем ты это сделал? — Я посмотрел на мальчишку с любопытством.

Он набычился, нахмурился, сжал кулаки и заговорил горячо, точно обращающий неофитов миссионер:

— Тому, кто страждет — помогай! Так заповедал Господь, и мы должны следовать его путём! Каждое доброе дело десятикратно воздастся тебе, если ты сотворишь его от всего сердца! Синдбад мне поведал о том, что с тобой случилось, в какую ловушку завлёк тебя Нечистый! И в тот же миг я понял, что должны мы помочь тебе уничтожить его порождение!

Доброе дело — ну-ну, выглядит красиво, звучит искренне, да только я ещё с детского дома привык к тому, что доброта — обычно лишь красивая обёрточная бумага, внутри которой прячется нечто иное: расчёт, обман, жажда признания, попытка загладить собственные промахи или искупить злодейства.

Но сейчас совершенно неподходящий момент, чтобы высказывать подозрения — выручили, и ладно.

— Ну, что же, — сказал я. — Спасибо ещё раз, и всё такое. Но чего же ты, бывший единоверец Иеровоам, вновь ставший Колючим, от брони этой не избавился? Она ж для каждого второго сталкера — как мишень, увидел — стреляй, чтобы Дьякону воздать за его «добрые дела».

Мальчишка развёл руками.

— Мы маскировочное напыление в лагере купили, только воспользоваться не успели…

— Так пользуйтесь сейчас! — воскликнул я. — Пока никто на нас не нападает!

На то, чтобы выкрасить Колючего в практичный серый цвет, мы потратили десять минут. Напыление на основе нанитов легло ровно, красиво, не оставив ни единого чёрного кусочка. Исчезли из виду оранжевые кресты, искренне ненавидимые большинством обитателей Пятизонья.

О том, что внутри этого боевого костюма спрятан бывший боец Дьякона, догадаться было можно только по «мегере», да ещё по речам, начинавшимся, стоило мальчишке открыть рот.

За эти шестьсот секунд я узнал, что дублем обзавёлся по милости собственных грехов, что те двое научников были посланцами Дьявола, а их сканеры — самыми настоящими рогами, «меткой сатанинской», а в «Мультипликатор» меня заманили, дабы погубить мою душу.

— Ибо мечтает Нечистый в гордыне своей сравниться с Господом! — вещал Колючий, или, скорее, всё же единоверец Иеровоам, пока наниты делали свою работу. — Тщится сотворить жизнь, наделить её разумом, и для сего решил исхитить у тебя животворное начало!

— Стоп! Хватит! — рявкнул я. — Если не прекратишь, пинком отправлю обратно к Дьякону!

Беглый праведник обиженно заморгал, но замолк.

— Уф, а то уши заболели. — Я поглядел на Синдбада. — Значит, план такой — двигаем на восток, в район «Войковской». По моим сведениям, дубль отправился туда. В пути, я надеюсь, нам удастся… уточнить его местонахождение. — О том, что я связан с двойником через одинаковые импланты, я союзникам сообщать не собирался. — Я впереди, вы за мной, и молча. Ясно?

Синдбад кивнул, а мгновением позже то же самое сделал Колючий.

Определившись с боевым порядком, мы двинулись обратно на юг — перебраться через канал имени Москвы тут можно лишь на Волоколамском шоссе, а пускаться через него вплавь — только гидроботов кормить.

Я шагал без особой спешки, не забывая отслеживать действия вновь обретённых союзников — если они на самом деле собираются напасть на меня и сдать большеголовым, то сейчас самый лучший момент: пальнуть в ногу, обезоружить, преспокойненько связать и оттащить куда надо.

Я рисковал и провоцировал, но зато и прояснял ситуацию.

Лучше сразу определить, кто есть кто, чем идти по локации в компании тех, кому не можешь доверять до конца.