Все дороги этого мира - Ольга Табоякова

Альтарен выглядит намного моложе своего партнера. Он поехал в столь длительное путешествие во второй раз в своей жизни. Обычно он работал в городе. Можно сказать, что Альтарен воплощение настоящего газетчика: вечно собранный, застегнутый на все пуговицы, пахнет цветочной водой, и из эпатажа носит черный шелковый платок, расшитый серебренной нитью. Альтарен очень трезво смотрит на жизнь, его серьезность граничит с глубоким пессимизмом.

До этой поездки они шапочно знали друг друга. Сейчас же им пришлось подружиться, или по крайне мере стать партнерами. Альтарен с брезгливой жалостью относится к Сесуалию, тот же кажется не замечает этого.

Альтарен уже читал постановку, слышал высказывания Одольфо, донны Илисты и Мухмура Арана. Поглядывая на суетившихся и визжащих актеров, Альтарен писал своей положительный отзыв на постановку. Через плечо ему дышал в ухо Сесуалий, вчитываясь и думая, как преобразовать написанное Альтареном в нечто завлекательно негативное.

На бумаге у Альтарена выходило: "Постановка великого Мухмура Арана по тексту, написанному вдохновенным гением несравненного Одольфо...".

Рука Сесуалия выводила нечто противоположное: "Несомненно великий, но давно не радовавший публику Мухмур Аран согласно своему возрасту взялся ставить творение Одольфо в эпическом стиле...".

Альтарен продолжал: "Учитывая высоко художественную ценность тех идей, которые воплотил в своей постановке Мухмур Аран, сыграть их может только такой блистательный дуэт, как Илиста и Саньо".

Сесуалий опротестовывал: "В сцене любовных утех Саньо будет пылать от страсти так, что любая женщина захочет оказаться на месте его возлюбленной. Одольфо стремился к максимальному правдоподобию. Его герои показывают любовь настолько расковано, что я спрашиваю, а что между ними?".

Альтарен писал: "Конфликт отцов и детей в постановке принимает необычные формы. Сын главного героя считает, что отец должен его принять с любой ориентацией".

Сесуалий исправлял: "Что можно сказать о человеке, который не уделял своему сыну достаточно внимания. Его ребенок пустился во все тяжкие: не желает работать, спит с мужчинами, и не исключено, что курит опиум".

Альтарен задумался над фразой: "Отправлять на войну женщин не этично".

Сесуалий перековеркал: "Какие пришли времена? В войнах нас защищают женщины. Что случилось с мужчинами? Они рисуют картины. Позор! Еще раз позор на наши головы!".

Позже эти творения читал Инрих и Хэсс.

- Я бы пошел на эту постановку, - решил, наконец, Хэсс.

- Почему?

- Инрих, в этом опусе настолько хорошо поливают грязью всё и вся, что возникает интерес посмотреть нечто такое, - высказался Хэсс.

- Молодец, Сесуалий. Сегодня он в особом ударе, - похвалил Инрих.

- Я так понимаю, что это для обычной публики, а это для тонких натур, - Хэсс потыкал пальцем в читаные ранее сентенции.

- Где-то, - не стал отрицать Инрих. - Это своего рода зацепки для всех. Нам надо охватить все слои населения. Такие простые, как ты, чего хотят? Они хотят скандала, остренького. Это и дает им Сесуалий. Здесь главное не перегнуть палку. Надо написать так, чтобы людям захотелось пойти и им понравилось. То, что нам нравится, мы не склонны принижать, мы склонны это восхвалять. Тем самым мы поднимаем себя.

- Как же тогда Сесуалий?

- Здесь вступает в силу творение Альтарена. Люди говорят его словами, и заканчивают, что Сесуалий просто позавидовал столь великому, он не способен оценить это свои скудным умишком. Опять же зритель прав.

Хэсс улыбнулся столь интересной психологической уловке.

- Это вы придумали, Инрих?

- Да, что ты? - с ужасом посмотрел на него директор. - Это известно уже веками.

- А для другой публики как?

- Примерно также. Если общее мнение за нас, то будут слушать Альтарена, а не Сесуалия. Тонко можно заметить, что Сесуалий немного перегнул с критикой.

- Инрих, а кому вы больше платите, если не секрет? - спросил любопытный Хэсс.

- Ха-ха-ха, - повеселился директор, но на вопрос не ответил. - Сам как думаешь?

- Сесуалию? У него тяжелая работа, - предположил Хэсс.

- А у Альтарена? Быть вечно положительным? - поддел его Инрих, но на вопрос так и не ответил. - Попробуй расколоть Недая, - предложил Инрих.

- Почему? - Хэсс искал подвох.

- Если расколешь, то удовлетворишь свое любопытство, а если нет, то это будет для него отличной практикой, - коротко пояснил Инрих.

Хэсс нашел взглядом племянника директора - Недая. Тот сидел в глубокой задумчивости, подпирав подбородок руками. Бесшумно Хэсс подошел к Недаю, и постарался определить, на кого так серьезно смотрит Недай. На площадке проходила репетиция очередной сцены. Славная женщина воин, в исполнении Илисты, объясняла своим девушкам военную задачу, пока они по утру одевались. Соблазнительная сцена с некоторым трагизмом. Недай упорно смотрел на право от Илисты. Там уже осматривали мечи и ножи две девушки Гвенни и Ямина. Еще через две минуты, когда сменилась сцена, Хэсс определил, что взгляд Недая неотступно следует за Яминой.

Ямина?! Хэсс долгое время ее вообще не замечал. Настолько тихая, спокойная, незаметная девушка Ямина. По возрасту ей не больше двадцати пяти, определил Хэсс.

Хэсс не стал мешать товарищу, а уселся рядом с ним, и стал наблюдать за репетицией.

- Ты себя видел? - внезапно спросил Недай.

- А что? - удивился Хэсс.

- Ты где этот платочек нашел? - возмущенно уточнил Недай. - Так ведь и помереть можно, только увидев тебя в этом ужасе.

- Что могу сказать, - улыбнулся Хэсс. - Только я его одел, как зашел орк Страхолюд. Знаешь, что он сказал?

- Поделись, - предложил Недай. Он оторвался от созерцания Ямины и посмотрел на Хэсс, оценивая его внешний вид.

- Он сказал: "Какой ужас!", - сообщил Хэсс, подражая орковской интонации в разговоре.

- Согласен, - также по-орковски ответил Недай.

- Ничего вы не понимаете, - выдохнул Хэсс.

- Ты платочек все же бы снял, - посоветовал Недай. - Всех девушек перепугаешь. Мне бы отдал. Думаю, что мне пойдет

- Ха, моя ничего бояться не будет, - отверг притязания Недая Хэсс. - Лучше скажи, кто лучше работает Альтарен или Сесуалий?

- Лучше Альтарен, а продуктивнее - Сесуалий, - не попался в его ловушку Недай.

- Ууу, какой ты, - не обиделся Хэсс.

- Что еще хочешь узнать? - Недай опять вернулся к созерцанию Ямины.

Хэсс не счел возможным потрошить Недая не откровенность про его отношение к Ямине. Он тоже замолчал, до того времени пока не подбежал счастливый Тьямин.

- Я получил роль со словами, - похвастался Тьямин.

- Расскажи, - предложил добродушно настроенный Недай.