Все дороги этого мира - Ольга Табоякова

Глава 8. Все, всё, вся

-- Подожди, так, кто все-таки победил Нео или Смит?

-- А они чем-то отличаются друг от друга?

Из подслушанного разговора в кинозале

Хэсс сосредоточился на ощущении постоянно дискомфорта. За два дня анализа Хэсс определил, что нервирует его один тип - милашка Линай. Седобородый старик выводил Хэсса из себя. "И что это со мной?", - Хэсс задавал себе этот вопрос раз двадцать. Он поделился своим мнением с поваром Гримом.

- Если бы ты был девушкой, я бы сказал тебе, что ты такой нервный, - усмехнулся повар. - А так, думай сам о причинах. Мне Линай нравится, но в меру. Я, так сказать, не в восторге от него. Я вижу, что он бессердечен, но такими и должны быть стремящиеся стать великими и сильными. Но он обаятелен. Ты заметил, как девочки на него смотрят?

- Заметил, - процедил сквозь зубы Хэсс.

- Именно, юноша. Напиши стихи, может легче станет, - предложил Грим. - Или хочешь я тебе сладенького дам?

- Не-а, стихи не пишутся, а сладенькое я не очень люблю. Грим, скажи, как разобраться с такими состояниями? У тебя же были? Я не могу ничего написать, ну, не идут слова.

- Если в творческом плане, то были, - Грим пожал плечами. Долго и задумчиво они ехали молча. Грим поправил поводья. Его лошадка недовольно оглянулась и оскалила зубы.

- Грим, ты про меня забыл или думаешь?

- Думаю, Хэсс. У каждого свой способ. Тебе бы я посоветовал подумать, что тебя так злит. И не говори, что ты раздражен, я же вижу, что ты зол. Злость не даст тебе творить, ни в коей мере.

- Думаешь? - удивился Хэсс. - Я же знаю, какой я бываю злой. Но сейчас я не такой, Грим.

- Да? Злость она тоже бывает разная, как любовь, Хэсс. Расскажи, когда ты злился до этого. Может быть, я тебе помогу разобраться.

- Ладно, Грим. Налей мне водички, пожалуйста.

- С сиропом?

- Да, Грим, а я тебе расскажу о себе. Злился я лет в двенадцать. Тогда меня украли, а мой учитель меня крал обратно. Но если подробнее, то дело было так.

Хэсс попил водички и стал самозабвенно рассказывать свою историю повару Гриму, а спрятавшийся в повозке Страхолюд его подслушивал. Он слышал и другой вчерашний разговор Алилы с Хэссом, и взял себе на заметку сведения Хэсса об Инрихе.

- Я тогда уже больше года жил у Шаа. Шаа - это мой учитель, и приемный родитель. Мы всем говорили, что я его племянник. Так вот, я жил и учился разным вещам у него. Сначала, Шаа сказал, что я должен научиться вести себя достойно. Он рассказывал и на примере показывал, как ведут себя люди из разных сословий.

- Как показывал? - спросил Грим.

- У Шаа же была лавка, и туда заходили всякие разные люди. Шаа мне очень много про них рассказывал, учил видеть, как за простотой может скрываться сила, или за криком - страх. К тому же Шаа учил меня вести себя в этом обществе. Одновременно я учился искусству торговли и оценки вещей. Это несколько разные вещи. Оценить вещь можно по-разному.

- Как? - опять уточнил повар.

- Представь, что у тебя пучок редиски. Для салата он замечателен, а для сладкого пирога не нужен. Так вот и оценивают вещи, несмотря на их стоимость.

- Хм, а это, пожалуй, интересно, - повар даже натянул поводья, и лошадка замедлила ход.

- Ты чего?

- Записать хочу. Потом сочиню что-нибудь такое, - повар уже повернулся и рылся за спиной Хэсса в коробке. Он достал сшитый нитками альбом и стал записывать. Лошади мирно стояли, они уже привыкли к чудачествам хозяина. Когда Грим закончил записывать идею, остальные повозки скрылись за поворотом, но повара это не тревожило. - Прости, перебил, но такие вещи надо записывать сразу.

- Потом я тоже всякому многому учился, - весьма пространно заявил Хэсс, на что повар хмыкнул. Он примерно представлял, чему мог учиться парень. - Учитель Шаа был известной фигурой, и естественно были люди, которые относились к нему очень плохо. Я же даже увидел учителя, когда на него нападали какие-то темные личности. Вот, тогда всплыли дела прошлые, и один известный и богатый тип решил отомстить учителю Шаа. Он долго думал, что бы такое можно сделать, чтобы побольнее ударить своего врага. Видимо, ему донесли, что у Шаа появился ученик. Сам знаешь, что для учителя ученик - это как для родителя ребенок.

- Может даже больше, - согласился Грим.

- Вот видишь. В один из дней в лавку к учителю зашла милая женщина. Уже потом мы узнали, что она была любовницей того плохого человека. Она сделала выгодный для нас заказ, но требовала, чтобы его помогли донести ей до дома. Когда заказ был готов, учитель упаковал все в ящик, а надо сказать, что это была очень хрупкая вещь. Я отправился относить это в дом той самой женщины. Ее дом находился посреди главной улицы столицы. Я пришел, меня пустили, хозяйка велела поднять коробку на второй этаж. Я достал из коробки прекрасный сервиз, поставил отдельно тарелочки, блюдечки, чашечки и прочее. Женщина убедилась, что все цело. Она мило мне улыбнулась и дала монетку, плеснула в маленькую чашечку воды, и протянула мне. Надо сказать, что жара в тот месяц стояла невыносимая. Кроме того, в комнате было очень душно, окна были закрыты. Я сделал глоток, и медленно осел на пол. Сколько прошло времени я не знаю, но потом уже посчитали, что в беспамятстве я пребывал почти сутки. За это время Шаа сообщили, что он должен сам спалить свою лавку со всем содержимым, о дальнейших требованиях обещали сообщить дополнительно.

Хэсс замолчал, сделал еще глоток воды с сиропом. Грим заинтересовано вздыхал.

- А вы что посудой торговали?

- Не только, мы торговали всякими разными вещами. Иногда выполняли и странные заказы. Представьте себе, как-то нам заказали привезти десять сотен одинаковых полированных, расписанных досок.

- Это что ли забор у западного посла Ичиаса? - с любопытством уточнил Грим.

- Да, и мы ему привезли. Выложил он за них целое состояние. В Ичиасе ему ни за что такой не поставить. У них же странные понятия о красоте, все должно быть белым и черным.

- И что? Что сделал твой учитель? А ты?

- А очнулся я в очень неприятном темном месте.

Повар молчал, но его заинтересованность торопила Хэсса рассказывать дальше.

- В очень неприятном месте, - повторил лирик. - В темном и сыром. Потом уже выяснили, что это был тот же самый дом, но только подвал. Эта женщина сделала все так, как ей велели. Мой учитель достаточно быстро выяснил, чья это работа.

- А стражи?

- Что стражи? Ну, обратился бы Шаа к ним и что? Ему бы что сказали? - на все эти риторические вопросы знал ответ и повар Грим. - Они бы сказали, что стоит ученик. Найдешь себе нового. Кто же в здравом уме будет палить свою лавку?

- И что? - повар начал закипать от нетерпения, пытаясь сообразить, как повернулось дело с похищением Хэсса.